Уайтбол - Ирина Белояр

В избушке кто-то что-то говорил. Остальные двое охотничков раздумали охотиться?..

…Черта с два. Христо чуть не проглядел стажера, еле успел исчезнуть из-под выстрела. С собакой на руках шагнул на соседнюю седловину. Там бережно положил друга на землю. Осмотрелся.

А ведь здесь широченная площадка, как раз чтобы посадить борт. Не об этом ли Серега сейчас договаривается по телефону?.. Ерунда. Никто не полетит сюда в потемках. А к утру в этом богом проклятом месте будет некого ловить.

…Долгое время Христо пытался оживить Шишку. Город молчал. «Город может все», — настойчиво шептали полузабытые голоса откуда-то со дна памяти. Но мертвая собака оставалась мертвой. Значит, не все может Город. Или — не для всех… Значит, некоторым дано только убивать…

«Безумный капитан» перезарядил ружье. Шагнул обратно к избушке. Осторожно выглянул из-за угла. Никого.

Лампа в доме не горела.

Христо выстрелил в воздух. Подождал минуту. Тишина.

Если оставшиеся двое дернули в поселок, то они — полные мудаки, поскольку не дойдут.

Скорее всего, сидят в избушке. И хрен их достанешь. Будут тянуть время, ждать подкрепления. И палить в любой силуэт, буде таковой нарисуется за окном или в дверях.

Сумей увидеть другое…

«Безумный капитан» увидел, как верхний венец сруба занимается огнем. Если вы там — я вас оттуда выкурю. Спрятался за деревом, взял дверь избушки на прицел.

Громилу-дальнобойщика удалось положить раньше, чем он успел выстрелить. Стажер удрал через окно и рванул в лес. Еще минут десять Христо гонялся за агентом от дерева к дереву, не успевая прицелиться: тот ни разу не повернулся спиной дольше, чем на секунду.

На седловине разгоралась избушка. Гасить ее было некогда. К тому моменту, когда дичь, наконец, достала последнего охотника, верхняя часть сруба полыхала во всю.

Христо забрал с соседнего перевала мертвую Шишку, шагнул с ней в домик. Положил собаку на пол и выскочил наружу за секунду перед тем, как потолочная балка рухнула вниз.

С минуту глядел на погребальный костер. Жаль, надпись негде оставить. Хотя бы без имени, просто — «друг»…

«Безумный капитан» оттащил от двери уже задымившееся тело Сереги, пихнул в сугроб. Здесь не твоя могила, охотник. Здесь друга хоронят… Подхватил гиганта под мышки, приподнял чуть-чуть и увидел себя на обрыве. Столкнул труп вниз. Вернулся за стажером.

Этот оказался жив: свистящее дыхание, кровавая пена изо рта. Добить?.. Два раза вешать или расстреливать вроде не принято…

Злость куда-то ушла. Пацан ведь совсем. Может и впрямь стажер. Лет двадцать? Да нет, двадцать пять, вряд ли меньше… Все равно пацан. Самый возраст играть в суперагентов, в свободное от девок время.

…А главное — что теперь будет с пробужденцами? Зачистят их всех, к чертовой матери, за общение с особо опасным субъектом?..

Христо поднял раненого, шагнул вместе с ним во двор колдуньи Веры. Усадил парня на крыльцо, постучал в дверь и вернулся обратно на гребень, к сторожке. Сумеет ведьма вытащить щенка с того света? Наверно сумеет, и не таких поднимала.

Пусть он живет. Пусть расскажет своему начальству, что здесь, в поселке, никакого «безумного капитана» отродясь не водилось. Был только безобидный полудурок, амнезией пришибленный. Превращение блаженного в дьявола никто из пробужденцев не наблюдал…

…Странное двойное зрение исчезло совсем. Тьма, бесприютная тьма на седловине. И ветер, раздувающий огонь.

Оранжевая река текла, извиваясь, то вверх, то в бок, смывая с памяти последние следы пришлого, чужого, ложного. Все уходило вместе с пламенем, оставалась лишь неизбывная боль. Эта боль разматывалась клубком, от только что погибшей собаки Шишки — дальше и дальше в прошлое. Накатывала волнами — с каждым новым воспоминанием о потерянных друзьях. Вслед за очередной волной огонь слабел, с кострища тянуло густым едким дымом. Человек не уходил с подветренной стороны, вдыхал этот дым, кашлял, опять вдыхал. Потом оранжевая река возвращалась с новой силой, на фоне ее струй маячило уже другое лицо…

Десятки имен огненной лавой прокатились по ожившему сознанию. Люди, которые могли бы здравствовать и сейчас. Люди, чья судьба сложилась бы иначе, не столкнись они на перекрестках бытия с чертовой харизмой «безумного капитана»… И ничего с этим не поделаешь. Город никого не возвращает с того света.

«— Существует лишь то, что ты видишь. Сумей увидеть другое и дотронься до Города.

— А если двое видят разное?

— Значит, разное и получат».

Там, на обрыве, когда обледенелый корень норовил выскользнуть из ладони, когда надо было выбрать одну судьбу из двух, когда… может быть, стоило выбрать не эту, а другую.

В этой жизни Город никого не возвращает с того света.

«Вспомни свое имя»

Эксперимент был прост, как все гениальное.

…Маленький муравейник-отстрелок возвращался с Леты на Луну, выгрузив на спутнике Эреба очередную партию колонистов. Вместе с отстрелком летело двое сопровождающих-людей, на рабочем сленге — «прыгунов». Один из этих сопровождающих, некий Христо Ведов, тайком от напарника взял кусочек ткани со стены отстрелка. На Луне, у себя в каюте, капнул на этот кусочек пару капель собственной крови и вернул его в муравейник на следующий день, во время прыжка на Ганимед. На что был рассчитано сие действо — вряд ли мог объяснить сумасшедший экспериментатор. Опять какой-то спонтанный всплеск интуиции.

Эти манипуляции, разумеется, зафиксировались на пленке. Через пару дней Ведов получил от командира группы выволочку за самодеятельность. Выволочкой бы все и закончилось, но…

…Город прочел генетический код землянина.

Убогие коммуникаторы «человек — циклоп» осатанели. Простейшей словарной базы, заложенной в них, теперь не хватало для общения. То и дело партнеры выдавали людям какую-то абракадабру.

Сперва контактеры недоумевали, потом решились на отчаянный шаг: скормили переводчику новый, расширенный лексикон, включавший в себя множество земных понятий. Циклопы ассимилировали это дело почти мгновенно. А «безумный капитан» со своими фокусами в очередной раз оказался под пристальным вниманием руководства.

В один прекрасный день Христо нашел у себя в каюте анонимное послание: «Откажись от прыжка на Луну. Иначе больше не вырвешься с Земли». От кого было предупреждение — так и осталось тайной.

«Ни в изолятор, ни в психушку я больше не вернусь. Вариантов немного…»

Застрелиться помешал Миша Кравцов. Не то, чтобы поймал за руку, просто вовремя зашел в гости. Минут через десять было бы уже поздно.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});