"Фантастика 2023-138". Компиляция. Книги 1-26 (СИ) - Анин Александр

Чёрт, слабость пошла… Ладно, лечащий врач уже пришёл, идём сдаваться. Ему теперь не только травму головы лечить, но и простуду. Эх, надо было раза три-четыре нырнуть, в этом случае это была бы обычная закалка, а я переборщил, и вот результат.

В больнице я провёл почти два месяца, меня немного передержали из-за двух простуд. Ну да, я ещё трижды посещал ванную, меня так и не поймали за этим делом. Ну а что, если есть возможность ходить ночами, то почему бы и нет? По три раза нырял, пытаясь провести инициацию, – и никакого результата. Ладно, нет и нет, я давно смирился, больше из любопытства проверяю: сработает или нет?

На четвёртый день с того момента как я очнулся, к нам в палату заселили новичка, неходячего, после автоаварии: его зажало в металле, грудная клетка помята и обе ноги сломаны, в гипсе. Мы ведь в хирургическом отделении лежали.

Новенький оказался испанским коммунистом, как по заказу. Так что эти два месяца я активно «учил» испанский язык, и когда за мной пришёл воспитатель, я уже вполне уверенно говорил. Как сказал сеньор Педро, или дядя Пётр, акцент был, но слабый.

Между прочим, он оказался родственником Долорес Ибаррури, сын которой, погибший в ВОВ в Сталинграде, воевал на нашей стороне, будучи командиром пулемётной роты. Стыдно признаться, но я не знал, кто это. Соседу было скучно, вот мы с ним и разговаривали. Заодно я изучил историю этого мира. Война закончилась девятого мая, Сталин умер в пятьдесят третьем, как и должно быть, а не в шестьдесят втором, как в прежнем мире. Правит Хрущёв, который в прошлом мире где-то на Колыме сгинул.

Через месяц, когда я уже начал лопотать на испанском, он стал учить меня письменной речи. У него была пара книг, одна из них, про Дон Кихота, на испанском, по ней он меня и учил. Вторая книга была на русском, и по ней он «научил» меня читать и писать. К концу лечения я прочитал обе книжки, и уже не по слогам, уверенно.

Другие соседи, которые уже не раз поменялись, тоже решили поучаствовать. Один татарин пытался научить меня своему языку. Ну знаете, испанский я уже знал, имитировать его быстрое освоение мне было несложно, а татарский мне незнаком, как его учить? Разница будет заметна: испанский с лёту изучил, а татарский – кое-как. Поэтому я дал понять, что татарский язык мне неинтересен.

Впрочем, сотню слов я легко запомнил и вскоре уже мог поддерживать разговор с соседом-татарином. А врачам сказал, что такая светлость в голове, думается легко, запоминается. Они заинтересовались, консилиум собрали, на латыни заговорили: видимо, как я и хотел, на травму грешили. Велели не перенапрягаться.

Из больницы меня забирала та же воспитательница с интересным и красивым именем Ариадна. Кроме неё я пока видел только заведующего детдомом, мужчину, который однажды приходил меня проведать, и всё. Меня собрали: штанишки синие, рубашка жёлтая, сандалии в цвет рубашки (думаю, просто совпало).

Было двадцать второе июня, на улице жарко. Мы пешком направились к детдому. Я думал, рядом, а шли почти сорок минут, три квартала пересекли. Шли не сказать чтобы медленно, но и не торопились, я вполне поспевал за воспитательницей, не забывая крутить головой по сторонам.

Бульвары, цветущие сады парков… Интересно, где снимали фильм про Шурика из новеллы «Напарник»? Ту, где драка в автобусе и к нему все бегут. Снимали же вроде в Москве? Нам эта улица, к сожалению, не повстречалась, я бы её опознал.

Вообще, историю я, как мог, изучил, в основном путём вопросов и ответов. Вроде без изменений. Гайдай фильмы снимает, Гагарин скоро полетит. Вон ещё замена денег на новые идёт. Всё привычно.

