Вокзал потерянных снов - Чайна Мьевилль

Мотылек повернулся к Дерхан, две руки-плети хлестнули, преодолев семифутовое расстояние, ее по спине. Раздался оглушительный хлопок, Дерхан швырнуло в отворенную дверь. От удара у нее вылетел весь воздух из легких. Падая, она кричала от боли.

— Не оглядывайся! — заорал Айзек. — Беги! Беги, я за тобой!

Он не слушал больше мольбы доктора Барбайл, вернее, пытался не слушать. Перезарядить пистолет он все равно не успел бы. Айзек медленно двинулся к двери (боги, только бы тварь и дальше меня не замечала!), глядя в зеркало; разум отказывался воспринимать увиденное. Позже Айзек попытается осмыслить картину, если выйдет из этой комнаты живым и доберется домой, к друзьям, и если будет планировать дальнейшие действия. Тогда ему придется понять, что вытворял за его спиной мотылек. Но сейчас Айзек заставил себя ни о чем не думать.

А мотылек снова занялся женщиной, которую держал в лапах. Тонкими обезьяньими пальцами заставил ее открыть глаза. Она закричала, ее вытошнило от ужаса, а потом вдруг крики прекратились. Маджеста увидела играющие узоры на крыльях мотылька. Крылья внезапно расширялись, натягивались, превращаясь в гипнотизирующие картины, и на лице у Барбайл появилось зачарованное выражение, глаза округлились, тело расслабилось. А из разинутой пасти чудовища снова выскочил и развернулся чуткий язык, зашарил по залитой слюной рубашке Маджесты. Мотылек ерзал от предвкушения, оперенный кончик языка скользил по лицу Барбайл, касался носа, ушей, а потом вдруг с силой проник между зубами в рот, и Айзека стошнило, хоть он и старался ни о чем не думать.

Язык углублялся с невероятной быстротой, и у доктора Барбайл все больше выпучивались глаза. И тут Айзек заметил, как что-то шевелится у нее под кожей на голове, вспучивается, корчится, точно угорь в грязи. Заметил движения за ее глазами — не ее движения, заметил текущие по лицу слезы и слизь. Язык мотылька пробрался к ее мозгу, и Айзек, за миг до того, как выскочил из комнаты, увидел, как потускнели ее глаза и как раздулось брюхо монстра — он выпил свою жертву досуха.

Глава 32

Лин была одна в мансарде.

Сидела, спиной прислонившись к стене, ноги раскинуты, будто у куклы. Смотрела, как летают пылинки. Было темно и душно. Время — за полночь, где-то между двумя и четырьмя.

Ночь была бесконечной и беспощадной. Лин то ли слышала, то ли осязала вибрацию воздуха, прерывистые крики и стоны жителей, которым снились кошмары. От этих криков вокруг нее сотрясался весь город. Голова была тяжелая, как будто налилась тревогой, предчувствием беды.

Лин подняла руки, утомленно потерла скарабея.

Пробирал страх. Она была неглупа и понимала: что-то не так.

В контору Попурри она прибыла несколько часов назад, ближе к вечеру. Как обычно, ей было велено идти в мансарду. Но когда она вошла в длинную сухую комнату, то оказалась одна.

В самом конце, у стены, маячил темный силуэт.

Бестолково поозиравшись, как будто Попурри мог спрятаться в пустом помещении, Лин пошла к скульптуре. Успокоила себя (вернее, попыталась успокоить) мыслью, что Попурри придет позже.

Она погладила статую. Хеприйская работа. Но незаконченная. Многочисленные конечности Попурри пока еще округлые формы и гиперреалистические краски. Как будто Лин вылепила из воска скульптуру работодателя, в натуральную величину и с фитилем внутри, и эта свеча наполовину сгорела.

Лин ждала. Прошел час. Она пыталась поднять крышку люка и отворить дверь в коридор, но обе оказались на запоре. Лин прыгала по люку и колотила в дверь, долго шумела, но отклика не было.

«Это какое-то недоразумение, — думала она. — Попурри занят, он скоро придет, он просто задержался». Но убедить себя не могла. Попурри — само совершенство, и как бизнесмен, и как преступник, и как философ, и как режиссер.

Задержка не случайна. Попурри решил, что Лин должна одиноко сидеть в этой комнате и обливаться потом.

Она просидела уже несколько часов. Нервозность сменилась страхом, тот — скукой, скука — равнодушием. Лин рисовала на пыльном полу, снова и снова открывала коробочку с красильными ягодами, пересчитывала их. Вот уже и ночь наступила, а к Лин так никто и не пришел.

Равнодушие снова перелилось в страх.

«Зачем он это делает? — подумала она. — Чего хочет?»

Как это не похоже на обычную игру Попурри, на его поддразнивания, на опасную словоохотливость. На этот раз все куда грознее.

Но вот наконец раздался шум.

Попурри стоял в комнате, с ним — верный какт и пара кряжистых гладиаторов из переделанных. Лин не поняла, как они попали в комнату. Считанные секунды назад она была одна.

Лин стояла. Ждала.

— Спасибо, что пришли, госпожа Лин, — разом исторглось из нескольких ртов Попурри.

Она молчала.

— Госпожа Лин, — продолжал работодатель, — позавчера у меня была весьма интересная беседа со Счастливчиком Газидом. Он на меня работает инкогнито. Как вам наверняка известно, сейчас в городе дефицит сонной дури, цены просто с ума сошли. Выросло число краж и уличных грабежей. Просто-напросто прекратилось поступление сонной дури в город. Что это все означает? А то, что господин Газид, сидящий сейчас именно что на сонной дури, находится в совершенно безвыходном положении. Дурь ему больше не по карману, даже с нашей скидкой для своих. Ну так вот, вчера он при мне страшно ругался. У него была жестокая ломка, и он обкладывал всякого, кто близко подойдет, но на этот раз я был изрядно удивлен его словами. Хотите, скажу, что он выкрикивал? «Какой же я дурак, что отдал это дерьмо Айзеку!» или что-то вроде того.

Стоявший рядом с господином Попурри кактус зацепил кисти могучих рук и потер мозолистые зеленые ладони. Дотронулся до неприкрытой груди и со страшным спокойствием наколол палец на собственный шип — проверял его остроту.

— Вам интересно, госпожа Лин? — с желчным весельем продолжал Попурри, по-крабьи двинувшись к ней на бесчисленных ногах.

«Что же это? Что происходит?» — думала Лин, глядя, как он приближается. Не убежать, не спрятаться!

— Ну так вот, госпожа Лин, у меня были украдены кое-какие ценности. Если точнее, несколько мини-фабрик. Этим и объясняется отсутствие сонной дури. Признаться, я долго ломал голову, кто же со мной так. Ломал бы и дальше, если бы не услышал случайно сетования Газида. — Он сделал паузу, и по многочисленным ртам пошла волна ледяных ухмылочек. — И тогда… все… приобрело… смысл. — Он будто выплевывал каждое слово.

Его подручный, словно получив бесшумный сигнал, зашагал к Лин, а та съежилась и попыталась метнуться в сторону, но опоздала — какт протянул громадные мясистые ручищи и крепко схватил ее за предплечья, обездвижил.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});