Червь - Джон МакКрэй

— Верно, — согласилась она, — Но всё равно…

— И мы должны вывести их из себя? — спросила я недоверчиво. — И не только их, на вечеринке скорее всего будут присутствовать мэр, окружной судья, шеф полиции… Ты понимаешь, если мы впишемся в это дело, и кого-то из нас поймают, это скорее всего закончится поездкой первым классом прямо в Клетку?

— Прости, Лиза, но нет, — сказал Брайан, всё ещё смеясь. — Мне всё равно, если остальные группы пойдут на это. Мы сделали свою часть, и ничего не потеряем, отдохнув некоторое время.

— Ага… Я не вижу смысла, — сказала Сука, почесывая макушку Брута.

— Таких любителей натворить что-нибудь безумное, как я, ещё надо поискать, — сказал Алек Лизе, — Но я согласен с Сукой. Это огромный риск и большие проблемы. Зачем? Чтобы утереть нос хорошим парням?

— Босс готов заплатить, — сказала Лиза. — И он готов обсуждать с нами дальнейшие дела.

— Обсуждать? — спросила я.

— Вы должны понять, — вздохнула Лиз, — я согласна со всем, что вы, ребята, сказали, но это проверка. Босс хочет увидеть, потянем ли мы, и если нам удастся, мы станем ценнее для него. Намного ценнее.

— Или цель этой проверки — понять, настолько ли мы умны, чтобы отказаться от провальной миссии, — заметил Брайан.

— Может и так, — Лиза уступила, — лично я так не считаю, но не буду отрицать такую возможность.

— Можем ли мы отказаться? — спросил Брайан. — Он ведь никогда не заставлял нас браться за дело.

— Мы можем, — она не выглядела довольной.

Он нахмурился.

— По крайней мере, есть четыре голоса против. Лиза, ты собираешься проголосовать за этот план?

— Да, — ответила она.

— Ну что же, пока мы не поменяли систему голосования, я думаю ты можешь сказать боссу «спасибо, нет», — сказал он. Когда она не ответила, он повернулся ко мне. — Хочешь посмотреть, как кухонный стол и прикроватная тумбочка будут смотреться вместе? Я могу угостить тебя поздним завтраком, если…

— Двести пятьдесят! — Лиза прервала его.

Он посмотрел на неё.

— Двести пятьдесят…

— Тысяч, — она закончила за него, опуская свои руки по бокам, почти расстроенно. — Каждому. Чёрт. Я хотела уговорить вас, прежде чем удивить цифрой. Возможно это звучало как слова отчаяния, но я просто не могу дать вам уйти, не пояснив, от ЧЕГО мы отказываемся.

Сумма ошарашила нас.

— Хочу уточнить… Один миллион двести пятьдесят тысяч долларов на пятерых, — сказал Алек, — вот за это?

— Как я и сказала, — Лиза немного улыбнулась, — наше самое больше дело.

— Даже если босс предлагает четверть миллиона каждому за то, чтобы подойти к этим парням и сдаться на их милость, это не меняет расклад, — заметила я.

— Конечно меняет, — возразила Лиза, — Мы на самом деле имеем шанс выйти сухими из воды.

— Очень-очень маленький шанс, — заметила я.

— Какой-то шанс, — сказала она. — Но что если мы сделаем это? Что если мы докажем боссу, что мы стоим его времени? Мы поднимемся. Мы получим больше денег, больше снаряжения, информации, мы получим голос, участвуя в его далеко идущих планах, и всё это поднимет нас в сообществе кейпов.

— Голос? — спросила я, — Что ты имеешь в виду?

— Встреча с ним, обсуждение, что делать дальше и зачем.

Мой мозг начал представлять все последствия этого.

— Я передумал, — сказал Алек, — Это много денег, это решит проблему с бессмысленной работой, которая у меня была. А четверть миллиона имеют очень много смысла.

— Двое за, трое против, — сказала Лиза. — Сука?

Сука нахмурилась.

— Дай мне подумать.

Это был шанс увидеть нашего работодателя, причем, в не слишком далеком будущем. Вопрос был в другом: хочу ли я это сделать? Я мешкала, избегала этого, пыталась не особо задумываться о своем плане — о сдаче этих ребят, когда я получу последний кусочек информации, как они всё проворачивают и откуда берутся деньги.

Всё время я говорила себе, что должна сдать их. Отдать информацию Протекторату. Но моё сердце было против. Против предательства друзей. К Алеку и даже к Суке я относилась нейтрально, прежде всего я думала о Лизе и Брайане. В смысле, ну, Лиза была мои первым настоящим другом со времён Эммы. Что касается Брайана, мне он нравился, я уважала его. Я ненавидела идею о том, чтобы сделать с ними то, что Эмма сделала со мной. Предать.

