Правительницы России - Вольдемар Балязин

Солдаты повиновались. Они арестовали коменданта и двинулись к каземату. Однако Власьев и Чекин, услышав выстрелы, немедленно исполнили инструкцию, и, когда Мирович проник в каземат, Иван Антонович был уже мёртв. О подробностях того, каким образом был он убит, свидетельств не сохранилось.

Мировича арестовали, долго допрашивали — сначала в Шлиссельбурге, потом в Петропавловской крепости — причём следствием и допросами руководил Григорий Орлов, проявивший и здесь известную снисходительность и не позволивший применить пытку. Всё же Мирович был приговорён к смерти и казнён 15 сентября 1764 года.

Ещё один заговор возник в 1768 году, когда капитан Панов, премьер-майор Жилин и гвардейские обер-офицеры Степанов и Озеров поставили перед собою задачу возвести на трон Павла Петровича. Однако в основе этого заговора лежала не столько нелюбовь к Екатерине, сколько зависть к Орловым и надежда на то, что новый император отомстит убийцам своего отца. Но и этот заговор был раскрыт, и виновные оказались в ссылке — в Сибири и на Камчатке.

Через два года объявился мнимый сын Елизаветы Петровны, молодой офицер Опочинин, тоже возмечтавший возвести на престол Павла и учинивший для этого «комплот» с другими дворянами, главную роль среди которых играл поручик Батюшков.

Наконец, в 1772 году созрел заговор среди солдат гвардии — и снова в пользу Павла. Старшему из крамольников было 22 года. Екатерина приговорила всех к пожизненной ссылке в Сибирь.

Джентльмен, исполненный высоких чувств

Разумеется, и сам Григорий Григорьевич, и все его сторонники отлично понимали, что никакие заговорщики им не страшны, пока императрица любит своего фаворита. А Екатерина отличалась не только пылкостью нрава, но и привязанностью, столь характерной для женщин нежных и любящих по-настоящему. Её роман с Григорием Орловым продолжался десять лет.

В первые годы после вступления на престол их любовь была безоблачной, чистой и крепкой. Да и сам предмет любви Екатерины был достоин того. Из множества характеристик, данных современниками и историками Григорию Орлову, приведём лишь одну, принадлежащую его биографу историку Голомбиевскому: «Природа щедро одарила Орлова. «Это было, — по выражению императрицы, — изумительное существо, у которого всё хорошо: наружность, ум, сердце и душа». Высокий и стройный, он, по отзыву Екатерины, «был самым красивейшим человеком своего времени». Превосходя красотой, смелостью и решительностью всех своих братьев, Григорий не уступал никому ни в атлетическом сложении, ни в геркулесовой силе. При этом Григорий был несомненно добрый человек с мягким и отзывчивым сердцем, готовый помочь и оказать покровительство, доверчивый до неосторожности, щедрый до, расточительности, не способный затаивать злобу, мстить; нередко он разбалтывал то, чего не следует, поэтому казался менее умным, чем был. Способный, но ленивый, Григорий обладал умом не самостоятельным и глубоким, но чутким к вопросам, которые его интересовали. Схватив на лету мысль, понравившуюся ему, быстро усваивал суть дела и нередко доводил эту мысль до крайности. Часто вспыльчивый, всегда необузданный в проявлении своих страстей, он обладал весёлым и ветреным нравом, любил кулачные бои, состязания в беге и борьбе и охоту на медведя один на один».

К этой характеристике Григория Орлова может быть присоединена и ещё одна, высказанная английским посланником лордом Каткартом: «Орлов — джентльмен, чистосердечный, правдивый, исполненный высоких чувств и обладающий замечательным природным умом».

Английскому посланнику вторил соотечественник Григория Орлова, суровый критик своего времени, желчный и брюзгливый князь Михаил Михайлович Щербатов. Он резко отличал Григория Орлова от многих других современников, признавая за ним ряд прекрасных качеств.

В записке «О повреждении нравов в России» Щербатов писал: «Во время случая (то есть фавора) Орлова дела шли довольно порядочно, и государыня, подражая простоте своего любимца, снисходила к своим подданным. Люди обходами не были обижаемы, и самолюбие государево истинами любимца укрощаемо часто было... Орлов никогда не входил в управление не принадлежавшего ему места, никогда не льстил своей государыне, к которой неложное усердие имел и говорил ей с усердием служить Отечеству и в опаснейшие места употреблять».

