Новая история стран Европы и Америки XVI-XIX вв. Часть 3: учебник для вузов - Коллектив авторов

В 1615 г. в Киеве возникло православное церковное братство, объединившее горожан, духовенство и часть украинской мелкопоместной шляхты. В братство вступил со всем войском казацкий гетман П. Конашевич-Сагайдачный. В 1623 г. в Витебске произошло крупное восстание под лозунгами защиты православия. Местного архиепископа-униата Иосифата Кунцевича убили. Папа Урбан VIII потребовал от польских магнатов мести за убийство и призвал к походу против православных.

Натиск католических и униатских священников в конечном итоге способствовал консолидации всего православного люда. Священнослужители, крестьяне и мелкопоместное дворянство стали опорой освободительных войск Б. Хмельницкого.

Превращение Речи Посполитой в оплот реакционного католицизма втянул страну в длительный военный конфликт сначала на два (против Швеции и России), а затем на три фронта. С 1655 г. за политический суверенитет стало бороться герцогство Пруссия. В результате этого конфликта государство потеряло ряд своих территорий, подверглись разорению крестьянские хозяйства, пострадали города и ремесла.

Полный паралич политической королевской власти, особенно проявившийся в XVII в., ухудшил положение страны. Начиная с Мельницкого привилея (1501) и Радомской сеймовой конституции (1505), шляхта и магнаты шли по пути экзекуции королевских прав. Дворянству удалось добиться признания за сеймом исключительного права издания законов, судебной юрисдикции, а Генриховы артикулы (1573) окончательно закрепили за дворянством право выбирать короля. Трон стал предметом интриг и закулисной борьбы группировок, блокировавших любые разумные инициативы короны. В частности сейм отверг дважды (1514, 1527) предложение короны заменить «посполитое рушенье» (дворянскую конницу) регулярной армией.

Агрессивная внешняя политика вынудила корону распродавать свои имения. Если к началу Нового времени 10 % всех сел королевства входили в королевский домен, к концу XVIII в. все они были переданы в руки магнатов. Только один Ян Замойский приобрел у короны 11 городов и более 200 деревень и получил право на пожизненную аренду еще 12 городов и 612 деревень. В 70-х годах XVIII в. Станислову Любомирскому принадлежал 31 город и 738 сел, чья площадь превышала 27 тыс. км2. У Щенских-Потоцких общая площадь земельных владений составляла 17 тыс. км2. Подобными состояниями владели Радзивиллы, Сапеги и др. Напротив появилось большое число загродовой шляхты. Как говорили современники: «если собака сядет на загрод, ее хвост достанет до соседа».

Военные расходы на фоне распространения барщины сказались на экономической стагнации местных промыслов, привели к упадку общегосударственного и локальных рынков и соответственно к обнищанию городов. По статистике в Великом Княжестве Литовском к середине XVI в. насчитывалось до 300 городов и местечек. (Местечком считалось поселение до 150 домов.) Из них в Волынском воеводстве насчитывалось 68 городов, в Подолье – 37. Через Киев и Чернигов развивалась традиционная торговля с восточными землями – Россией. Ввозили шелка, ковры, кожи, пеньку, лен, вывозили сырье и полуфабрикаты. Развитие торговых отношений с Россией активизировали и местные рынки. В Каменец-Подольском насчитывалось 80 торговых домов, в Ковеле – 111, обслуживавших такую торговлю.

В западных землях лидирующие позиции занимал Гданьск – главный морской порт в торговле со странами Западной Европы, в Прибалтике – Рига. Каждый город обладал собственным правом – привилеем, в том числе правом не выдавать беглых, ставших ремесленниками (Рижский статут 1582 и Тартуский – 1588). В среднем со второй половины XVI в. ежегодно через Гданьск вывозилось по 60–80 тыс. ласт (120–160 тыс. тонн), в начале XVII в. до 100 тыс. ласт (200 тыс. тонн) зерна ежегодно. В 1618 г. зафиксирован рекорд 250 тыс. тонн зерна. Доход Риги от транзитной торговли в начале XVII в. составлял около 80 тыс. талеров. Широко были известны Краковская, Люблинская, Познанская, Торуньская, Киевская ярмарки.

К середине XVII в. большая часть городов Великой Польши и Литвы приходит в упадок. Ряд обстоятельств замедлял развитие городов. Традиционно бюргерство в крупных городах было инородное – немецкое из ганзейского союза. Оно осталось верным интересам своего союза, а не Речи Посполитой. Города в государственном строительстве перестали участвовать. Уже к началу XVI в. приезды городских депутатов на сеймы стали единичными. Только Краков имел политическую значимость, но после переноса столицы в Варшаву (1611) она угасла. В соответствии с законом 1496 г. о запрете приобретать в собственность фольварки, города утратили возможность открывать мануфактурное производство в деревне, а дворянство закрепило за собой выгодную торговлю хлебом и спиртными напитками. Все это перепрофилировало городской патрициат на ведение в основном транзитных торговых операций с иностранными державами. Однако было бы неверным считать только засилье немецкого капитала тормозом на пути урбанизации и промышленной модернизации страны. Там, где господствовали польские бюргеры, проходили аналогичные процессы. Развиваясь на экспортной торговле зерном, бюргерство оставляло себе до 1/3 дохода с продаж в качестве комиссионного сбора. Учитывая объемы экспортно-импортных операций (к концу XVI в. экспорт вырос в 10 раз), развивать ремесла было крайне невыгодно. Все необходимое города получали из-за границы: шелк, посуду, ювелирные изделия.

