Гелен: шпион века - Кукридж Эдвард

История стала еще более запутанной, но Гелен поверил Фельфе. Под прикрытием операции «Уран» тот нанес несколько визитов в Восточный Берлин, где совещался со своими хозяевами, устроившими ему великолепный прием, с икрой и шампанским. Все шло как нельзя лучше. «Операция» продолжалась около двух лет. Наконец Фельфе предъявил начальству в Пуллахе подлинные образцы урана из Ауэ, переданные друзьями из КГБ. Все это время Гелен слал пространные отчеты канцлеру Аденауэру и доктору Глобке. Не преминул он похвастать этим «достижением» БНД и перед Алленом Даллесом. Руководство ЦРУ было так довольно образцами урана, которые были поделены поровну для анализов между американцами и западными немцами, что в знак своей признательности Аллен Даллес пригласил Гелена посетить Вашингтон. Это было единственной поездкой Гелена за границу после войны.

Радуя шефа и американцев и быстро набирая очки, Фельфе основное усердие проявлял в своей главной работе — передаче информации КГБ. Очень трудно определить ее точный объем и количество западных агентов — геленовских, американских, британских и французских, — оказавшихся в лапах КГБ стараниями этого двойного агента. На суде выяснилось, что за десять лет работы в «Организации» и БНД он передал КГБ не менее 15 тысяч секретных документов в микрофильмах, в том числе важные оперативные планы, составленные в Пуллахе: директивы Гелена руководителям филиалов, списки агентов с их псевдонимами, адресами, легендами и рейтингами эффективности. Очевидно, Фельфе также передал КГБ все значимые детали планов контрразведывательных операций своего собственного отдела III-F.

Помимо пересылки материалов на микропленках, Фельфе использовал магнитозапись, производившуюся в его загородной резиденции в Оберауэ. На суде он признал, что передал русским «магнитофонные пленки продолжительностью в 30 часов звучания». Это были устные рапорты. Как Фельфе, так и Клеменс имели рации типа A-З, которыми они часто пользовались для прямой связи с резидентурой КГБ в Карлсхорсте. На судебном процессе Фельфе утверждал, что встречался с сотрудниками КГБ «не более чем двадцать раз». Клеменс признался, что «совершил в таких целях более сорока поездок», встречаясь с курьерами КГБ в Берлине, Вене, Зальцбурге, Швейцарии и Италии.

Их главный курьер, Тибель, подобно челноку, сновал между ФРГ и Восточной Германией. У него при этом не возникало никаких затруднений, потому что он прикрывался ролью опять-таки курьера, но уже официального, из Пуллаха. Русские дали ему небольшой саквояж с потайным отделением, где помещались двадцать кассет с микрофильмами и два магнитофона, запрятанные в специальный контейнер. В поездках Тибель доставал этот контейнер и клал обратно в тайник. Чаще всего он пользовался тайником на 107-м километре шоссе между пограничным КПП в Хельмштедте и Магдебургом. Затем этот контейнер извлекал курьер КГБ. Когда Тибель прибывал в Берлин, другой курьер возвращал ему контейнер.

Естественно, ни в ходе процесса Фельфе, ни в официальных пресс-релизах не говорилось о том, как отразилась деятельность предателей на «Организации» Гелена. Три года спустя бывший сотрудник БНД сказал автору этой книги, что, по его оценкам, Фельфе выдал девяносто пять агентов. Были ликвидированы многие разведывательные сети и ячейки Гелена в Восточной Германии и схвачено значительное количество агентов в Польше, Чехословакии и Советском Союзе. КГБ проводил эту ликвидацию постепенно, чтобы не поставить под удар Фельфе. Массовые аресты начались лишь после разоблачения и ареста шпионского трио. Кое-кому удалось бежать в Западный Берлин, «другие залегли на дно», но таких осталось немного. Большая часть была схвачена.

