Логово зверя. Исход зверя. Укрощение зверя - Василий Головачев

Коридор верхнего уровня был шире и выше того, где располагались кельи-камеры подземной тюрьмы. Дверей в его стенах было поменьше, а светильников побольше, и, как и в первом коридоре, никого здесь беглецы не встретили. Волк не стал его обыскивать и обнюхивать, а сразу поскакал по лестнице выше и остановился, оглядываясь, когда до двери в коридор следующего этажа подземелья осталось сделать лишь один прыжок. Антон понял, что впереди их ждут не только чудеса магии, но и люди, служители или охранники храма.

– Подожди здесь, – прошептал он волку на ухо, придерживая его за холку. Осторожно выглянул в коридор и увидел медленно вышагивающую взад и вперед мрачную фигуру во всем черном: черная рубаха навыпуск, черные штаны, безрукавка, сапоги. Примерно так одевались когда-то заводские приказчики, насколько помнил Антон историю России, но видеть подобную моду двухсотлетней давности в современную эпоху было неестественно и странно, будто перед глазами разворачивался какой-то костюмированный спектакль. Но при всем этом Антон знал, что спектакль может закончиться гибелью действующих лиц, и иллюзий насчет нереальности происходящего не строил. Подождав, пока страж (ну и бугай, где только таких выращивают?!) начнет удаляться, он тенью пересек коридор и остановился за спиной бородатого, как и все слуги храма Морока, мужика, не желая бить его в спину, и едва не поплатился за это жизнью. Несмотря на свои габариты и тупой вид, монах учуял чужого и ударил первый, внезапно, как это делают самураи в фильмах, вонзая меч в противника за спиной. Только у этого «самурая» вместо меча была суковатая палка, стреляющая молниями неизвестной энергии.

Если бы Антон не находился в состоянии боевой пустоты, разряд вошел бы ему в живот, но за мгновение до этого Антон почуял опасность и отклонился влево, ровно настолько, чтобы фиолетово-зеленая искра проскочила мимо, слегка задев бок под локтем. Боль при этом была необычной: кожу словно обожгло огнем и одновременно сковало жутким холодом, мышцы на боку свело, шипящая молния пронзила весь коридор и с треском расколола один из грубо обработанных каменных блоков стены.

В тот же миг Антон ухватил выглянувший из-под мышки монаха конец дубинки, рванул на себя, не обращая внимания на волну холода, побежавшую от пальцев к плечу, и опустил дубинку на голову гиганта, успевшего повернуться вполоборота. Раздался глухой хриплый возглас: ох! – гигант схватился одной рукой за голову, второй потянулся к Антону, и тот вынужден был ударить его дважды – по руке и еще раз по круглой, неожиданно маленькой по сравнению с телом, голове. От последнего удара дубинка сломалась, испустив сноп ядовито-желтых искр, монах покачнулся и грохнулся на пол во весь рост, так что вздрогнули стены коридора, а по всему подземелью пошел гул, вызывая отголоски эха.

– Извини, братец, – прошептал Антон, отбрасывая обломок палки, – не надо было начинать разговор со мной в таком тоне.

Мерцая огненными глазами, в коридоре появился волк, обнюхал тело монаха, перегородившего чуть ли не весь коридор, и ткнулся носом в дверь в тупике коридора, более светлую, чем остальные двери, обитую пахнущими смолой планками. Антон подошел ближе, чувствуя, как заколотилось сердце, наклонился к волку.

– Она здесь? Ты точно знаешь?

Зверь оскалился, поскреб дверь лапой, и Антон, не видя ручки, попытался открыть дверь пальцами. Помучившись с минуту, вспомнил о дубинке монаха, подобрал все еще холодный как лед обломок и, напрягаясь так, что заныли незажившие рубцы на теле, подсунул под край двери, используя обломок как рычаг. Дверь с тихим стоном – будто лопнула струна – отворилась, волк шмыгнул в образовавшийся проем, а вслед за ним в помещение проник и Антон.

Эта комната на тюремную камеру не походила. Она была копией спальни хозяйки храма, хотя и убрана попроще, победнее, чем спальня, и не приходилось сомневаться, что здесь жил какой-то высокопоставленный служитель храма, а скорее всего сам сотник.

По углам кельи горели светильники, источая сладковатые возбуждающие запахи. Рядом с одним из них стояло странное дерево, на которое невольно обратил внимание Антон. Ствол этого дерева высотой в полтора метра представлял собой толстый гладкий деревянный столб, а ветвями были десятки ножей самой разной формы и длины, с рукоятями из рога, кости, дерева, металла, пластмассы и керамики, воткнутые остриями в столб. Кроме дерева ножей в комнате находились еще кресло, низкий, вполне современный стеклянный столик и огромная кровать.

Кровать стояла не посередине комнаты, а у стены, отгороженная кисейной занавеской, и на ней без движения лежала Валерия с голой грудью; куртка и кофта на ней были расстегнуты, лифчик отсутствовал, над правой грудью виднелся небольшой плохо заживший шрам.

Волк сразу же подскочил к кровати, зарычал на столик с фруктами, вспрыгнул на мягкое ложе и лизнул женщину в лицо. И произошло чудо: Валерия вздрогнула, открыла глаза, увидела над собой волчью морду, но не закричала от страха, как можно было ожидать, а просто снова зажмурилась, считая, что все это ей снится. Волк спрыгнул на пол, кругами заметался по комнате, обнюхивая все углы, Антон подошел к роскошному ложу, утопая в толстом ковре по щиколотку, и, лишь когда Валерия открыла глаза, вспомнил, что он все еще не одет.

– Антон?! – В глазах женщины протаяли изумление и радость, сменившиеся недоверием, недоумением, озабоченностью и испугом. – Ты… здесь?! В таком… – она хотела закончить: в таком виде?! – но не закончила.

Антон опомнился, отступил, ища глазами, чем бы прикрыть наготу, и увидел брошенную на кресло атласную черную рубашку. Быстро накинул ее на себя, с облегчением обнаруживая, что подол рубахи достает до бедер.

– Что случилось? – Валерия заметила, что она лежит почти раздетой, торопливо застегнула кофту, покраснев под взглядом Громова. – Как ты здесь оказался? – Она приложила руку ко лбу и вдруг вспомнила, глаза ее наполнились ужасом. – Я… меня… здесь был один… но как ты меня нашел?!

– Потом, – подошел к кровати Антон, протягивая Валерии руку. – Вспоминать и анализировать все будем потом, сейчас надо убираться отсюда. Идти можешь?

Волк вдруг застыл на месте, подняв морду вверх, прислушался к чему-то и стрелой метнулся под кровать. И тотчас же дверь в комнату распахнулась шире, и порог переступил высокий, широкий в плечах и талии мощный бородач, одетый по законам храма во все черное, с дубинкой в одной руке и пистолетом в другой.

– Кого это видят мои красивые глаза? – насмешливо воскликнул он, оглядывая застывших пленников глубоко посаженными черными глазами, в которых то и дело вспыхивали искры злорадства, ненависти и бешеного желания командовать. – Поздравляю, Витязь, тебе удалось то, что не удавалось еще никому – освободиться от заклятия «неволи» и покалечить моего телохранителя. Но я даже рад этому. Я видел, как ты сражался с моими людьми в тоннеле, это впечатляет. Не хочешь показать свое искусство мне? А дама пусть посмотрит и рассудит, кто из нас больше достоин ее любви. Когда я уложу тебя, она, возможно, станет сговорчивей. А пока почувствуй силу того, с чем тебе придется иметь дело.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});