По улицам катаются трамваи, автобусы, грузовики; на многие из них я смотрел с ностальгией: у меня такие были. Встречались и легковые авто, в основном служебные. Хотя в Москве автовладельцев больше, в сравнении с другими городами, на втором месте Горький: ещё бы, и там и тут автозаводы. Люди одеты как-то серо и шаблонно, и мне, долго прожившему за границей, это сразу бросалось в глаза.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

После двух месяцев, когда я видел только стены палаты и процедурной, вид улочек города вызывал у меня если не эйфорию, то близко. Но вот мы и на месте. Через калитку прошли на территорию, где в глубине, за садом виднелись выкрашенные в белый цвет здания. Никак бывшее дворянское гнездо? А похоже. Несмотря на попытки новых хозяев переделать здания, было видно, какими красивыми они были раньше. А какие окна! У-у-у…

Вот детей было мало, в основном мальцы и старшие, будущие выпускники. Остальные, видимо, разъехались по пионерским лагерям, или куда они там ещё ездят? Меня ввели в спальню моей группы. Там было пусто, матрасы на кроватях скатаны.

Пока мы шли по городу, воспитательница, ведущая меня за руку, сообщила, что дети находятся в летнем лагере. Это не пионерский, но вроде того. Лагерь числился за колхозом, и дети помогали колхозникам. Такое вот сотрудничество: детдом даёт рабочую силу, а колхоз ему за это – овощи и фрукты. Рабочая схема.

Однако ладно старшие, их много где можно использовать, но таких малышей, как я, на какую работу бросают? Уточнил. Оказалось, малышня как раз больше отдыхает, играет и купается. Работают редко, больше для дисциплины и приучения к труду. Максимум что делают – сидя на корточках, выщипывают траву на грядках да специальными маленькими детскими вёдрами носят воду для полива.

На следующий день Ариадна сводила меня в ближайшую начальную школу. Сначала она сама меня протестировала и, очень удивившись, пробормотала что-то насчёт испанских уникумов, умеющих вот так учить.

Потом мы оказались в школе. Там две женщины, как я понял, завуч и учитель начальных классов, почти два часа гоняли меня по знаниям предметов. Я отговаривался тем, что всему меня научил сосед по палате, испанец: мол, скучно ему было. Показал, как пишу на испанском. В общем, меня определили во второй класс. А ведь я не хотел, оно само.

Потом я набрался наглости и сказал, что хотел бы продолжить изучение языков: мол, мне понравилось. Завуч заинтересовалась. Она отлично знала английский, был ещё учитель французского, причём настоящий француз, коммунист, и учитель немецкого, который, правда, перевёлся в другую школу.

Немного переговорив между собой, пока я ожидал в коридоре, они решили, что в летний колхозный лагерь я не поеду, а останусь здесь, в городе, столовая в детдоме всё равно работает, малых и старшаков кормит. А по утрам буду ходить в школу, пока до обеда, а дальше видно будет.

Ох, это благословенное лето! Время до конца августа пролетело как одно мгновенье. Вернулась из лагеря моя группа, и я заново знакомился со всеми.

Узнал, как Терентий получил травму. Я думал, может, он крысятничал или стучал, что его так жёстко наказали, или свидетелем чего-нибудь стал, но нет. Оказалось, несколько обалдуев хотели сбить ворона с ветки, вот пара обломков кирпичей и улетела к гаражу, где Терентия нашли. Откуда обломки? Так на территории детдома овощехранилище отстроили, а мусор до конца не убрали. Старшаки этим занялись и летом всё прибрали.

Каждый день, кроме воскресенья, я бегал в школу, до которой было полквартала. Как же хорошо в Союзе: никто тебя не сопровождает, в безопасности ребёнка уверены. Убедились, что я дорогу запомнил, и дальше сам.

Кроме того, эти два месяца я занимался ещё и зарядкой на спортгородке детдома, где был небольшой стадион, а то уж очень был хилым и слабым.

Завуч поговорила с директором школы, они ещё раз меня проверили и решили (вот ведь подставился!), что я вполне тяну на третий класс, только немного знания подтянуть надо. Дали месяц на подготовку и в августе провели экзамены в присутствии трёх экзаменаторов. Сдал, куда деваться?

Подслушав разговор завуча и директора, я узнал, что одарённых обычно забирают в спецшколы, их открыли недавно и сейчас как раз формируют классы. А школа хочет взрастить своего гения. Золотые медалисты у них были, а четыре года назад один из учеников, тоже полиглот (благо в спецшколу с языковым направлением его не забрали), окончил школу на два года раньше, и за это школа получила какие-то бонусы.