Индийская философия (Том 2) - Радхакришнан Сарвепалли

В главе IV объясняется, как индивидуальная душа приобщается к Брахману посредством дэваяны, откуда нет возврата. В IV. 4. 5-7 признаки освобожденной души становятся предметом дискуссии. Согласно Аудуломи, главной чертой освобожденной души является мысль. Джаймини настаивает на том, что она имеет определенное количество определенных возвышенных свойств, а автор "Сутры" объявляет себя сторонником соединения этих двух точек зрения. После упоминания о почти безграничной силе и знаниях, которые станут доступны освобожденной душе при достижении ею мокши, автор замечает, что никакая душа, однако, не получит способности творить, поглощать вселенную[96] и управлять ею, ибо это принадлежит только богу. Мадхва и Рамануджа легко объясняют это положение, так как оно соответствует их доктрине о вечном отличии души от бога[97]. Точка зрения Бадараяны, однако, в этом вопросе не ясна. В то время как некоторые положения объявляют это различие постоянным[98], другие объясняют его как преходящее[99].

V. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Бадараяна утверждает монистическое понимание мира. Он не хочет иметь ничего общего ни с политеизмом, или многообразием самостоятельных и в равной мере первичных субстанций, ни с безначальными душами, ни с дуализмом между богом и злом. Он признает два понимания Брахмана: как неопределенного разума (нирвишеша синматра), понимания, которого придерживались Бадари, Кашакришна и Аудуломи, и как определенного личного бога (савишеша), понимания, которого придерживались Ашмаратха и Джаймини. Из природы "Сутры" невозможно установить тот способ, посредством которого эти два объяснения примиряются в уме автора. Упанишады провозглашают, что Брахман есть авикари, или неизменный, и нитьям, или вечный. Мир изменчив и преходящ. Как может подобное следствие вытекать из такой причины? "Сутра" просто утверждает на основе шрути, что Брахман путем эволюции воплощает себя во вселенной и остается в то же время трансцендентным по отношению к ней[100].

Попытка более точно определить причины Брахмана (брахмакараната) ведет к различным точкам зрения. Шанкара утверждает, что Брахман создает мир, не подвергаясь какому-либо существенному изменению, а Рамануджа и Валлабха полагают, что мир представляет собой подлинный продукт Брахмана, то есть что Брахман действительно превращается в мир. Бадараяна в свою очередь говорит, что хотя Брахман и пребывает в индивидуальной душе, однако на него не влияют недостатки индивидуальной души. возникающие на основе различия в их природе[101]. Он защищает как их тождество, так и различие между ними. Логического объяснения такой позиции не существует. Шанкара считает невозможным применение представлений Сутракары о Брахмане к ниргуне-нирвишеше "Брахмана упанишады", в то время как другие комментаторы хотят рассматривать дефиниции Сутракары как относящиеся к верховному Брахману. Последние утверждают, что Шанкара не учитывает теорию двойственного Брахмана, или теорию нереальности мира. Автор "Сутры" не мог бы отвергнуть санкхью и обсуждать теории сотворения так серьезно, если бы он придерживался того положения, что мир является видимостью, так как в этом случае нельзя было бы говорить о сотворении мира. Весьма вероятно, что Бадараяна верит в действительно изменяющийся характер божественной природы, свагатабхеду, которая делает Брахмана способным проявлять себя в различных объектах и влиять на ограниченность индивидуальной жизни. Ясное изложение этого взгляда, однако, отсутствует.

Состояние освобожденной души есть состояние неотделимости от Брахмана. Эта простая формула нераздельности допускает различные толкования, которые она и получает у позднейших комментаторов. Шанкара принимает ее для обозначения полного тождества с универсальным я, в то время как Рамануджа истолковывает ее как частичное единение с богом. В системе Шанкары находится место для обеих точек зрения. В вопросах этики Бадараяна не рассматривает отношение самоотречения к деятельности и эффективность их для достижения цели. В области религии он рассматривает Брахмана как непроявляющегося (авьякта) и вместе с тем как объект умственного восприятия. Эти два взгляда нуждаются в примирении.

