Putin. His Life and Times - Филип Шорт

так, как сочтете нужным... Я просто хочу высказать свою точку зрения, а вы решайте, использовать ее или нет». Бриджет Кендалл вспоминала, как ему "нравилось, что есть с кем поспорить" во время телефонных переговоров, которые она вела, когда ему задавали неожиданные вопросы и он должен был думать на ходу. Но это не делало его менее решительным в том, чтобы национальные СМИ служили инструментом государственной власти и чтобы любая критика, которую они могли бы высказать, не выходила за рамки, установленные государством.

Через месяц после рейдерского захвата "Медиа-Моста", 13 июня, Гусинский был арестован и помещен в Бутырку - следственный изолятор XIX века из красного кирпича в центре Москвы, в трех километрах к северу от Кремля, печально известный своей переполненностью и примитивными камерами, где в свое время содержались поэт Владимир Маяковский, а позднее Александр Солженицын. Его обвинили в хищении 10 млн. долл. государственных средств при поглощении НТВ петербургской компании "Русское видео", которая ранее занималась предвыборной рекламой Собчака. Обвинение было небезосновательным. Основатель "Русского видео" Дмитрий Рождественский с сентября 1998 года находился в тюрьме по обвинению в отмывании денег и других преступлениях, а условия, на которых НТВ приобрело компанию и принадлежащий ей местный телеканал "11 канал", были, мягко говоря, неоднозначными.

Путин находился в это время в Мадриде с официальным визитом в Испанию и отрицал свою осведомленность о случившемся. По его словам, для него это стало неожиданностью. Он выразил надежду, что "кто бы ни был ответственен", у него были достаточные основания для ареста. Его личное мнение, продолжил он, заключается в том, что не было необходимости задерживать олигарха, которого он назвал "очень талантливым человеком", но прокуратура, очевидно, считает иначе, и, поскольку она "абсолютно независима", было бы неправильно вмешиваться. В России, повторил он, «абсолютно невозможно повлиять на прокуроров... Они ни перед кем не отвечаю».

Если это не слишком напрягает воображение, он добавил, что не смог связаться с Генеральным прокурором Владимиром Устиновым для выяснения дальнейших деталей - как будто это нормально, когда глава государства в течение нескольких дней не может связаться с членом своего правительства.

Когда через три дня Путин вернулся в Москву, Гусинский был освобожден при условии, что он не покинет страну. Тогда министр печати Михаил Лесин сделал ему предложение, от которого он не смог отказаться. У "Медиа-Моста" были большие долги, в том числе 200 млн. долларов США перед "Газпромом". Лесин сказал ему, что он должен продать свои акции "Газпрому", то есть государству, после чего долг будет списан и все будет прощено. Если он откажется, то вернется в тюрьму. По просьбе Гусинского Лесин дополнил соглашение протоколом, который они вдвоем с председателем правления "Газпром-Медиа" Альфредом Кохом подписали, гарантировав "прекращение уголовного преследования, ... право на свободу передвижения, выбор места жительства, свободное перемещение по территории России и за ее пределами".

Это был дальновидный шаг со стороны Гусинского, поскольку впоследствии он смог заявить, что соглашение было вымогательством в обмен на его свободу и что он подписал его под принуждением. Это также пробило брешь в утверждениях Путина о том, что прокуратура в России действовала независимо.

Путин был взбешен тем, что Лесин не смог предвидеть, что столь грубая попытка шантажа - "рэкета", как назвала ее "Независимая газета", - обязательно приведет к обратному результату. Министр сохранил свою должность, но на несколько месяцев оказался в "конуре". В июле Гусинский покинул Россию и больше не вернулся. Его попытки отказаться от соглашения ни к чему не привели. Никто не хотел рисковать и покупать его акции. После месяцев судебных тяжб весной следующего года "Газпром" вынес судебное решение. НТВ продолжило вещание, но уже под контролем государства.

Арест и изгнание Гусинского вызвали меньше осуждения внутри России, чем можно было ожидать. Либеральная элита и журналисты были в восторге. Но никто не был уверен, насколько это дело рук Путина, насколько Волошина, ненавидевшего Гусинского, и какое влияние оказали силовики вроде Патрушева и Юрия Заостровцева, начальника Управления экономической контрразведки ФСБ, в отношении которого газета "Сегодня", принадлежавшая Гусинскому, вела коррупционное расследование.

Западные лидеры тоже склонны были отдавать ему предпочтение. Путин был новичком на своем посту, и было еще неясно, насколько он действительно контролирует ситуацию. Кроме того, в те более невинные времена они не хотели верить в то, что новый президент России просто лгал, когда утверждал, что не знал заранее об аресте Гусинского.

Российская общественность была в основном равнодушна. Гусинский воспринимался как олигарх - класс людей, который большинство людей ненавидит, - который получил свое возмездие. Посадить олигарха в тюрьму - это почти всеобщая мечта", - писала "Независимая газета". Зачем? Чтобы показать, что в стране началась борьба с коррупцией. Путин тоже подчеркнул это. «Обвинения [в адрес Гусинского] были выдвинуты не как к журналисту", - сказал он. Он бизнесмен, предприниматель». Это был удобный способ отвлечь внимание от проблем, связанных со свободой прессы.

Майский рейдерский захват "Медиа-Моста" и арест Гусинского показали, что олигархи больше не являются неприкасаемыми. Эпоха капитализма Дикого Запада, процветавшего при Ельцине, закончилась.

Намеки на это появились еще во время президентской кампании, когда предвыборный штаб Путина систематически отказывался от предложений финансирования со стороны бизнес-магнатов, стоявших в очереди за его предоставлением. Это не олигархия, а монопсония", - пишут "Известия". Продавцы борются за одного покупателя, а Путин вообще ни в чьей помощи не нуждается.

Затем последовали другие сигналы.

Летом того же года три крупнейшие российские компании - "Лукойл", "Норильский никель" и автопроизводитель "Автоваз" - вместе с "Медиа-Мостом" попали под прицел прокуратуры. 'Есть рыбаки, которые много поймали и хотят продолжать это делать', - заявил Путин в июле. Вряд ли это устраивает и российский народ, и наших партнеров за рубежом... [Это] не значит, что наказание должно быть суровым, жестким и даже жестоким. Но оно должно быть неумолимым. К тому времени даже самый туповатый бизнесмен понимал, что ветер переменился.

В конце того же месяца Путин созвал 21 ведущего бизнес-магната, включая Михаила Ходорковского из ЮКОСа, Петра Авена, который теперь возглавлял Альфа-банк, и Рема Вахирева из "Газпрома", на встречу в Кремле, чтобы услышать новые правила игры. Период "первоначального накопления капитала" в России закончился, сказал он им. Если им не нравятся результаты, то виноваты в этом только они сами. Вы сами создали эту ситуацию, в значительной степени через политические и квазиполитические структуры, которые вы контролируете. И последнее, что вы должны делать, - это обвинять зеркало. Он заверил их, что попыток отменить результаты приватизации не будет. Они могут