Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что за легенда?
— Говорят, что когда туман становится вот таким плотным, как сейчас, в нем блуждает некая лодка, возвращающаяся с острова мертвых, куда она доставляет души скончавшихся…
Ромул испуганно оглянулся по сторонам, пытаясь хоть что-нибудь рассмотреть в пелене тумана, и чувствуя, как по его спине пробежал холодок…
ГЛАВА 7
Ромул поплотнее закутался в плащ, не отрывая взгляда от крошечной дрожащей стрелки, плавающей в масле и таинственным образом указывающей строго на север.
— Ты сказал, остров мертвых? — внезапно спросил он. Амброзин улыбнулся.
— Так я слышал. Люди здесь очень боятся этого места.
— Не понимаю. Я думал, мертвые живут в подземном мире!
— Да, в соответствии с нашей верой. Но, видишь ли, поскольку из царства умерших никто еще не возвращался, чтобы рассказать о нем подробнее, люди по-разному представляют себе те таинственные места. В здешних краях полагают, что на берегу Аморики существует некая рыбацкая деревушка, жители которой никогда не платят никаких даней и налогов, потому что они заняты чрезвычайно важным делом: перевозят души умерших на тот самый остров, всегда скрытый туманом. Называется этот остров Авалон. Каждую ночь в дверь какого-нибудь дома той деревни негромко стучат, и звучит мягкий голос: «Мы готовы». Тогда рыбак выбирается из постели и идет на песчаную отмель, где и находит свою лодку; она выглядит пустой, однако сидит в воде глубоко, словно нагружена до предела. Тот же голос, что рыбак слышал у своей двери, называет каждого умершего по имени, упоминая так же имя отца или мужа каждой из женщин. Потом рыбак садится к рулю и поднимает парус. В темноте, в тумане он совершает это путешествие — длящееся одну-единственную ночь; но при других условиях понадобилась бы неделя, чтобы одолеть расстояние до Авалона. На следующую ночь другой рыбак слышит стук в дверь, и тот же самый голос сообщает: «Мы готовы…»
— Боже мой! — задохнулся Ромул. — Какая страшная история! Неужели это правда?
— Кто знает? Но в определенном смысле все, во что мы верим, — правда. Так что и в этой истории должна быть какая-то доля истины. Возможно, людям в той деревне даровано древнее умение вызывать духи мертвых, и ощущения, которые они испытывают при этом, настолько сильны, что воспринимаются как реальность… — Амброзин отвлекся от рассказа, чтобы сказать рулевому: — Немного на правый борт, только плавно… да, вот так.
— А где находится этот остров Авалон?
— Это никому не известно. Возможно, на запад от Британии, по крайней мере, я так слышал от одного друида, который приехал с острова Мона. Другие утверждают, что он лежит гораздо дальше к северу, и что это такое место, куда после смерти отправляются герои, вроде Счастливых островов, о которых пишет Гесиод, помнишь? И, может быть, однажды найдется некто такой, кто сядет как-нибудь ночью в ту лодку у рыбацкой деревушки Аморики и разгадает эту загадку… Пока все это лишь гипотезы, домыслы; на деле, сынок, мы вообще всегда окружены непознанным.
Ромул медленно кивнул, как будто соглашаясь со столь серьезным утверждением, потом накинул на голову капюшон и ушел в трюм. Амброзин остался наедине со стрелкой, чтобы вести судно сквозь туман и тьму, а остальные неутомимо работали веслами, преисполненные удивления и надежды, и все глубже погружались в туманную атмосферу, лишенную измерения и времени, и единственным звеном, связывавшим их с реальностью, был мягкий плеск волн за килем лодки.
Потом вдруг Аврелий спросил:
— Как ты думаешь, мы их увидим снова?
Амброзин сел рядом с ним на банку.
— Ты об Вульфиле? — сказал он. — Да, если его не убьет кто-нибудь.
— Волусиан посоветовал нам отправляться куда угодно, кроме Британии. Похоже, там самое настоящее змеиное гнездо.
