Бремя судьбы (ЛП) - Ернар Казиев

Когда возобновились квиддичные практики, у Гарри едва ли осталось время доделывать домашнюю работу, не говоря уже о том, чтобы беспокоиться о происходящем за пределами стен школы. Два вечера в неделю он занимался Окклюменцией, ещё два вечера были отданы ОЗ, а ещё два — квиддичу, что оставляло всего один вечер, чтобы закончить всё, что он не смог закончить до этого. Ему стало трудно продолжать изучать теорию Окклюменции так, чтобы никто ничего не заподозрил, а это означало, что ему нужно было заниматься или поздно вечером, или рано утром.

Из-за недостатка свободного времени Гарри взял за привычку приходить на урок Защиты пораньше, чтобы поговорить с Сириусом, и оставаться после собраний ОЗ, чтобы перекинуться парой слов с Ремусом. Оба его опекуна, кажется, наслаждались своими новыми обязанностями. Сириус поставил себе цель подготовить студентов к концу года, совмещая на своих уроках теоретическую и практическую части, что быстро сделало Защиту от Темных Искусств самым любимым предметом учеников Хогвартса.

Январь перетёк в февраль. Министерство выполнило обещание и прислало своего представителя, Мадам Стайлз, наблюдать за ходом занятий. По словам Сириуса, эта женщина была молодой версией профессора МакГонагалл, как по характеру, так и по манере вести себя. В первый день она наблюдала за занятиями первокурсников и второкурсников у Сириуса, профессора Снейпа, профессора МакГонагалл и профессора Спраут. Она также заглянула к Ремусу, чтобы обсудить его работу. На следующий день мадам Стайлз посетила уроки третьекурсников у Хагрида, профессора Вектор, профессора Трелони и профессора Синистры. В течение двух следующих дней она также изучала “студенческую жизнь”, посещая Большой зал во время обедов и бродя по коридорам, задавая студентам различные вопросы о их жизни в Хогвартсе. После её отъезда никто ничего особо не говорил, и спустя пару недель молчания все поняли, что преподаватели прошли проверку, хотя никто не представлял, каким образом это удалось профессору Снейпу.

Настали долгожданные выходные в Хогсмиде, которые вкупе с хорошей погодой вызвали у всех учеников желание провести хоть один день вне школы. Так уж получилось, что на эти же выходные выпал День Святого Валентина, что лишь прибавило Гарри головной боли. Девочки, которых он даже и не замечал прежде, спрашивали его, не хочет ли он пойти в волшебную деревню с ними, что вынуждало его как можно вежливее отказывать. Сириус, Ремус и близкие друзья находили всю эту ситуацию крайне забавной, что только ещё больше раздражало Гарри. В итоге Гарри, Рон и Гермиона согласились провести время в Хогсмиде вместе, а Сириус с Ремусом решили пойти с ними... на всякий случай.

Они прибыли в Хогсмид как раз к открытию магазинов, что быстро вылилось в привычные дружеские подначки, которых не было уже давно. Рон и Гермиона пререкались на какие-то маловажные темы, а Гарри перебивал их, переводя разговор на другую тему, которая вскоре тоже скатывалась к спору. В обычное время Гарри посчитал бы всё это дико раздражающим, но сегодня ему как раз нужно было отвлечься на что-то подобное. Было крайне забавно слушать, как Рон пытается отстоять свою точку зрения, когда было очевидно, что Гермиона решила всеми правдами и неправдами выиграть спор.

Когда все немного подустали, трое подростков и двое взрослых направились в “Три Метлы”. Отыскав столик в забитом пабе и купив напитки, Рон и Гарри завели разговор о приближавшемся квиддичном матче против Хаффлпаффа с Сириусом, а Гермиона и Ремус принялись тихо обсуждать грядущие СОВА. Хоть на дворе был только февраль, Гермиона уже начала паниковать из-за того, что она, мол, не готова.

Яркая вспышка света временно ослепила их и всех, кто сидел рядом, а Гарри в тот же миг оказался под столом, куда был свален быстро среагировавшим Сириусом. Раздались возмущенные крики, так как объяснением этого феномена оказалась волшебная фотокамера, сработавшая в самой середине переполненного паба. Гарри яростно заморгал и, когда зрение вернулось в норму, смог выбраться из-под стола. И тут он услышал знакомый голос.

— Гарри Поттер! — радостно воскликнула Рита Скитер, уже доставшая перо и пергамент.

Она была одета в ярко-жёлтую мантию, в которой она определённо выделялась из толпы. А её фотограф уже вновь поднимал камеру, чтобы сделать снимок.

— Как я рада, что мы встретились здесь с тобой, да ещё и с Сириусом Блэком и Ремусом Люпиным!

Ремус быстро выхватил камеру у фотографа из рук, а Сириус опустил руку на плечо Гарри. Фотограф попытался забрать свою камеру обратно, но злой рык Ремуса его отпугнул.

— Нам нечего тебе сказать, Рита, — напряжённо сказал Сириус, — и даже не пытайся прикидываться дурочкой. Вся деревня знала, что сегодня у учеников выходной. Никто не смеет преследовать моего крестника, так что проваливай.

Повисло напряжённое молчание, пока Рита не решила попробовать другой подход.

— Ну-ну, мистер Блэк, — мило начала она. — Общество имеет право знать, как мальчик-который-выжил справляется с последними событиями. В данный момент по инициативе Визенгамота деятельность министра магии подвергается тщательному расследованию, и есть вероятность, что его сместят с поста. Мистер Поттер первым выступил против министерства. Я прошу лишь уделить мне немного времени, разве это так много?

Услышав это, Гарри уставился на неё большими глазами. Почему они думают, что ему есть что сказать по поводу Фаджа? Потому что ты, чёрт подери, знаменитость, за которой все готовы следовать как стадо баранов. Печально, что люди хотели услышать мнение пятнадцатилетнего ребёнка по вопросу, в котором он не разбирается, в то время как они не желали слушать Дамблдора, когда он пытался донести до них факт возвращения Волдеморта.

— Когда это мешает его личной свободе? — возразил Ремус, открыв камеру и подставив плёнку под свет. — Да, это слишком много. Нам нечего тебе сказать, Рита, и мы не позволим твоему пронырливому фотографу делать фотографии без разрешения. — Он кинул камеру обратно злому фотографу, оглянувшись на Сириуса и взглядом показав на дверь. Сириус кивнул и встал за Гарри и Роном, в то время как Ремус положил руку на плечо Гермионы. — А теперь извините, но нам пора.

Гарри позволил Сириусу вывести себя из паба, пытаясь игнорировать взгляды окружающих. Кто-то смотрел на него с жалостью, кто-то с благоговением, а другие просто с любопытством. Гарри не знал, какие взгляды он ненавидел больше. Определённо те, что жалели его. К тому времени, как они добрались до выхода, Гарри желал только одного — спрятаться, особенно когда те, из-за кого они ушли, последовали за ними.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});