Несмотря на то что дождь благодеяний пролился на всех участников переворота, самым взысканным оказался Григорий Григорьевич, получивший кроме того, о чём уже было сказано, две прекрасных богатых мызы, расположенных неподалёку от Петербурга — Гатчину и Ропшу. А помимо этого Григорий Григорьевич получал от императрицы и большие суммы денег, чаще всего выдаваемые ему на именины — 25 января и на день рождения — 6 октября. Екатерина дарила Орлову всякий раз от пятидесяти до ста пятидесяти тысяч.

В марте 1763 года Екатерина попросила посланника Австрийской империи графа Мерси ходатайствовать перед императором о возведении графа Григория Григорьевича Орлова в княжеское достоинство с титулом светлости, что и было подтверждено дипломом от 21 июля 1763 года. На следующий день Орлов стал главой Канцелярии опекунства иностранных (то есть иностранцев, переселившихся в Россию).

Иностранные поселенцы получали земли в Поволжье, освобождались на тридцать лет от податей, имели право продавать плоды своего труда беспошлинно за границу, заводить торги и ярмарки, строить фабрики и мануфактуры.

К 1769 году только вокруг Саратова более чем в ста колониях поселилось более двадцати трёх тысяч выходцев из Швейцарии, Германии, Франции, Австрии и других стран. Карта Поволжья запестрела новыми поселениями — Берн, Люцерн, Унтервальден и иными, тому подобными по названию.

В январе 1765 года Орлов был назначен шефом Кавалергардского корпуса, а 14 марта того же года генерал-фельдцейхмейстером и генерал-директором над фортификациями, заняв сразу две важнейших должности — командующего артиллерией и командующего инженерными войсками.

Что же касается личных взаимоотношений Екатерины и Григория Орлова, то они всё более крепли и отнюдь не ограничивались альковными утехами и любовными ласками.

Проводя год за годом рядом с Екатериной, Орлов стал много читать и увлёкся естественными науками, отдавая предпочтение физике.

Он вступил в переписку с Жан-Жаком Руссо, дружил с директором Академии наук Тепловым и с особенной приязненностью относился к Михаилу Васильевичу Ломоносову.

Ломоносов искренне дорожил дружбой Орлова и должным образом ценил его высокие качества. Символично, что своё предпоследнее стихотворение, написанное в июле 1764 года, Ломоносов посвятил Орлову.

«Любитель чистых муз. Защитник их трудов...» — такова первая строка этого стихотворения.

Но были там и другие:

Ты, верны Отчеству распростирая длани,Екатеринин рок и общей отвратил,Покой и век златой наукам обновил.Ликуют Северны страны в премудрой волеЧто Правда с Кротостью сияет на Престоле.О, коль прекрасны дни! О, коль любезна Власть!Герой, мы должны в том Тебе велику часть!

В трудные минуты Ломоносов всегда находил у Орлова поддержку, а когда великий учёный 4 апреля 1765 года умер, то все его бумаги Григорий Григорьевич выкупил у вдовы покойного, тщательно разобрал и бережно хранил их в особой комнате своего дома. Орлов имел основательные познания в физических свойствах золота, в ботанике, химии, анатомии, геометрии и астрономии.

В Летнем дворце Орлов устроил обсерваторию и часто наблюдал за звёздным небом.

Разносторонность интересов привела Орлова к тому, что в 1765 году он стал первым президентом Вольного экономического общества. Избрание его президентом объяснялось не только прагматическими соображениями использования связей и авторитета Орлова при дворе, но в неменьшей степени тем, что с самого начала, как только появилась идея создания Общества, Григорий Григорьевич стал ревностным и бескорыстным его сторонником.

Он подарил Обществу собственный дом, стоивший сорок тысяч рублей, большую библиотеку, и именно в этом доме 15 июня 1765 года и произошло первое заседание Общества.

В 1766 году по инициативе Екатерины Орловым был объявлен первый конкурс на тему: «В чём состоит собственность земледельца (крестьянина): в земле ли его, которую он обрабатывает, или в движимости, и какое он право на то и другое для пользы общенародной иметь может?» В конкурсе приняло участие сто шестьдесят авторов не только из России, но и из-за границы, свободно изложивших свои взгляды самых различных оттенков и направлений от решительной защиты крепостничества до его полного отрицания. И всё же гласно вопрос об отмене крепостного права впервые прозвучал в Экономическом обществе, которое и на самом деле, а не только по названию, было Вольным.