Гелен нес серьезные потери, и за три года до обнаружения предателей он начал подозревать, что в его центральном аппарате засел «крот». Проваливались тщательно спланированные операции, было поймано несколько лучших разведчиков, и стало очевидно, что восточногерманским спецслужбам удалось узнать адреса конспиративных явок и тайников. Агент БНД Гросс чудом ускользнул из их лап, после того как доставил жестяную банку с надписью «Шампиньоны» агенту Киндерману. В банке находился миниатюрный американский передатчик типа РС-6 — последнее достижение инженеров технического отдела ЦРУ. Такие рации давали только самым опытным и надежным агентам. Кин-дермана арестовали на следующий день, и на суде в качестве вещественного доказательства фигурировала рация РС-6. Арестованный разведчик работал на Гелена с 1956 года, поставляя ценную информацию экономического характера о таких вещах, как, например, поставки поташа и изделий химической промышленности из ГДР в Советский Союз, Британию, Норвегию и Финляндию, а также об импорте стратегического сырья и стали в ГДР. В архивах Пуллаха оказалось также свыше четырех сотен рапортов от этого агента о прибытиях в порты ГДР и отплытиях грузовых судов. «Сгорели» также несколько других агентов, включая Альфреда и Эльфриду Радеров, Титца, Шонветтера, Квеля, Краузе и Шпекмана. Восточногерманская контрразведка совершила налеты на конспиративные квартиры, где агенты из числа жителей ГДР проходили краткосрочные курсы, учась пользоваться техническими средствами. На шоссе Нюрнберг — Берлин было выпотрошено одиннадцать тайников.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Регулярность, с какой происходили все эти беды, указывала на то, что в одном из отделов БНД окопался предатель, однако Фельфе оставался вне подозрений. Скорее даже наоборот, он считался одним из самых надежных ответственных лиц. В 1960 году Гелен устроил у себя в кабинете небольшой прием в честь десятой годовщины прихода Фельфе на службу в «Организацию» и БНД. В присутствии начальников отделов он вручил предателю серебряный памятный знак с гравировкой — святой Георгий, поражающий дракона, в обрамлении венка из дубовых листьев и с надписью: «За верную службу». Не забыли своего верного слугу и в КГБ. Руководство Первого главного управления оказалось более щедрым, премировав Фельфе двадцатью тысячами марок, также за долгую и верную службу, но только не БНД, а КГБ.

Гелена давно уже беспокоили необъяснимые успехи коммунистических контрразведок, и он решил поставить на предателя хитрый капкан. За помощью в этом деле он обратился к. Фельфе как к начальнику отдела контрразведки. Идея состояла в том, чтобы в качестве приманки выставить сотрудника центрального аппарата в Пуллахе или старшего агента, связанного напрямую с Пуллахом. Этот человек должен был играть роль «перебежчика», то есть установить контакт с Управлением внешней разведки МГБ ГДР. Для пущей убедительности «перебежчик» должен был прихватить с собой вполне достоверный материал. Гелен надеялся, что с течением времени на эту приманку и польстится «крот», засевший в Пуллахе.

Гелен назвал свой план операция «Паноптикум». По-немецки «паноптикум» означает восковые фигуры типа тех, что выставлены в музее мадам Тюссо, только в роли куклы выступал агент-провокатор. Самой трудной частью операции был поиск человека с убедительными мотивами для побега на Восток, который обладал бы в Пуллахе определенным весом. Только при соблюдении этих двух условий руководство восточногерманской разведки могло «проглотить» такую наживку.

Фельфе предложил такую кандидатуру, которая удовлетворяла Гелена со всех сторон. Это был не кто иной, как штандартенфюрер СС Фридрих Панцингер. Его уволили, когда «Организация» приобрела статус Федеральной разведывательной службы и Гелену пришлось избавиться от самых одиозных бывших гестаповцев. После этого Панцингер подвизался на случайных работах и кое-как сводил концы с концами в качестве коммивояжера. Он чувствовал себя обиженным, но когда Фельфе предложил ему новое задание, он согласился без колебаний, К тому же, ему предложили щедрое вознаграждение. Для руководства КГБ Панцингер не был «темной лошадкой», ведь он и его коллега по РСХА оберштурм-баннфюрер СС Коппков сыграли важную роль в ликвидации «Красной капеллы» в 1942 году и аресте ее руководителей Арвида Харнака и Харро Шульце Бойзена, а также 118 рядовых членов, большую часть которых отправили на эшафот. В последние месяцы войны Панцингер имел несчастье попасть в лапы к русским. Ему пришлось сменить тепленькое местечко в РСХА на Командование наспех собранной частью СС, состоявшей из сотрудников гестапо, привыкших работать в кабинетах. Эту часть бросили в битву на Одере. В плену Панцингер научился ладить с советскими хозяевами. Дэвид Даллин, американский эксперт по советскому шпионажу, выразил мнение, что «Панцингер… перешел на Восток». Как бы то ни было, но с ним обращались не как с военным преступником. После нескольких лет в концлагере его выпустили на свободу. Вернувшись в Германию, он поступил на службу в «Организацию». Весьма вероятно, что после увольнения из БНД он выполнял эпизодические задания КГБ. Вот какую «куклу» выбрали для операции «Паноптикум». Конечно же, Фельфе проинформировал свое кагэбэшное начальство о всех ее деталях. Русских, должно быть, немало позабавил выбор Панцингера на роль псевдоперебежчика, и они отнеслись к нему соответственно. Он доставил им «Spielmaterial» — материал для игры — из Пуллаха, а они дали ему прекрасно подготовленную информацию и фальшивые документы, чтобы ввести в заблуждение Гелена. Однако все это предприятие, продолжавшееся чуть больше года, лопнуло. Эксперты БНД вскоре определили истинную «ценности материалов, доставленных Панцингером. И хотя Фельфе всячески старался изобразить энтузиазм, всем стало ясно, что это — «деза». Начальник службы безопасности Пуллаха генерал-майор Вольфганг Лангкау посоветовал Гелену прекратить эту операцию и выразил серьезные сомнения по поводу поведения Фельфе.