Еще одним обстоятельством упадка городского хозяйства следует признать серьезную внутреннюю конкуренцию, создавшуюся в результате развития в крупных магнатских имениях собственных мастерских. В итоге так и не сложилось слоя национальной буржуазии, способной стать опорой королевской власти, не возникало.

Военные неудачи, особенно вторжение шведских войск в середине XVII в. нанесли непоправимый вред хозяйству страны, способствовали пауперизации сельского и городского населения. Если в 1616 г. в великопольских королевских имениях на загродников и каморников приходилось всего 19 % хозяйств, то к 1661 г. доля безземельных и малоземельных составила 34 %. В особенно пострадавшей королевской Пруссии 1/3 всех деревень обезлюдела. Разорившиеся мелкие шляхтичи составляли клиентелу в крупных магнатских домах, крестьяне уходили в города, пополняя ряды городских оборванцев.

К концу XVII в. на улицах Домберга (Вышгорода) насчитывалось несколько тысяч профессиональных нищих, 70 % составляли женщины, 20–27 % мужчины и 3-10 % дети. В Варшаве, существовавшая с конца XVI в. нищенствующая прослойка, преобразовалась в своего рода объединение профессиональных попрошаек – «Братство убогих», с собственной внутренней иерархией: мастер, подмастерье, ученик.

Взаимосвязь процесса разорения всех слоев населения и неуклонного падения авторитета Польши как самостоятельного субъекта европейской политики легко проследить на примере деградации королевских вооруженных сил. Традиционно войска Речи Посполитой формировались из дворянской конницы и наемных солдат (пехотинцев и пушкарей). К середине XVI в. доходов короны хватало на наем 4 тыс. иностранных солдат, в 70-х годах XVII в. – на 18 тыс., и к 20-м годам XVIII в. – на 24 тыс. При Стефане Батории страна могла выставить до 60 тыс. наемников, что, в общем, и обеспечивало успешное решение внешнеполитических конфликтов. Вторая половина войска состояла из буйного и слабоуправляемого дворянского конного ополчения, достигавшего в отдельные годы численности 150 тыс. сабель. Отдельной строкой военных расходов содержались реестровые казачьи части, набираемые по куреням. Сокращение доходов короны и разорение мелкопоместной шляхты внесли серьезные изменения в численность и состав армии. В начале XVIII в. королевство располагало 30 тыс. солдат, 6 из которых были дворянскими ополченцами. Не имея возможности оплатить службу реестровым казакам (в соответствии со Зборовским статутом 1649 г. число реестровых составляло 40 тыс.), корона потеряла возможность распоряжаться мобильными частями легкой кавалерии. Общий долг войску по окончании войны с Турцией (1683–1699) составил 33 млн злотых.

Специфическим итогом государственного строительства и развития в XVI–XVII вв. стало постепенное превращение единого многонационального государства в конфедерацию феодальных вотчин, по преимуществу магнатских. Не случайно, что за владельцами закрепился термин «крулевята» – маленькие короли.

Политический кризис Речи Посполитой в XVIII в.

XVIII в. стал переломным для Речи Посполитой. Ослабленная затяжными войнами, междоусобными склоками, и национально-конфессиональными противоречиями, страна стала разменной картой большой европейской политики. Северная война, Война за польское наследство, Война за австрийское наследство и Семилетняя война окончательно подорвали даже видимость единства страны.

В конце XVII столетия на трон взошел ставленник России и Австрии саксонский курфюрст Август (1697–1733). Развернувшийся спор между Швецией и Россией за господство на Балтике, превратил королевство сначала в арену военных действий, затем в предмет дележа. Страна раскололась на два противоборствующих лагеря: сторонников короля Августа II и сторонников шведского претендента на корону С. Лещинского. В 1717 г. за помощь, оказанную Августу II, Россия получила право протектората над Речью Посполитой. В 1720 г. между Россией и Пруссией было достигнуто соглашение о взаимных обязательствах по сохранению неизменности политического строя королевства (по существу дворянской анархии). Предметом соглашения стали польские земли, переданные по условиям Ништадтского мира 1721 г. союзникам. В пользу России отторгалась Ливония, в пользу Пруссии – богатый город Шецин. Примечательно, что Речь Посполитая не участвовала в процессе переговоров.