Прими свою тень - Оксана Демченко

– Вперед! – решительно потребовал Ларх, указывая рукой в салон. – Я все же теперь старший инспектор, второй день привыкаю к званию. Отвечаю за безопасность парада, должен вернуться немедленно, едва отвезу вас. Адрес не изменился, все по плану?

– К Лоцману, – важно сообщила Сати. – Он болеет, надо навестить. Вдруг я ему полезна? Я умею лечить, у меня способности. Тайя сказала. И Хэйн тоже, я с ней работаю.

– Ты серьезный человек, уважаю, – похвалил Ларх, поднимая мобиль и направляя в сторону пригорода. – Эх, жаль, я больше не напарник Йялла… На кой мне сдалась эта карьера? Мы, люди, неисправимы. Лезем вверх, но страдаем всю жизнь по тому, от чего отказались вполне добровольно. Я упустил всю историю с Кроном, не участвовал в самом эффектном задержании в истории Релата. Инспекторский конь и его боевое применение! Это сила. Дверь со следами копыт уволок Борх. Вот ловок, правда? Раньше меня догадался ее установить в музее инспекции. Обскакал, можно сказать…

Сати слушала треп инспектора и хихикала. И умиротворенное молчание брата – Йялл знал – она тоже читала. Привыкала к здоровой детской обыкновенности себя, любимого и защищенного ребенка стаи, без всяких Узоров и феноменов. Спят чудеса, столь важные взрослым, и пусть спят, так даже лучше.

Ларх посадил мобиль у ворот конюшни, коротко попрощался и улетел. Йялл подналег на дубовую створку. Показалось, что сейчас, как и в прошлый раз, в проеме возникнет голова огромного коня. Его темный глаз с подозрением изучит гостей: не несут ли хозяину дурной вести, не затевают ли чего скверного, с лошадиной точки зрения? Но Лоцман не выглянул, он стоял посреди двора и гостями не интересовался. Голова склонена к самым копытам, сложно вывернута: так удобнее следить за происходящим.

– Пыльный гад твой хозяин, Лома, – вещала Норма, выглядящая для Йялла совсем незнакомо – одетая в рабочий костюм конюха, с хвостом волос и без всякого макияжа. – Пыльный гнусный жадный гад. Копытный флемс нам не дает. А как мы можем жить с такими копытами? Не блестят они без флемса, да… Но ты забей, я не тупая, сама уволокла. Там не замок – одна видимость, а меня Лорри учила… Опять же вреда от флемса нет, я прочитала, зря этот гад вчера треп развел. Типа тема – я тупая и не проверю, типа Среда не по моим силам… Меня Лорри учила! Щас мы полную полировку, втыкаешься?

Конь изогнул мощную широкую шею еще сильнее, кося глазом на свои стремительно глянцевеющие копыта, на вычесанные идеально, до последней волосинки, мохнатые ноги – и на склоненную макушку Нормы. Принюхался, полез игриво жевать ухо. Женщина захихикала, не мешая хулигану.

– Лома молодец, Лома любит свою подружку, – ворковала Норма, полируя бархоткой радужно блестящие копыта. – Лома самый лучший. Отпадный… И хозяин у него отпадный… И я тоже буду отпадная, когда тут освоюсь.

– Привет, Норма, – сообщил о своем прибытии Йялл. – Я сестру привез. Она ни разу не сидела верхом на коне.

– Хе… это плохо, но поправимо. А я вот сидела однажды, отпадная тема, – мечтательно вздохнула Норма, завершая полировку и тяжело разгибаясь. Хлопнула коня по шее. – Сати, это Лоцман, он тут типа лучший… Я так и сказала тупому Крону: на другом коне я и учиться ездить не стану. Дождусь, когда этот выздоровеет. Ну и времени нет, тоже тема, – вздохнула Норма, деловито проверяя состояние гривы, заплетенной в сложный узор косичек с множеством зажимов, удерживающих бубенчики и кристаллы, разбрызгивающие по двору искристые блики радуг. – Некогда кататься. Лома переживает, нога у него – вон какая тема… Приходится его баловать. Эта тупая парадная прическа плетется пять часов! Зато мы красивые, мы самые красивые, мы…

Воркование сделалось неразборчивым: Лоцман склонил голову, и теперь Норма пела комплименты прямо в его ухо. Вороной крупно, с удовольствием вздыхал, переминался с ноги на ногу и прикрывал глаза. Иногда встряхивал гривой, и парадная прическа тонко и красиво звенела потревоженным хрусталем. Потом запела резче, бубенчиками – конь обернулся к дальней калитке, ведущей в парк.

Крон вбежал во двор бодрой рысью, стряхнул с плеч две объемистые сумки. Возмущенно свел брови – и плечи Нормы стали сутулиться. Женщина шагнула в сторону, прячась за Лоцманом.

– Ты уволена. – Голос ушел в низкий опасный бас. – Ты что вытворяешь, младший помощник конюха? Твое дело – выгребать опилки и проверять климат в помещении. Ты…

– Пыльный гад. – Норма отвернулась к Лоцману, усердно игнорируя волвека, хотя Йялл видел и читал: ей очень страшно. – Сам шныряет с утра, а мы тут без прически. И без хозяина нам тоска – вообще вилы… И таран у нас не получается, вот ведь тема…

Лоцман тяжело вздохнул. Еще раз тряхнул гривой. Сати восторженно захлопала в ладоши. Прическа и правда была восхитительна.

