Тонкости эльфийской социологии - Татьяна Патрикова

Признаться, я готовил себя к трудному разговору, но оказался совершенно неподготовлен к тому, кого увидел, стоило мне выйти из портала рядом с огромным зевом драконьей пещеры. Вокруг шелестел листвою лес. В Заоблачном Крае всегда теплее, чем у нас. В любое время года. Несколько минут провел в нерешительности, так как плохо себе представлял, принято ли тут стучать в дверь, особенно, в виду того, что дверей у пещеры не имелось.

Потом, презрев приличия, что со мной случалось довольно редко, я шагнул под каменный свод, и тут же оказался чуть не сбит с ног молодой особой. Она чем-то неуловимо напоминала Гарилику, но мне не удалось как следует её осмотреть. Она пронеслась мимо меня со скоростью тайфуна и выскочила из пещеры на свет. Я только и успел обернуться, как девчушка подпрыгнула вверх и в одно мгновение превратилась в выверну. Расправила крылья и несколькими взмахами поднялась в небо.

– Ванилика, стой! – раздался грозный вскрик из глубины пещеры.

Не успел толком ничего понять, как мимо меня пронеслась еще одна рыжеволосая фурия. Выскочила на свет и принялась угрожающе трясти кулаком в сторону быстро удаляющегося дракона.

– Только попадись мне, дура! Он обманет тебя!

– Я сама могу решить, кого любить! – раздался в ответ громогласный рык и девочка-дракон скрылась за облаками.

Похоже, у леди Изольдики тоже не все ладиться с подрастающим поколением. Поймав себя на этой мысли, невольно улыбнулся. Но улыбка сползла с моего лица, когда рыжая женщина повернулась ко мне. Я узнал её. Мы встречались. И не просто встречались. После прошлогоднего Праздника Середины Года я всерьез полагал, что увлечен ей, впервые за многие годы испытав новое для меня чувство. Леди Каролина Гий, она ведь не может быть Изольдикой Троубург. Нет, только не она.

– Злой день, вам, сэр Виттебранд, – с тяжелым вздохом, обратилась ко мне рыжеволосая бестия.

У меня язык бы не повернулся назвать её женщиной. Кто бы мог подумать, что у нее две такие взрослые дочери. Я ведь после того пира всерьез собирался продолжить свои ухаживания, если бы она не исчезла в неизвестном мне направлении и если бы меня так сильно не волновала наша разница в возрасте. Она выглядела немногим старше своих дочерей. Но была драконом, значит…

– Почему же злой, леди Каролина, – в моменты, когда растерян или, что греха таить, смущен, лучший помощник – этикет. Я осознанно прибег к его помощи. Склонился в поклоне, взял её за руку, поцеловал. И, не отнимая губ от её запястья, полюбопытствовал, – Или следует называть вас настоящим именем? – о чем мгновенно пожалел, так как все мои действия были слишком похожи на неприкрытый флирт. Но я не мог так сразу перестроиться, и воспринимать эту юную леди как дракона, а не как молоденькую племянницу сэра Каменбрага.

– Потому и злой, что, будь он другим, вы бы ко мне в гости незваным не заявились, – проворчала Изольдика. Но по тому, как леди склонила голову, и по тому, каким озорным огоньком засияли её глаза, я понял, что не все так плохо, как мне могло показаться в начале. Вернув юной госпоже её нежную ручку, я не стал отказывать себе в удовольствии: улыбнулся в ответ.

– Никогда бы не подумал, что у вас, леди, могут быть такие взрослые дочери.

– Взрослые? Вы шутите. Они еще такие дети. Иначе бы вас тут не было. Я ведь правильно понимаю, что моя младшая дочь сделал что-то такое, что вы просто не смогли не прийти?

– Правильно, но я бы не сказал, что это так плохо. Иначе, я бы никогда не узнал, кто скрывался под маской очаровательной леди, вскружившей мне голову на Празднике Середины Года.

– Так уж и вскружившей, сэр рыцарь? – она шагнула ко мне и заглянула в глаза.

Она была все так же притягательна, как в тот памятный вечер, когда на ней было роскошное платье и фамильные жемчуга, сейчас же леди Троубург была облачена в мужское платье, и все равно, мне с трудом удалось оторвать от нее взгляд. Судьба – насмешница, как странны и причудливы, порой, пути её.

– Пройдемте в дом, – пропела Изольдика, и мне ничего иного не пришло в голову, как предложить её свою руку. Она прияла с улыбкой и озорством, которое когда-то и привлекло меня в ней.

На том пиру ей многие благоволили, но она, хохоча, отвергала их всех. Не знаю почему. Хотя, теперь могу смело казать, что догадываюсь. Они видели в ней неопытную девушку, полагая, что легко смогут завладеть и удерживать её внимание, а она смеялась над нами всеми, потому что видела насквозь. Если её младшей дочере около трехсот лет, то ей самой как минимум полтысячи, если не больше. Для нее тот вечер был развлечением. Мне она подарила лишь один танец. Но после него я уже не мог думать ни о ком другом. Вот так и кружат нам, мужчинам, головы. И, несмотря на то, что сейчас я понимаю, тогда все это было для нее лишь обманом, прихотью, все равно не могу отделаться от чувства острого сожаления, что засело где-то в сердце, словно иголка, которую будет не просто вырвать или растворить.

– О чем задумались, сэр рыцарь? – уводя меня все глубже в свое логово, поинтересовалась дракониха. Очнувшись от собственных мыслей, осмотрелся вокруг. Спросил первое, что пришло в голову.

– Это все золото? – вокруг нас в тусклом свете магических 'светляков' вьющихся под потолком, переливались золотые монеты, кубки, прочая утварь.

– О, да. Еще есть камни, но их немного. Подходящие – только рубины и изумруды, но их так трудно достать, – ответил мне Изольдика, таким тоном, что я не смог не уточнить.

– Подходящие для чего?

– Для накопления силы.

– Зачем вам что-то копить? – уточнил, а сам вспомнил слова Фаниника, – Вы ведь сами сотканы из магии, разве этого недостаточно?

– Когда мы вынашивает малыша, последние несколько месяцев – самые трудные. Не можешь двигаться, поэтому не можешь приготовить себе что-нибудь съестное, приходиться питаться накопленное силой. Мне повезло. Во время вторых родов, со мной уже была старшая дочь. Поэтому я почти не расходовала золотой резерв. Ванилика меня кормила. И оберегала дом, – она сказала это так спокойно, так просто, что я долго не мог подобрать слова, чтобы хоть что-то сказать.

Когда моя жена носила под сердцем Пауля, вся моя жизнь была в ней. Я сражался на турнирах и только ради нее побеждал, мне нужны были деньги, чтобы кормить её только самым лучшим и свежем, чтобы её раз в месяц осматривал лекарь, чтобы повитуха у нее была самая лучшая и в срок. Поэтому я попытался представить себе, каково было бы ей прочти через все это в одиночестве, и мне стало дурно. Андрей назвал это материнским героизмом. Молодой, но понял все куда быстрее меня. Удивительно. Хотя, недаром ведь его на должность лекаря душ взяли.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});