РЕВОЛЮЦИОННОЕ БОГАТСТВО - Элвин Тоффлер

Обстоятельство, которое часто упускается из внимания, заключается в том, что и безработные имеют работу: они, как и все мы, создают неоплачиваемые ценности. В этом кроется еще одна причина пересмотра всего спектра взаимодействия между денежными и неденежными секторами системы богатства — этих двух полушарий экономики, основанной на интеллекте.

Новые, более эффективные технологии приведут к увеличению производительности протребления. Как это можно использовать для стимулирования денежной экономики? Есть ли лучшие способы обмена ценностями между этими двумя частями системы богатства? Являются ли «Линукс» и Всемирная паутина единственными моделями? Можно ли как-то вознаградить невознагражденных за их вклад, допустим, с помощью компьютерных бартерных схем со многими участниками либо некоей «паравалютой»?

Главный пессимист

Новые проблемы требуют нового мышления, выходящего за рамки известного, и никакая иная проблема так не нуждается в новом мышлении, как перманентно усугубляющийся мировой энергетический кризис.

Очевидно, что существующая сегодня энергетическая система приближается к системной катастрофе — и не столько из-за роста потребности в энергии, сколько вследствие чрезмерной централизации инфраструктуры и сверхконцентрации собственности. И то, и другое годилось, а возможно, и теперь годится для индустриальных экономик, но совершенно не подходит для рассредоточенных, основанных на знании производств, все в большей мере выпускающих нематериальную продукцию.

Экономический подъем в таких странах, как Китай и Индия, обусловливает повышение спроса на энергоносители, а добыча нефти из недр стоит все дороже и дороже; растущая зависимость от ископаемого топлива обостряет экологические проблемы; к тому же нефть поступает из наиболее политически нестабильных регионов планеты.

В начале XXI века на мировых рынках было куплено и продано приблизительно 400 квадриллионов БТЕ (британская тепловая единица) энергии, в основном полученной из нефти, природного газа, угля и расщепляющихся материалов. На нефть приходилось 40 %. По прогнозам министерства энергетики США, сделанным в 2004 году, к 2025 году это количество возрастет до 623 квадриллионов БТЕ, то есть на 54 %.

Несмотря на повышение спроса, как считает министерство энергетики, предполагается, что цены на ископаемое топливо сохранятся на относительно низком уровне, а альтернативные источники энергии «не составят конкуренции, если правительство не начнет контролировать выбросы парникового газа, как предусмотрено Киотским протоколом»; к этому времени «более привлекательными станут атомная энергия и возобновляемые источники энергии, такие как поставляемая гидроэлектростанциями, геотермальная, солнечная энергия и энергия ветрa и биомассы». Другими словами, не следует ожидать ничего необычного.

Этому противоречат прогнозы главного пессимиста — Метью Р. Симмонса, влиятельного банкира, специализирующегося на вложениях в энергетику. Симмонс, используя нефть как показатель состояния энергетического комплекса в целом, утверждает, что большинство крупных месторождений нефти в мире находятся в «серьезном упадке», что расчетам подземных запасов нельзя доверять, что поиски новых месторождений требуют все более значительных средств.

К этому следует добавить, продолжает он, что танкеры, нефтеочистительные заводы, буровые вышки и люди «работают на пределе своих возможностей», и решение этой проблемы «потребует десятилетия». Хуже того, продолжает он, нефтяные компании и Электрические сети, как и другие отрасли, перешедшие на оперативное функционирование, минимизируют запасы, что чревато катастрофой.

Как мы отмечали в других своих книгах, энергетический кризис (по крайней мере частично) является следствием десинхронизации: в Азии спрос повышается быстрее, чем ожидали промышленность и рынок. Это объясняет, почему вовремя не было построено достаточно танкеров и нефтеочистительных заводов или сделано запасов на случай чрезвычайных ситуаций.

После своих апокалиптических предсказаний Симмонс все же добавляет более оптимистично: «Творческие способности человека проявляются наилучшим образом во времена серьезных кризисов».

