Игра (СИ) - Анкай Виктория

Сердце гулко ударилось о рёбра.

Наверное, Артём действительно слишком сильно доверяет мне. Гораздо сильнее, чем следовало бы, ибо я так и не повернула ключ, когда надевала браслет…

*44*

Время больше не тянулось. Оно летело…

Лихорадочная дрожь била всё тело, воздух, казалось, звенел напряжением, и им совершенно невозможно было дышать. Сколько нужно выждать? Час? Два? Если бы я ещё знала, сколько уже прошло этих канувших в вечность минут…

Осторожно стянула с ноги металлическое кольцо, стараясь не звенеть цепью. На цыпочках прокралась к двери…

Мозг отключился. Остались только голые инстинкты, заставляющие слушать, видеть, опасаться…

Гостиная оказалась пуста, и я выскользнула из спальни, плотно прикрыв за собой дверь. Торопливо прошла по мягкому ковролину, выглянула в коридор…

Пусто. Лишь слева, где, наверное, должна располагаться кухня, шумела вода…

Почти бегом преодолела узкое пространство, каждую секунду ожидая услышать голос Артёма за спиной… Пролетела крошечную прихожую, которую видела издали несколько раз… С трудом шевеля немеющими пальцами, повернула легко поддавшийся замок, распахнула дверь…

Едва я оказалась на улице, как на меня сквозь металлическую сетку уставились собаки. Некоторые тут же заходили вдоль клетки, не спуская с меня настороженных взглядов, другие поставили передние лапы на рабицу и навострили уши, третьи ощерились и тихо зарычали…

Наконец одна из них громко гавкнула, и я осторожно попятилась…

Тут же первый клич подхватили остальные, сотрясая воздух оглушительным хаотичным лаем…

С этого момента я больше не соображала ничего. Просто развернулась и бросилась бежать, обгоняя стук собственного сердца, прямо по грунтовой дорожке к виднеющимся за кустами высоким заброшенным постройкам, таким знакомым и почти родным…

Как-то медленно и отстранённо подумала о том, что я босиком… Укорила себя за то, что даже не додумалась схватить из Тёмкиного шкафа штаны и куртку…

Впрочем, это уже не имеет значения, верно?! Поздно…

Бежать пришлось совсем недолго — сразу за плотными кустами на пути выросла кирпичная стена с тонкой колючей проволокой по верху.

Понеслась вдоль неё, лихорадочно вспоминая рассказ Лёхи о том, что он выбрался отсюда через заднюю дверь одного из зданий…

Примерно метров через пятсот отсюда, среди деревьев, действительно возвышалась многоэтажка. Впрочем, их тут не меньше десятка, и вряд ли выход есть в каждой…

Но мне повезло. Так, как не везло никогда в жизни.

Обшарпанный сквозной проход здания действительно вывел меня в знакомую зону заброшенных строений…

***

Дождь давно прекратился, но над территорией застыло низкое свинцовое небо, по которому даже сложно было определить время суток. Порванная футболка никак не спасала от пронизывающего промозглого ветра, и я в который раз свернула в приоткрытую старую дверь какой-то низкой деревянной постройки. Присела прямо на пол, привалилась спиной к стене, стараясь не поддаваться панике…

Наверное, если бы не этот волнительный жар, идущий откуда-то изнутри, я совсем закоченела бы. Да и погода к вечеру окончательно испортилась, похолодало как минимум градусов на пять, усиливающиеся порывы ветра стали резче и холоднее… Ноги, не привыкшие к ходьбе босиком, замёрзли, но мне удавалось их отогреть вот в такие минуты отдыха.

Только надежда таяла с каждым часом, и это вселенское чувство тоски и скорби постепенно вытесняло все остальные чувства…

Нет, я не ждала, что на выходе из охотничьего городка меня с распростёртыми объятиями встретят Костя, Машка, Ленка, остальные… Я знала, что мне придётся искать свою команду. Что, возможно, понадобится облазить весь чёртов завод вдоль и поперёк ради того, чтобы найти хоть кого-то из них. Ведь девчонки наверняка притаились где-то и, как всегда, лишний раз боятся даже высунуться на открытое пространство…

И я пыталась.