Я отказалась от идеи получить уважение или известность за их выдачу. Я ведь помогала совершить преступление, брала заложников, атаковала других героев, почти убила человека, а потом, лишь спустя пару недель, вырезала у этого же человека глаза.

И я смогу жить с этим, без получения признания или награды, или чего-либо ещё. Я могу не высовываться какое-то время. Возможно, быть бдительнее и избегать внимания героев или злодеев, если я действительно захочу выбираться в костюме. Или посмотреть, просто посмотреть, можно ли выбить такую же сделку как у Призрачного Сталкера, стать кандидатом в члены Стражей. Я изначально сторонилась Стражей из-за опасения, что это будет похоже на школу… но я поменялась за последние несколько недель. Выстояла против Эммы дважды. Трижды, если считать собрание в школе. Я закалила характер за этот месяц. Я могла представить, как я тружусь вместе с командой молодых супергероев, отбывая наказание за свои злодейские действия, и это был большой прогресс с тех пор, как я первый раз вышла в костюме, когда даже мысль о присоединении к ним не приходила ко мне в голову.

Проблема в том, что, на этом пути из хаоса возможностей и вероятностей, каждый шаг мог обернуться катастрофой. Что если меня арестуют раньше, чем предложат членство в Стражах? Что если Неформалы избегут ареста и придут за мной? Или за моим отцом?

Всё свелось к людям, находившимся в одной комнате со мной. Дело было не только в том, что я готовилась предать их. Хватит ли мне храбрости сделать то же, что когда-то Эмма сделала со мной, с людьми, которые мне нравятся и которые возможно станут моими заклятыми врагами?

И если я так и не выберу, не решу, буду только откладывать… Это станет чудовищным самообманом. Время, проведенное с Брайаном, сделало это достаточно ясным.

— Думаю… Возможно, я изменю свой голос — высказала я мысль вслух, как только она сформировалась.

Все в комнате, исключая собак, удивленно уставились на меня. Особенно Лиза, даже немного откинувшаяся назад после моего заявления.

Потребовались все силы, чтобы остаться невозмутимой. В конце концов, меня пугало больше всего не то, что я могу потерять друзей и заставить их ненавидеть меня, не то, что они могут прийти ко мне или к отцу, а мысль о том, что это я буду ненавидеть себя. Что я буду испытывать ненависть через год, пять, десять или двадцать лет после этого, за предательство своих принципов, за неправильный выбор с далеко идущими последствиями. Ненавидеть себя за выбор пути, который может привести меня в тюрьму, без шанса на помощь Оружейника, или привести меня к тому, что я причиню кому-то невинному такой же вред, какой причинила Луну и Бакуде.

Общение с Неформалами было полезным в короткой перспективе, но что дальше? Я должна придерживаться первоначального плана, и попытаться убедить себя тем, что я хотела как лучше.

Алек вскинул брови.

— Серьезно.

— Что? — спросила я.

— Ты последний человек, от которого я ожидал изменения решения, дурында, — ответил он. — Ты очень осторожна, а это — самая неосторожная работа, из всех, что нам попадались.

— Моё решение предварительное, всё зависит от того, сможем ли мы придумать план, который с высокой вероятностью сохранит наши шкуры целыми, — уточнила я.

— И всё равно, обычно ты просто тень Брайана, и поддакиваешь ему, — сказал Алек.

— Спасибо, Алек, — Брайан нахмурился. Он повернулся ко мне, его брови сошлись вместе в беспокойстве, — Ты уверена?

— Не совсем, — призналась я, — И прости, что не поддерживаю тебя.

— Ты член команды, у тебя есть свой голос.

— Что заставило тебя передумать? — спросила Лиза.

Мне нужно было избежать любых подозрений с её стороны. Самый безопасный путь — это придерживаться правды, или чего-то очень похожего.

— Не нравится мне, что я не знаю нашего нанимателя. Есть несколько ужасных предположений, и лучше бы узнать правду раньше, а не позже. — Вот, вроде похоже на правду.

— Признаться, мне тоже интересно. — отозвался Брайан. — Но… я не думаю, что мне настолько интересно, чтобы брать такую работу.

— Если эта тощая девочка собирается пойти, то и я не отступлю, — сказала Сука. — Я тоже передумала.

— Девочка? — спросила я её. — Тощая, конечно, но я наверняка всего лишь на год младше тебя.

Лиза остановила нас, встав так, чтобы оказаться между Сукой и мной. — Мы должны придерживаться темы, у нас всего лишь несколько часов, чтобы придумать план и подготовиться. Мы имеем четыре голоса за, один против. Похоже, что это все-таки произойдёт.