"Сутра" Бадараяны отражает нерешительность и неопределенность, свойственную упанишадам, учение которых она пытается изложить, и порождает много сомнений и споров. Всякая попытка более точной характеристики идей сутр обязательно будет иметь в себе много уязвимых мест и содержать источник душевного беспокойства. Мы увидим в дальнейшем, как идентичные формулы порождают различные истолкования благодаря различиям в мировоззрении тех, кем они воспринимаются.

Глава Восьмая

АДВАЙТА-ВЕДАНТА ШАНКАРЫ

Введение. – Датировка. – Биографический очерк и личность Шанкары. – Литература. – "Карика" Гаудапады. – Влияние буддизма. – Анализ опыта. – Причинность. – Творение. Этика и религия. – Отношение к буддизму. – Общая оценка позиции Гаудапады. – Бхартрихари. – Бхартрипрапанча. Отношение Шанкары к упанишадам и "Брахма-сутре". Отношение к буддизму и другим системам философии. Реальность Атмана. – Его природа. – Теория познания. Механизм познания. – Восприятие, его природа и разновидности. – Вывод. – Свидетельство священного писания. – Опровержение субъективизма. – Критерий истины. Неточность логического познания. Самосознание. Адхьяса. Анубхава. – Авторитет священного писания. – Высшая мудрость и низшее познание. – Шанкара и Кант. – Бергсон и Брэдли. Объективный подход. – Реальность и существование. Пространство, время и причина. – Мир явлений. – Брахман. Сагуна и Ниргуна. – Ишвара. – Доказательство бытия бога. Брахман и Ишвара. – Личность. – Сотворение мира. Феноменальный характер Ишвары. – Бытие, небытие и становление. – Феноменальность мира. – Доктрина майи. Авидья. – Является ли этот мир иллюзией? – Авидья и майя. Мир природы. – Индивидуальное я. – Сакшин и джива. Брахман и джива. – Аваччхеда-вада. – Бимбапратибимба-вада. – Ишвара и джива. – Экаджива-вада и Анэкаджива-вада. Этика. – Рассмотрение обвинений в интеллектуализме и аскетизме. – Джняна и карма. – Карма и свобода. – Мокша. Будущая жизнь. – Религия. – Заключение.

I. ВВЕДЕНИЕ

Адвайтизм Шанкары – это система замечательной умозрительной смелости и логической тонкости. Ее строгий интеллектуализм, ее беспощадная логика, которая безразлична к надеждам и чаяниям человека, ее относительная свобода от теологических трудностей – все это делает ее великолепным образцом чисто философской системы. Тибо, которого нельзя обвинить в пристрастии к Шанкаре, говорит о его философии следующее:

"Доктрина, которую отстаивал Шанкара, является с чисто философской точки зрения и помимо всяких теологических соображений наиболее важным и интересным учением, которое возникло на индийской почве. Ни одна из тех форм веданты, которые отклоняются от воззрения, представленного Шанкарой, а равно и ни одна какая-либо неведантическая система не может выдержать сравнения с так называемой ортодоксальной ведантой по смелости, глубине и остроте умозрения"[1].

Невозможно читать произведения Шанкары, насыщенные поистине серьезными, тонкими мыслями, не сознавая того, что имеешь дело с умом изумительной проницательности и глубокой одухотворенности. С присущим ему острым чувством безмерности мира, умением проникать в глубокие тайны духа, с непоколебимой решимостью говорить не больше и не меньше того, что может быть доказано, Шанкара выделяется как героическая фигура первой величины в своеобразной пестрой толпе религиозных мыслителей средневековой Индии. Его философия предстает как законченное целое, не нуждаясь ни в предисловиях, ни в послесловиях. Ей присуща самооправдывающая целостность, характерная для произведения искусства. Философия Шанкары разъясняет свои собственные предпосылки, она руководствуется своей собственной целью и сохраняет все свои элементы в тонком, разумном равновесии. Составленный Шанкарой перечень качеств[2], которыми должен обладать тот, кто изучает философию, показывает, что для него философия является не каким-то интеллектуальным занятием, а делом, которому посвящена вся его жизнь.