– Инспекция прибудет через полчаса максимум, – рявкнул Крон. – Ты, дурища несусветная, умыкнула из сейфа коронационный парадный набор, княжество Вендир, возраст украшений ориентировочно семьсот лет… плюс-минус полвека.

– Не пыли, – отмахнулась Норма. – Пять часов они носа не кажут, легавые. Че я, сейф не вскрою? Меня Лорри учила, я твое кодовое рычание давно скатала на носитель. Мы только туда-сюда, заплели типа, а щас расплетем. И на место. Зато Ломе не скучно. Три часа стоять статуей на процедурах, это же дикость! Тупая дикость! Стойло узкое, втыкаешься? Так нельзя, он же страдает. Ему плохо.

– Это курс лечения, обязательный, – смягчился Крон, изучая парадную прическу. – Тупая ты, Норма. Ох… И я начал нести эту чушь! Тупая и неувольняемая… Но я займусь темой и выставлю тебя, если не прекратишь ругаться. Снимай украшения и тащи в сейф. Немедленно. И чтобы это было в последний раз. Иначе стану проверять, не украла ли пару камешков. Устрою допрос с чтением эмофона.

– Зверь, урод лысый, – мрачно выдохнула Норма. И начала безропотно снимать украшения, морщась и намекая на готовые покатиться слезы. – Украла… Я, у Ломы! Ну тупой, ну совсем тупой… Такую тему выставить.

Йялл задумчиво изучил замешательство Крона, потом снова – Норму, уже откровенно глотающую слезы обиды. Сати прижалась к боку и тихо, без звука, смеялась, спрятав лицо в братовой куртке. Дернула за рукав, Йялл присел секретничать.

– По-моему, – авторитетно заявила Сати, – у них семейный скандал.

– У них общий ребенок по имени Лоцман, – подмигнул Йялл. – Родители и не такое вытворяют, когда любимые дети болеют. Сати, эти побрякушки из сейфа тянут на сумму, которую я не рискну вслух выговорить.

– Норма приворовывала шмотки у Лораны, – сморщила нос Сати. – Я знаю, они два раза так ругались – страшно было. Лорри умеет… пылить.

– Понять людей невозможно, – глубокомысленно пожаловался Йялл. – Но у Лоцмана она воровать не станет, я читаю намерение без вторичного подтекста. Хотя это и копия парадного наряда, само собой… Ты как – согласна?

– Определенно, – авторитетно заверила Сати. – Как снавь утверждаю: Лома ее перевоспитал. У нее теперь новый смысл жизни. – Сати захихикала и шепнула в ухо Йяллу: – Она хочет стырить у стаи Крона.

– Вы закончили нас обсуждать? – возмутился Крон, прекрасно понимающий происходящее. – Тогда я пошел за попоной. Лоцмана надо выводить, я разрешаю Сати на нем сидеть в это время. Норме я разрешаю покинуть конюшню и не появляться трое суток.

– Как «не появляться»? – упавшим голосом шепнула Норма.

– Никак, – прорычал Крон. – Я устал от постоянных сюрпризов. У меня работает помощник младшего конюха, я не нанимал головную боль на двух ногах. Две недели назад я не знал, что это такое – головная боль… Пошла вон, думать о своем поведении и учить нормальный язык, без тупости, пыли, тем и отпадов.

– Ну ты гад…

– Четыре дня.

– А Лома? Но Лома же…

От рычания Крона даже Лоцман насторожился и прижал уши. Норма же кивнула, осознав бесполезность доводов, на первый взгляд простых и верных. Шмыгнула носом и тихо, как-то обиженно, сказала совсем уж странное:

– Да, старший. – С чем и удалилась.

Крон развел руками и звонко хлопнул ладонями по бокам. В окончательном отчаянии оглянулся на Йялла:

– Мне казалось, трудно ломать шеи и быть гроллом. Глупости, детские и наивные! Быть волвеком гораздо сложнее. Я читаю эмофон, неплохо разбираюсь в психологии, все же Акад медиков закончил с отличием, хоть и не очно… Но я не в состоянии даже предположить, что вытворит эта женщина через минуту. Потому что она сама не знает! Дичайшая неорганизованность, полная безответственность, тупое потакание себе… Неумение слушать и слышать. Я кругом прав, но чувствую себя ужасно. Она вертит всей конюшней! Лома предал меня и таскается за ней, выклянчивая внимание. Дисциплина на нуле.

– Она умеет произвести впечатление, – хихикнула Сати. И добавила серьезно: – Не надо ее выгонять. Норма хорошая, а идти ей некуда. У нее совсем никого из родных, что она будет делать в городе, одна?

– Вот-вот. – Крон устало потер затылок. – Неувольняемая, я так и сказал. Что она будет делать… То, что уже делает. Лезет через ограду там вон, за домом. Гроллом не надо быть, чтобы разобрать сопение! Потом через парк прокрадется в стойло Лоцмана. И будет полночи жаловаться ему на меня, а утром гордо выйдет на работу, делая вид, что меня нет и никто ей ничего не говорил. Отпад. Тьфу ты, и я туда же. Она разрушает мою малую стаю – табун Ломы.