Вариант "Ангола" - Игорь Борисенко

– Не знаю, – пожал плечами Вершинин. – Рядом со мной он висел, молча. Да, кажется, меня увели, а он так и остался около куста на месте, как будто его выключили.

– Пойдем туда? – предложил я. Сашка кивнул. Я объяснил обоим Александрам план португальцев и предложил ударить им в тыл, чтобы дать возможность группе Радченко отступать.

– Если они живы еще, – хмуро сказал Валяшко. – Стрельбу слышали? Взрывов было море. Самолет вот улетел, хорошо. Темноты боится, видать.

На самом деле, становилось темнее с каждой минутой. Я поглядел на часы: девятый час. Мы уже должны были быть далеко отсюда… сколько людей было бы живо.

Мы с Вершининым быстро вооружились: автоматы наши забрали португальцы. У меня и пистолет отобрали, и все гранаты кроме той, что в кармане. Я и сам про нее забыл, честно говоря. Пришлось разоружать наших недавних конвоиров. Карабины были мокрые, но я надеялся, что стрелять будут. Патронов, правда, маловато, и гранат нету вовсе. Хорошо хоть, у Валяшко было три гранаты, да патронов к автомату сколько хочешь.

Еще одна проблема – что делать с очередным пленным? Я не успел задуматься, как Валяшко, быстро глянув на него, вскинул автомат и дал короткую очередь. Португалец к тому времени немного успокоился и не кричал, только скулил, сжавшись в комок. Сейчас он успел только вскрикнуть и скорчился на камнях, уже больше не шевелясь. Я открыл было рот, однако во время понял, что сказать-то нечего. Валяшко прав. Отпускать нельзя, тащить с собой тоже.

Мы быстро поднялись на берег и прошли к тому месту, где пленили Вершинина. Кругом были следы множества прошедших людей, в стволах деревьев виднелись следы пуль, тут и там лежали вывороченные взрывами кусты и деревца, чернели воронки.

– Война прямо, – криво улыбнулся Валяшко. Можно было только позавидовать его самообладанию: мы с Вершининым тащились подавленные и молчаливые. Наконец, нашли нужное место. "Летающий глаз" и в самом деле тихо висел себе у куста – коли не знаешь, что искать, не заметишь.

– Герберт! – позвал Сашка дрожащим голосом. Я на ответ не надеялся… и был тут же посрамлен. "Глаз" сразу же откликнулся. Голос у Герберта был прежний, будто ничего не случилось.

– Почему вы нас не предупредили! – злобно зашипел я. – Нас застали врасплох и наполовину перебили, наполовину взяли в плен.

– Извините, но у меня был сбой энергетических цепей. Приходило проводить перезагрузку всей системы, совершенно неожиданно – поэтому я не мог не предупредить, ни помочь.

– Как всегда, ответ имеется, – криво ухмыльнулся я. Сашка поднял передо мной руку – дескать, помолчи.

– Оставим разбирательство на потом. Как обстановка? Где враг и что нам лучше сделать?

– В наличии остались лишь два "глаза" – ваш и тот, что в тыловом отряде. По горам в обход долины движется отряд из десятка человек, которые через полчаса могут начать спуск в долину недалеко от пещеры. Вашим товарищам я передал, они готовятся. Один серв выслан мной ко входу в пещеру, потому что все может решиться и так, ударом с фронта. Датчики внутри долины по большей части тоже уничтожены, но кажется, последнее сопротивление в ней почти подавлено. Между горами и поляной с "пузырями" были зажаты трое человек. Судя по выстрелам, там остался один или двое. Мины туда больше не бросают, боятся попасть в своих. Тот участок леса взят в кольцо и оно постепенно сжимается. Вам следует поторопиться и идти прямо к пещере. Там будет последний… хм, рубеж обороны. Тем, кто охраняет пещеру от обхода, тоже лучше отойти.

– А Радченко, значит, бросить? – спросил я.

