Лейна - Петрова Елена

— Нет, занимать чужие места для размышлений. — Моя улыбка потеплела при воспоминании о Вортоне.

— Могу я полюбопытствовать, что ты здесь делаешь? — приподнял бровь мой собеседник, устаиваясь рядом на краю обрыва.

— Можешь. Думаю…

— И как, получается? — ехидно вопросил блондин.

— Пока не очень, — честно ответила я. — Точнее, думать получается, а вот выводы — неутешительные. Зачем ты меня искал?

— С чего ты взяла такую глупость?! ‑ возмутился мой визави.

Я насмешливо посмотрела на Демиурга, ожидая ответа. Не возникало ни малейших сомнений в том, что он пришел сюда именно за мной. Слишком невероятным было бы совпадение — в такое я просто не верю.

— Я увидел, как изменилась твоя аура, и мне стало любопытно, — поморщившись, признался Кэртен. И добавил с искренним возмущением: — Ну и заставила же ты меня побегать! Так что с тобой произошло?

— Хмм… ответь‑ка на такой вопрос: ты можешь скрывать мысли от Тарнума и других учителей? — мягко уточнила я.

— К чему тебе такая информация? — насторожился Демиург.

— Ну, говоря честно, от твоего ответа зависит степень моей откровенности.

— Я могу выдержать ментальную атаку директора и даже собственного прадеда, — спокойно отозвался парень, рассматривая меня задумчивыми серебристыми глазами, словно оценивая.

— Ну что ж, откровенность за откровенность… — Глядя на текущую воду, я рассказала блондину о разговоре с Тарнумом и неутешительных выводах, сделанных мною.

Он не был мне другом, но что‑то странное притягивало к этому человеку… Демиургу, — мысленно усмехнувшись, поправила я себя. Как бы то ни было, он не станет мне лгать, лицемерно жалеть или пересказывать другим полученную информацию. Но и помогать не станет тоже — это я понимала так же ясно. По крайней мере безвозмездно… И он будет достаточно откровенен со мной, пока я ему любопытна. Обольщаться не стоило — вряд ли моя персона вызывала у сидящего рядом с полуприкрытыми глазами Демиурга другие эмоции.

— Знаешь, ты меня удивила. — Пока я разглядывала собеседника, он, похоже, ненавязчиво наблюдал за мной. — Получив минимум информации, ты сделала на редкость верные выводы.

— Это умение неоднократно спасало мне жизнь, так что не хотелось бы от него избавляться, — невесело признала я.

— Хмм… — Блондин покосился на меня, мягко подсказывая, что не прочь услышать подробности.

— Да мне что, жалко? С удовольствием расскажу… — мило улыбнулась я, откидываясь на спину и упираясь локтями в густую короткую травку, — только сначала хотелось бы получить более развернутый ответ на тему верных выводов!

Парень внимательно посмотрел на меня, забавно сморщив кончик носа. Намек на то, что при желании он и сам может «полюбопытствовать» подробности в моей голове, был более чем прозрачный.

— Попробуй… — Прикрыв глаза, я выбросила из головы все мысли да печали и стала вслушиваться в окружающие звуки. Журчание ручья, легкий шепот листвы под ветром, фырканье Тигра, обгрызающего полюбившийся чем‑то кустарник, и тяжелое дыхание сэльфинга, которому явно жарко в пушистой шубе собственного меха. От ручья тянуло прохладой, пахло незнакомыми травами, а со стороны моего собеседника ветер доносил приятный, свежий запах…

Несколько минут Демиург буравил меня настороженным взглядом, явно подозревая какую‑то пакость, а потом решительно пошел на штурм моего разума. А что я? Я ничего… Нежно улыбнувшись, начала вспоминать весьма неприличное видео, подаренное нами в числе прочего развеселой половине нашего мужского коллектива на последний национальный российский праздник — 1 апреля. Очень неприличное. Крайне подробное. В просторечии именуемое порнухой.

— Ну ты и… хмм… просто слов нет! Цензурных… — Смущенный блондин вздохнул и растянулся рядом.

А я облегченно выдохнула, в последний момент сообразив, что именно продемонстрировала неподготовленному зрителю, и тихо порадовалась, что парень не счел увиденное приглашением. Хотя, может, и счел… Но при своем отношении к «смескам» мог просто спустить на тормозах.