Я успела побывать на нашем складе, но там меня ждало сиротливое запустение. Брошенный впопыхах металлический диск, в котором остались зола и отсыревшие угли, какие-то самодельные импровизированные подушки на полках, оставленный на верстаке противень, припрятанная за кучей хлама полупустая бутылка с водой…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

От этой картины я едва не разрыдалась, ощущая, как стылое одиночество и тоска заползают под кожу — такое родное место… Ушла оттуда, не оглянувшись.

Я прочесала весь двор, в котором росли яблони, все многоэтажки, но не нашла даже следов. Только постояла у окна, глядя с высоты седьмого этажа на территорию предприятия и гадая, где могут прятаться остальные…

В попытке встретить хотя бы Сашу я вернулась к старому сектору, где обитала Лариска с котятами… Мне было уже всё равно, кому радоваться при встрече. Но там тоже оказалось до жути пусто — ни охраны, ни кошек… Я долго кис-кискала, сидя на том самом крыльце, где мы поссорились с Артёмом после того, как провалилась наша попытка забрать вещи из гостиничного домика…

Но ответом мне была абсолютная оглушающая тишина.

Едва не заплакала, уходя из этого места…

Я уже давно перестала обращать внимания на камеры. Стёртые мокрыми кроссовками загрубевшие ступни на удивление быстро привыкли ступать по голой земле, но идти по ровным укатанным дорогам босиком было гораздо легче, чем продираться по обочинам, канавам и камням, и я вовсю пользовалась этим преимуществом. Плевать уже просто…

Вообще, как оказалось, четыре километра прямым ходом — это не так и много, как представлялось вначале.

Я снова вернулась к серно-кислотному цеху, побывала в прачечной, в раздевалке. Заглянула в котельную… Я уже не поднималась по этажам, я просто громко кричала, звала девчонок по именам… Но они не отзывались.

До вечернего похолодания я на всякий случай успела дотопать до токарки, хотя слабо верила в то, что ребята захотели бы вернуться туда… Не ошиблась — в цеху тоже ожидаемо никого не было.

Я даже добрела до границы карьеров, но это и подавно оказалось глупой бессмысленной затеей — всё вокруг будто вымерло…

Хуже всего почему-то было в том доме, где мы ночевали последний раз. Где я провела ночь с Костей, где спасла кота, где Артём предлагал мне пойти с ним… Тут остались даже наши спрятанные запасы продуктов, до сих пор пахло дымом от костра и противным гелем для душа. А ещё, казалось, среди этой беспросветной тишины вот-вот зазвучит весёлый смех Машки, послышатся презрительные смешки Лиды, игриво оттолкнётся от стен голос-колокольчик Кати…

Здесь мне впервые стало по-настоящему страшно. И наконец чётко оформилась единственная мысль — я одна… Одна на всей территории этого грёбанного заброшенного горно-химического комбината…

Я ушла оттуда, даже не забрав продукты. Зачем они мне одной? Может, потом…

Это оказалось неподъёмно тяжёлое чувство — медленное понимание того, что ничего никогда уже не будет как прежде…

Не хотелось думать о том, что Артём обманул меня, сказав, что все они живы и здоровы — и девчонки, и Костя с Максом… Но мысль сама упорно лезла в голову уже не первый час. И сейчас, сидя на полу чёртовой хлипкой сарайки посреди поля, я наконец начала осознавать, насколько она стала навязчивой и жуткой…

Из этой точки хорошо просматривалась территория ангара, в котором Костя иногда ловил крыс. Это место казалось мне последним и единственным прибежищем, где у меня оставался ещё хоть какой-то шанс встретить своих… Пусть ничтожный, наивный, сомнительный, но не невозможный.

Пожалуй, в глубине души я уже не верила в то, что Костик и в самом деле явится сюда. Но продолжала слепо надеяться и изо всех сил цепляться за эту надежду, не спуская воспалённых глаз с покатой крыши ангара…

Наверное, мой организм устал. Хотя усталости я совсем не чувствовала… Вообще ничего не чувствовала. Ни боли в порезанных, расцарапанных и нахватавших заноз ступнях, ни привычного голода, ни того, как стучат от пронизывающего холода зубы…