– Ему уже не помочь. Врагов там несколько десятков.

Уже долгое время мы не слышали вообще никаких выстрелов. Может, все кончено? Однако бросить их нельзя. Если бы Валяшко думал, как Герберт, и пошел бы себе в пещеру, мы бы сейчас с Сашкой лежали в реке мертвые вместе с Даниловым.

Поэтому мы пошли поперек долины, добрались до большой поляны и обогнули ее с юга. По дороге нашли двух мертвых португальцев и труп Олейника с обезображенным лицом – не то его забили до смерти, не то пуля в голову попала. Я выбросил португальский карабин и взял оружие повара, благо, патронов у него было полно.

Чем дальше, тем труднее было идти. Весь лес заполнили сумерки. Тут и раньше-то было плохо видно, а теперь вовсе, дальше пяти метров ничего не разглядишь.

– Не, так дело не пойдет, – пробормотал Валяшко. – Вы вот что, товарищ капитан, идите вдвоем на самом деле к пещере. Тут вам делать нечего, только на пулю, чего доброго, нарветесь. К тому же с ружьями… не годятся они. Я один пойду, уж буду заодно знать, что стрелять в любую сторону могу. Прорвусь сейчас, и если кто есть живой, выведу.

– А если там раненые, тащить надо? – спросил Вершинин.

– Не, тяжело раненых не протащишь. Тут ведь один шанс: на неожиданность ударить, вызволить и удирать. Если кого тащить, это дело гиблое. Никуда не попишешь, придется бросить.

Валяшко был прав. Или мне хотелось, чтобы он был прав и я скоренько себя в этом убедил? Он настоящий солдат, хорошо вооружен и обучен. А мы? Два интеллигента с неуклюжими ружьями, которые только под ногами станут путаться. Лучше, на самом деле, подготовить последний рубеж обороны.

– Пойдем, Саша, – сказал я, взяв Вершинина за плечо. Тот набычился, глядя в сторону.

– А его… одного бросим?

– Ты глухой, что ли? Не слышал, что он говорил?

– Ступайте, товарищ Вершинин, ступайте спокойно и не волнуйтесь, – широко улыбнулся Валяшко. Выглядел он невозмутимо и уверенно, так, словно собирался сходить в магазин за хлебом. Я вдруг подумал, что больше никогда его уже не увижу, но тут же затряс головой, прогоняя глупые мысли. Нет, он не может погибнуть. Такой человек – он жить должен. Долго и счастливо.

Повернувшись, я быстро пошел по еле заметной в темноте тропе к пещере. Сзади послышались шаги – Вершинин двинулся следом. Из парившего рядом "глаза" Герберт тревожно зашептал:

– Новый отряд продвигается вдоль реки. Уже нашли трупы. Поторопитесь!

Я прибавил шагу и по дороге скомандовал отходить Клюйко и Горадзе. Наша битва вступала в финальную стадию.

Александр ВЕРШИНИН

22 декабря 1942 года, вечер

– А может, они сейчас атаковать не будут? – негромко сказал Клюйко, глядя, как в долине мало-помалу сгущаются сумерки.

Мы заняли оборону возле самого входа в пещеру. Хотя выглядело это совсем не так здорово, как звучало: было-то нас всего четверо – мы с Володькой, Горадзе, да Боря Клюйко. Какая уж тут оборона…

У входа в пещеру мы могли не опасаться миномета – от мин нас хорошо защищал нависавший над входом толстенный каменный козырек. Обхода с фланга или выхода в тыл тоже бояться не приходилось: единственным кружным путем мог служить образовавшийся при падении корабля Герберта пролом в скале, но подобраться к нему у врагов не было никакой возможности, слишком высоко. Ко входу в пещеру местность несколько повышалась, а значит, мы опять-таки в выигрышном положении перед противником. Так что позиция у нас была отличная – однако это было единственным плюсом в теперешней ситуации.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});