Книга - Ефимия Летова

количество слюны, я бы выплюнула его, но собрать слюну не получается и приходится перекатывать языком хрусткие песчинки.

Ничего не вижу из-за накидки, но тряска продолжается, а я несколько мгновений не знаю, подавать ли знаки того, что я пришла в себя — или продолжать тихо лежать, присматриваться, прислушиваться, попытаться освободиться и сбежать — если верить фильмам, это совсем не сложно. Только не сложно это, видимо, в каких-то других книгах. Связали меня накрепко, на совесть, так сказать, а в том, чтобы сползти с камала и рухнуть на землю с высоты в собственный рост, я не вижу никакой для себя пользы.

Кому я понадобилась? Зачем?

Верёвка впилась в кожу, судя по жжению, немилосердно в кровь стерев эпидермис, тело затекло, мышцы протестующе ныли, а ещё хотелось пить. Становилось всё жарче, может быть, накидка и спасала от палящего солнца, но жар шёл от песка, и неожиданно я решилась — всё равно игры в храбрых разведчиков и супер-героинь были явно не про меня и не про изнеженную Крейне. Так что я задёргалась, как гусеница, и замычала, привлекая к себе внимание или хотя бы стараясь стряхнуть накидку и оглядеться.

Камал остановился, накидку с меня стянули, яркий оранжевый свет резанул глаза. Я проморгалась — на глазах выступили слёзы, едкие и горячие.

— Зачем, — прохрипела я, зажмуриваясь, и в этот момент в губы ткнулось стеклянное горлышко бутылки. Вода была тёплой, но даже так я жадно сделала несколько глотков, жалея о том, что нельзя умыть лицо. Некстати вспомнился бассейн. Смотровая башня. Ночь….Тельман.

Тельман? Разумеется, его не было и быть не могло, но если меня на руках нёс не он…

Всё становилось на свои места пугающе быстро — и в то же время непростительно медленно.

— Зачем, — повторила я уже чётче. — Зачем я тебе?

Вокруг — пески и камень. От Дворца мы уже отъехали далеко, но где именно находились — определить в данный момент в данной точке я не могла.

— А разве ты не догадалась? Ты в этой игре — переходящий приз, Вирата Крейне Криафарская. Выиграет тот, кто заберёт тебя первым. Впрочем… на самом деле тебя зовут иначе, демиург Криафара? Никогда бы не подумал, что тот, кто обладает таким всемогуществом, может быть настолько уязвимым и беспомощным. Поневоле задумаешься о том, что все мы равны по силе богам — просто в каких-то иных мирах.

— Не нужно словоблудствовать. Развяжи меня. Я всё равно никуда не убегу.

— Развяжу. Шагов через пять — непременно. Когда отъедем подальше

Рука похитителя медленно обводит овал моего лица, стряхивает налипшие песчинки. Затем на четверть шага её сменяет чуть влажное полотенце, а потом сильные мужские пальцы мягкими массирующими движениями втирают в нежную кожу мазь, холодную, будто извлечённую из погреба, почти ледяную, моментально снимающую неприятные ощущения жжения. Движение возобновляется, накидка вновь скрывает от меня песок и камни, укрывает от палящих солнечных лучей. Какое-то время мы движемся в молчании, но я нарушаю его, не в силах вытерпеть собственную беспомощность.

— Как ты узнал, кто я?

— Скажем так — мне подсказали, хотя было множество знаков. Я знал о призванном в Криафар демиурге, о том, что для слияния тел одно из них должно умирать — и в какую ночь это будет происходить. Знал и о чудодейственной силе крови. Но не сразу связал пытавшуюся покончить с собой Вирату Крейне, слабую девушку, не нужную игрушку капризного наследника трона, и безжалостного могущественного бога из иного мира, сотворившего по нелепой прихоти наш несовершенный мир. Девушка из Травестина, не знакомая с его обычаями, кардинально изменившаяся за два года, прошедшие после свадьбы… Я искал тебя и так долго не догадывался, что нашёл. Но если бы не оживший на моих глазах отравленный ядом випиры камал, я бы, вероятно, не догадался — хотя всё совпадало. Не хотел догадываться, наверное. Ты очаровательна, Вирата Крейне — не важно, на самом деле, как звали тебя раньше. Сейчас ты — это ты. И останешься ею.

— Призванный демиург? — переспрашиваю я. — Призванный кем?

— Я развяжу тебя, — говорит Рем-Таль, опять останавливая камала, сбрасывая с меня полог и глядя мне в лицо немного безумным и всё равно отрешённым взглядом. — Развяжу, когда ты поймёшь — тебя всё равно не оставят в покое. Твоя кровь слишком ценна. Ты сама — дар и проклятие Криафара. Твоя жизнь ничего не стоит, даже с учётом того, что вряд ли мир переживёт своего создателя в том случае, если демиург погибнет внутри него. Найдутся те, кто будет аплодировать этой гибели, нарезая на лоскуты твоё прелестное тело. А мне не нужна твоя кровь, не нужна твоя смерть.

— А что тебе нужно?

— Ты.

— Да неужто? — насмешливо и зло отвечаю я, хотя в этой унизительной малоподвижной позе довольно трудно сохранять самообладание и достоинство. — Только я?

— Ты. И трон Криафара. Ты мне поможешь.

— Да с какой стати?! — возмутилась я. — У меня есть…

— Кто? Что? Тельман слабак, ты думаешь, он будет долго хранить тебе верность после того, как получил своё? Да и трон он не удержит, и живым из Каменного дворца уже не выйдет, — улыбается Рем-Таль, но улыбка эта выглядит искусственной, наносной, она не касается его тёмных глаз. — Глупый мальчишка. Но ты — гарантия моей легальности. Моей силы. Лояльности магов. И я просто тебя хочу. Всё могло бы быть проще, если бы ты не бегала за своим Тельманом. Я до последнего хотел, чтобы всё случилось иначе. Наш разговор. И твоё согласие. А сейчас у нас нет времени. И выбора тоже нет.

— В лояльности магов уверенным быть не стоит, — я говорю это ровно, насколько могу, но при словах о том, что Тельман не выйдет из Дворца живым, у меня внутри что-то надрывается. Лопается с хрустом.

— Почему же? О ритуале призыва демиурга я узнал не просто так, я лично участвовал в нём. Союзник-маг дорогого стоит. Разумеется, с ним придётся расплатиться, но ты хотя бы останешься живой. Даже останешься Виратой. Мы все в итоге выиграем, Крейне.

Я с размаху опускаю лицо в отвратительно пахнущую жёсткую бордовую шерсть. Всё, что угодно, чтобы больше на него не смотреть.