— Ладно, твоя взяла. Слушай… Многие сочтут тебя опасной — но, говоря откровенно, ты действительно опасна! И не обольщайся — в Академии блокируют всех, чей уровень Дара выше среднего. Во избежание проблем. Просто те, кто достаточно долго прожили с блоком, научились его обходить. Да, я тоже научился. И даже умею его полностью снимать и ставить новый. Хотя в моем случае скрывать свой Дар просто не имеет смысла, но правила есть правила… Далее. К вопросу о твоих отношениях со студентами — здесь особо помочь не смогу, я мало кого знаю из ваших. Кроме Харона, считай, ни с кем из Творцов Миров не общался. А он бояться точно не станет, даже если узнает твой реальный уровень Силы — сам Творец‑без‑Границ. Но в любом случае особого расположения к себе не жди — смесков недолюбливают. Тебя будут прессовать…

— Почему ты меня предупреждаешь? — Повернув голову и прищурив глаза, я наблюдала за развалившимся рядом Демиургом, безмятежно закинувшим руки за голову и жующим какую‑то длинную травинку.

— Как ты правильно сказала, я любопытен, и тебе удалось меня заинтересовать.

Ну что ж, приятно услышать, что мои предположения подтверждаются…

— Хотя не ожидал, что окажусь настолько предсказуемым, — поморщился парень.

— Дело не в твоей предсказуемости, а в элементарной логике. — Я успокаивающе похлопала собеседника по плечу, тот слегка отстранился. — Кстати, как ты думаешь, зачем моя нечистокровная персона могла понадобиться Академии?

— Могу только предположить…

— Я вся внимание!

— Твой Дар… В последнее время это довольно редкое явление даже у мужчин, а женщины — Творцы‑Миров — вообще нечто уникальное. Думаю, за тобой будут очень внимательно присматривать во время учебы и одновременно тщательно исследовать родословную. Если окажется, что оба твоих родителя ведут свой род от Творцов, то есть вероятность того, что более сильная линия крови стала доминантной, а ты, соответственно, практически чистокровный Демиург.

— Знаешь, мне почему‑то не нравится, как это прозвучало… — прищурилась я.

— Ну, насколько я успел тебя узнать, — недобро ухмыльнулся парень, — и впрямь не понравится. Потому что в таком случае тебя выдадут замуж по решению Совета Тринадцати за одного из достойных Творцов, дабы "столь редкий Дар не пропал".

Последняя фраза явно была цитатой. Неужели этого высокомерного блондина тоже сосватали без его ведома? Секундочку, принудительный брак?! Твою ж мать… Голова моя дырявая! Как же я могла забыть — ведь Тиль рассказывала мне, каким образом она покидала Эдем — ее тоже пытались выдать замуж за какого‑то «достойного» хмыря!

— Кто такая Тиль? — хищно сузил глаза Кэртен.

— Мог бы и не подслушивать! — пробурчала я. — А впрочем, все равно обещала… Тиль. Ну, собственно, это часть той истории, которую я собиралась рассказать после того, как ты ответишь на мои вопросы.

— Я ответил! — намекнул парень.

— Ладно, сооруди нам что‑нибудь поесть и выпить — история долгая, — сдалась я на милость победителя. В конце концов, Кэртен честно ответил на мои вопросы… и даже поделился своими предположениями, чего, собственно, не обещал.

Глава 4

Казалось, что падать уже некуда… когда снизу вежливо постучали.

NN

Кэртен давно ушел, а я все продолжала валяться на траве, задумчиво рассматривая плывущие по небу облака, как в детстве пытаясь найти знакомые очертания — кораблей, животных, воздушных замков, и лениво размышляла о разговоре с блондином. Странно, но почему‑то после рассказа о посещении Лареллы, превратившегося в моей интерпретации в сборник забавных баек, Демиург стал относиться ко мне с большим… уважением, что ли… Вот уж не ожидала. Нет, даже не так — он стал относиться ко мне, как к равной! Ну что ж, будем считать это приятным бонусом.

Вздохнув, поднялась и покосилась на демонов, мягко намекая, что нам пора топать обратно. В конце концов, время уже к вечеру, а ничего из задуманного не выполнено. Усевшись на Тигра, я снова впала в задумчивость, а гарр'краши осторожно понес меня вслед за сэльфингом, указывающим короткую дорогу. К знакомому замку мы выбрались довольно быстро. Теперь бы Тарнума на месте застать…

— Лейна!

— Ох, ну зачем же так орать‑то! — поморщилась я, с трудом удерживаясь от того, чтобы не схватиться за голову. — Э‑э‑э… Вайрин, кажется… Добрый день, директор.

Синеволосый мужчина насмешливо покосился на мою страдальческую гримасу и уменьшил громкость своего ментального голоса. Я же совершенно невежливо уставилась на его прическу — волосы Вайрина действительно оказались нереального темно‑синего цвета, как ночное летнее небо.