Рейтинговые книги
Читем онлайн Том 2. Романы и повести - Василий Нарежный

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 103 104 105 106 107 108 109 110 111 ... 114

Никанор и Коронат, быв ободрены ласками деда, возвращались домой весьма довольны своею догадкою – обратиться к нему за помощию и за советом; при всем том им казались излишними и даже смешными увещания пана Артамона, чтоб они в обращении с прелестными сестрами не отступали от путей чести и добродетели.

– Он, конечно, забыл, – произнес с гордой улыбкой Никанор, – что мы питомцы полтавской Минервы и наизусть знаем всю жизнь каждого из древних философов, отличивших себя постоянством и твердостию, которые доходили иногда до бесчувственности; что же мешает нам уподобиться сим великим смертным и в объятиях прелестных сирен дышать чистою платоническою любовию? О дед Артамон! по всему видно, что ты в молодости своей ни в какой семинарии не набирался мудрости!

Из первой части сей повести мы видели, как долго наши стоические философы пребыли тверды в правилах сей секты: все читатели – я надеюсь – еще не забыли ночного приключения на баштане, откуда бедные сестры возвратились домой в полночь и притом в великом беспорядке. Хотя Никанор был тогда, как и во всякое время, храбрее и предприимчивее друга своего Короната, хотя утешал его припоминанием дорогого правила: все к лучшему, но, оставшись один, он погрузился в унылую задумчивость и, поразмысля хорошенько о причинах и последствиях, ужаснулся и со вздохом произнес:

– Ах! дед Артамон, и не учась по-латыни, во сто раз умнее многоученых своих внуков, которые в существе не что другое, как высокомерные глупцы, нимало самих себя не разумеющие!

Никанор всю ночь провел без сна, и едва заря занялась на небе, он был уже в дороге. Куда? Нетрудно догадаться: к хутору доброго умного деда. Во время пути он мысленно сочинял речь по всем правилам хрии*, не жалея риторических фигур и не скупясь на самые звонкие выражения. Когда достиг он предмета своего путешествия, то солнце полным кругом блистало на тверди. Быв представлен пред деда, сидевшего за столом с своею старухою вместе с несколькими гостями, у него в доме ночевавшими, Никанор, с городскою учтивостию отдав каждому свое почтение, сказал:

– Дедушка! я имею крайнюю надобность переговорить с тобою один на один!

– Ба, ба! – сказал пан Артамон с дружелюбною улыбкою, – пойдем в мою моленную; там никто не помешает тебе свободно объявлять свою тайну.

– Не лучше ли отложить тебе, любезный внук, важную твою исповедь до окончания завтрака? – спросила добрая Евлампия с заботливостию.

– Нет, бабушка. Завтракать можно после или и совсем без него обойтись; но без умного совета, когда настоит в нем крайняя нужда…

– Пойдем, пойдем! – прервал слова его дед, и на лице старца изобразились заботливость и беспокойство.

Вошед в уединенную комнату, пан Артамон запер за собою двери и, севши на лавке, произнес:

– Ну, дорогой внук! начинай свое открытие.

Он не успел сказать более ни одного слова, как Никанор, со всем смирением раскаивающегося грешника, припал к ногам его и со слезами на глазах начал рассказывать о своем и друга своего падении, случившемся на баштане пана Харитона. Старик, выслушав все до конца, покачал головою и печально говорил:

– Вот до каких последствий доводит нас излишняя безрассудная надеянность на свои силы! И самый сатана из блистательнейших духов, парящих окрест престола всемогущего, не сделался бы мрачнейшим чудовищем в преисподних геенны, если бы не возомнил, что он могущественнее, нежели каков был на самом деле! Но что пролито, то полно не бывает. Видишь, что в несколько минут можно так напроказить, что во всю жизнь памятно будет! Надобно поправить порчу, и чем скорее, тем лучше! Повинуйтесь моим приказаниям и надейтесь на бога.

Тогда пан Артамон потребовал, чтоб Никанор и друг его Коронат в тот же день повечеру обвенчались на милых грешницах, но хранили б сие в непроницаемой тайне. Он назначил для сего и церковь, священник коей издавна был ему хороший приятель, о чем и мы уже знаем, равно как и о дальнейшем образе жизни новобрачных. Теперь будет уже для нас понятно, куда Никанор и Коронат скрылись после побега из храма их любви – из хаты шинкаря Кирика и подъяремницы его Улитты. Пан Артамон принял их с лаской и доброхотством, и когда услышал о происшедшем, то сказал с улыбкою:

– Теперь настало время и вам действовать. Вчера получил я письмо от давнишнего моего приятеля, старшины батуринского, который по просьбе моей ни на минуту не выпускает из виду пана Харитона и дел его, производящихся в тамошней канцелярии: от него-то известно мне о имеющем вскоре последовать определении, по силе коего как пан Харитон, так и отцы ваши лишены будут всего имения и выгнаны из домов своих. Сегодня же отправьтесь в Батурин, а я снабжу вас письмом к помянутому старшине, нужным количеством денег и наставлением, как действовать, дабы под чужими именами, пользуясь крайними обстоятельствами пана Занозы, заслужить его доверенность, обязать одолжениями и всеми мерами постараться довести до того расположения и дружбы, до которых ловкие молодые люди без особенного труда всякого довести могут! Поезжайте с богом и все дальнейшее предоставьте моему попечению. Время от времени вы будете получать от меня извещения о здешних обстоятельствах и равным образом уведомлять меня о себе и об успехах в нашем общем намерении.

Молодые друзья отправились в дорогу; приступим же и мы к окончанию сей повести.

Глава XXII Быстрые шаги от вражды к согласию

Два следующие дня, которые провел пан Харитон со всем семейством на прежнем своем хуторе, пролетели как одна радостная, счастливая минута. Родители с несказанным удовольствием примечали, что занимательные, столько необходимые для них запорожцы час от часу сильно прилеплялись к дочерям их, и как Анфизе были они совершенно известны, равно как и прежняя связь их и ее последствия, то она – на глаза своего мужа – казалась весьма холоднокровною в таком деле, от окончания коего зависело будущее всех их благосостояние или конечная погибель.

– Ты совершенно беспечная, неразумная мать, – твердил он всякий раз, когда случалось быть им наедине, – что, когда молодые достойные люди начинают казаться влюбленными в дочерей твоих, ты не стараешься выказать ни одного их достоинства, ни одного из совершенств душевных или доброт сердечных! Ты до такой степени невнимательна к собственной своей пользе, к своему спасению, что, отправляясь сюда с хутора пана Артамона, взяла их с собою без праздничных даже платьев! Разве не знаешь, что если самую белую овечку выпачкать в грязи и навозе, то она походить будет на самого гадкого поросенка? Не думаю, чтобы благодетельный старик, сделав столь много для нас доброго, до сей поры оставил жену мою и дочерей таскаться в том же платье, в коем их вывез из села Горбылей.

Анфиза слушала его с улыбкою и на сильные упреки мужа обыкновенно отвечала:

– Погоди, друг мой! Придет время, так и мы не хуже других принарядимся!

В продолжение сего времени молодые запорожцы – мы не находим за нужное отнимать у них сие название, подружившее их с таким человеком, от коего некоторым образом зависела дальнейшая их участь, – успели уже несколько раз побывать в домах панов Иванов и по возвращении оттоле не могли нахвалиться ласковым приемом. Пан Харитон первоначально спросил:

– Не было ли и обо мне речи?

– И очень много!

– Верно, их ругательства и злословия не иссякали?

– Совсем противное! Они от всего сердца радуются, что добрый дядя их не им одним оказывает благодеяния. Даже Иван старший, который показался нам сердитее, угрюмее и надменнее своего друга Ивана младшего, при расставанье сказал: «Объявите временному соседу моему, пану Харитону, что если и он, подобно нам, переменил свои мысли и правила, то хотя бы прожил несчетные годы, мы готовы быть – при жизни нашей – добрыми его соседями; а при смерти – завещаем своим детям сохранить тот же образ мыслей и поступков. Уверьте его, что я сколько был зол на него за смертную обиду, нанесенную моим кроликам, столько злюсь теперь на самого себя за поражение, сделанное мною колом по его макуше!»

– Насилу образумился! – молвил пан Харитон, – но что вы ничего не скажете о старших сыновьях их, которые, для отличия от прочих детей шляхетских, по десяти лет мучимы были в Полтаве над латынью?

– Мы их не видали; ибо они довольно давно по семейным делам усланы к некоторым родственникам. Впрочем, если можно верить свидетельству отцов о своих детях, то Никанор и Коронат молодцы неглупые, отважные и могут служить подпорой родителям во время старости!

– Что-то не верится! – сказал протяжно пан Харитон, – я и от сказочников не слыхивал, чтобы ученые сыновья когда-либо заботились о беспомощной родне своей! Впрочем, это до нас не касается.

На третий после сего день около полудня Анфиза сказала своему мужу:

1 ... 103 104 105 106 107 108 109 110 111 ... 114
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Том 2. Романы и повести - Василий Нарежный бесплатно.
Похожие на Том 2. Романы и повести - Василий Нарежный книги

Оставить комментарий