Однако ни одно из этих предсказаний не дает адекватной оценки возможности такого развития событий, которое может изменить всю ситуацию либо в худшую, либо в лучшую сторону: социальные взрывы и замедление темпов экономического развития в Китае и Индии; региональные эпидемии, которые могут привести к массовой депопуляции; установление Китаем контроля над Малаккским проливом и морскими путями, по которым нефть поступает с Ближнего Востока в Азию, или возможные малозаметные технологические изменения, сокращающие потребности в энергии, как, например, миниатюризация продуктов, что приведет к уменьшению их веса и уменьшению потребности в транспорте и складских помещениях.

Еще более важным представляется скорый уход со сцены двигателя внутреннего сгорания и переход на водородные топливные элементы. Как отмечает бывший председатель Комитета по науке Палаты представителей США Роберт Уокер, через несколько лет «мы увидим миллионы машин с работающими на водородном топливе двигателями на дорогах Китая, где нет такой зависимости от системы снабжения бензином, как у нас. Мы получим автомобили с двигателями мощностью в 110 киловатт, которые смогут служить источником дополнительной энергии. В сельской местности, где нет электричества, можно будет, подключившись к источнику питания автомобиля, получать дополнительную энергию для различных нужд». Не смотря на ошибки и неверные шаги, мы приближаемся к концу эпохи ископаемого топлива.

Энергия Луны

А теперь еще лучшие новости. Наши источники энергии не истощились. Энергию можно получать из разных источников, в том числе из тех, которые на первый взгляд кажутся весьма необычными, каким когда-то казался паровой двигатель: громоздкий и дорогостоящий по тем временам, он был создан для откачки воды из угольных шахт с целью получения большего количества энергии.

Крейг Вентер, который возглавил успешную расшифровку кода генома человека, сегодня работает над созданием искусственных организмов, способных бороться с загрязнениями и одновременно производить энергию. «Биология, — говорит он, — может облегчить нашу зависимость от ископаемого топлива». И он не одинок. Стэнфордские профессора и аспиранты занимаются биологическим производством водорода генетически модифицированными бактериями. Группа под руководством предпринимателя Говарда Берка работает над созданием тонкого, как пластиковый пакет, материала с тем, чтобы напрямую преобразовывать солнечный свет в электричество для перезарядки мобильных телефонов, систем GPS и т. д.

Кто-то пытается использовать волны и приливы для получения энергии из океана. Приливная станция Ла-Ранс во Франции производит 240 мегаватт энергии. Подобные станции есть и в Норвегии, в Канаде, России и Китае. Ежедневно солнце передает океанам тепловую энергию, равную 250 миллиардам баррелей нефти, и мы уже обладаем технологиями, позволяющими превратить эту энергию в электричество.

В более отдаленном пространстве и времени находится еще один могучий источник энергии — Луна. Оказывается, Луна богата гелием-3, а гелий-3 в соединении с изотопом водорода дейтерием может производить, по словам директора Института планетарных геонаук университета Теннесси Лоуренса Тейлора, «жуткое количество энергии». «Так, например, 25 тонн гелия, — утверждает Тейлор, — которые можно привезти на шаттле, вполне достаточно, чтобы обеспечить США электричеством на целый год». Такой авторитет в области космических исследований, как президент Индии Абдул Калам, также убежден, что «Луна может дать больше энергии в виде гелия-3, чем все ископаемое топливо на Земле».

Добавив к этому еще и длинный список других потенциальных источников, мы увидим, что на самом деле никакой нехватки энергии нет. Нужно только найти новые, креативные способы добывать энергию. Сегодня как никогда мир имеет в своем распоряжении ученых, инженеров, изобретателей, источники финансирования и венчурный капитал для этого.

Мы также имеем шанс стать свидетелями демассификации по мере того, как мировая энергетическая система обретает новую структуру, более соответствующую потребностям наукоемких экономик. Это предполагает рост разнообразия источников энергии с тем, что позволило бы освободиться от всепоглощающей зависимости от угля, нефти, газа. Это означает появление новых, разнообразных источников энергии и технологий и соответственно появление разных игроков и производителей, в том числе и протребителей, которые с помощью своих топливных элементов, ветряков или других индивидуальных средств производства будут удовлетворять собственные потребности в энергии.