— Не думаю, чтобы в нашем ужасном мире какое-то место могло быть хуже или лучше других. Мы направляемся в Британию, потому что там нас кое-кто ждет.
— Откуда ты знаешь? Или твоя уверенность связана с тем пророчеством, о котором ты говорил?
— А тебя это удивляет?
— Я не знаю. Ты читал Плиния и Варро, Архимеда и Эратосфена Ты знаком со Страбоном и Тацитом…
— Ты тоже, насколько я понял, — заметил Амброзин с легким удивлением.
— Ты — человек науки, — закончил Аврелий, как будто не слыша слов старого наставника.
— А люди науки не верят в пророчества, это ты хочешь сказать? Пророчества не рациональны? Их не объяснить рассудком и логикой?
— Да, так.
— А можно ли объяснить рассудком и логикой то, что делаешь ты? Есть ли что-нибудь логическое в тех событиях, в которые мы все оказались втянутыми в последние месяцы?
— Не слишком много, я бы сказал.
— А знаешь ли ты, почему это так? Потому что существует иной мир, помимо того мира, который нам известен. Это мир сна и мечты, мир чудовищ и химер, мир безумия, страсти и мистерии. Это мир, который в определенные моменты всплывает на поверхность и заставляет нас действовать против разума, или просто вызывает в нас дрожь, как дыхание ледяного ветра в ночи, или песня соловья в сумерках… Мы не знаем, как далеко простирается этот мир, конечен он или бесконечен, расположен ли он внутри нас или вовне, и принимает ли он видимость реальности для того, чтобы проявить себя перед нами — или для того, чтобы скрыться от нас. Пророчества похожи на те слова, что произносит человек во сне. Они, по всей видимости, не имеют никакого смысла, однако приоткрывают наиболее тайные бездны вечной души.
— Я думал, ты христианин.
— А какая разница? Ты можешь быть хорошим христианином, судя по тому, что происходит в видимой части твоего ума, — и в то же время оставаться язычником.
— Ну, если быть язычником означает хранить обычаи наших предков и веру в наших отцов, если это значит искать Бога во всем и все видеть как Бога… если это значит горько оплакивать величие, которое никогда уже не вернется, — тогда верно, я язычник.
— Вот и я тоже. Видишь вот эту маленькую веточку омелы? Я всегда ношу ее на шее. Она символизирует мою связь с тем миром, где я был рожден, с миром древнего знания. Разве мы не меняем одежду, когда холод сменяется теплом? Наш взгляд на мир меняется точно так же. Религия — это просто цвет, который приобретает наша душа в зависимости от освещения. Ты видел меня под ярким солнцем Средиземноморья, но когда ты увидишь меня в сумрачных лесах Британии, я могу оказаться совсем другим человеком… но не забывай, при этом я останусь тем же самым. Это неизбежно, и так оно и должно быть. Помнишь, на Рейне ты запел гимн солнцу? И мы все запели вместе с тобой — христиане и язычники… просто потому, что в великом солнце, пробуждающемся после ночи, мы увидели лик Бога, и славу Христа, принесшего свет в наш мир.
- Спартанец - Валерио Массимо Манфреди - Исторические приключения / Прочие приключения / Фэнтези
- Александр Македонский: Сын сновидения. Пески Амона. Пределы мира - Валерио Массимо Манфреди - Историческая проза / Исторические приключения / Русская классическая проза
- Пропавшее войско - Валерио Массимо Манфреди - Исторические приключения
- Огненный скит - Юрий Любопытнов - Исторические приключения
- Русский легион Царьграда - Сергей Нуртазин - Исторические приключения
- Золото Империи - Владислав Глушков - Исторические приключения
- Сарматы. Победы наших предков - Сергей Нуртазин - Исторические приключения
- Огни святого Эльма - Владимир Евгеньев - Исторические приключения
- Память – это ты - Альберт Бертран Бас - Историческая проза / Исторические приключения / Прочие приключения / Русская классическая проза
- Люди золота - Дмитрий Могилевцев - Исторические приключения