Огнепад (Сборник) - Питер Уоттс

«Опять».

Даже спустя столько времени оговорка выдает его с головой.

– Они вам не враги, полковник.

Он переводит дыхание и удивляется своей собранности.

– Это меня и пугает. Когда имеешь дело с врагом, по крайней мере, питаешь надежду на то, что понимаешь, чего он хочет. А эта штука… – Полковник качает головой. – Вы сами признали: ее амбиции не влезают в человеческий череп.

– Сейчас она хочет вам помочь.

– Ну конечно!

Латтеродт отрывает свой ноготь и передает его по столу. Он смотрит на него, но не трогает.

– Это кристалл, – через какое-то время говорит Лианна.

– Я знаю, что это. Не могли мне просто все саккадировать?

– А вы приняли бы? Позволили бы марионетке Двухпалатников сбросить данные прямо в вашу голову?

Он признает ее правоту легкой гримасой.

– Что это?

– Передача. Мы расшифровали ее пару недель назад.

– Передача?

– Из Оорта. Насколько мы можем судить.

«Она врет. Должна врать».

Полковник качает головой:

– Мы бы уже…

Каждый день последние десять лет он проверял индикаторы, выжимал микроволны, искал слово, шепот, вздох; не сводил глаз с неба. Даже теперь, когда все подсчитали потери и переключились на задачи поинтереснее.

«У нас нет доказательств того, что „Тезей“ погиб…»

– Мы сканировали пространство с самого запуска. Если бы там был хоть какой-то сигнал, мы уже знали бы.

Латтеродт пожимает плечами:

– Они в состоянии делать то, чего вы не можете. Разве не из-за этого вы плохо спите по ночам?

– У них даже нет такой техники. Откуда взялась телеметрия?

Она еле заметно улыбается.

Его осеняет:

– Вы… вы знали…

Латтеродт протягивает руку и подталкивает оторванный ноготь на пару сантиметров ближе к полковнику:

– Возьмите.

– Вы знали, что я с вами свяжусь, и рассчитывали на это.

– Посмотрите, что там есть.

– Вы знали о моем сыне, – он чувствует, как воздух с шипением вырывается сквозь неожиданно сжатые зубы. – Уроды! Значит, теперь вы решили использовать против меня моего собственного сына?

– Я обещаю, информация стоит…

Он встает:

– Если ваши хозяева думают, что могут держать его в заложниках…

– Зало… – Латтеродт моргает. – Разумеется, нет. Я уже сказала, они хотят вам помочь.

– Рой хочет помочь? Рой, сука, который с самого начала…

– Джим, они отдают информацию вам.

Он не видит в ее лице ничего, кроме честной просьбы.

– Возьмите. Откроете где угодно и когда захотите. Можете прогнать через любые фильтры, детекторы и системы безопасности, которые сочтете нужными.

Полковник смотрит на ноготь, будто тот неожиданно отрастил зубы:

– Значит, вы отдаете это мне. Без всяких условий?

– С одним.

– Разумеется, – он с презрением качает головой. – И что же…

– Это для вас, Джим, а не для ваших хозяев. Не для штаба миссии.

– Вы знаете, что я не могу дать такое обещание.

– Тогда не принимайте предложение. Думаю, не нужно говорить, что произойдет, если это выйдет наружу. Вы с нами хотя бы разговариваете – другие не будут столь благоразумны. И, несмотря на ваши страхи, мы не можем поразить врагов молнией с небес. Расскажете об этом – и боты вместе с солдатскими ботинками заявятся в каждый монастырь Западного полушария.

– А почему вы мне доверяете? Откуда знаете, что я не начну операцию из-за нашего разговора?

Латтеродт перечисляет причины:

– Потому что вы – не такой человек. А может, я лгу Вы не станете рисковать жизнями и средствами. Вдруг мы все-таки можем разить молниями? И если, – она стучит по фальшивому ногтю настоящим, – вот это с «Тезея», неужели вы не воспользуетесь таким шансом?

– Если? Вы что, сами не знаете?

– Это вы не знаете, – говорит Латтеродт.

А соблазн неумолимо тянет его душу, и он едва замечает, что она не ответила на вопрос.

Устройство лежит между ними: нечто, свернувшееся кольцом.

– Почему? – наконец спрашивает полковник.

– Иногда они на что-то натыкаются, – объясняет Латтеродт. – Сопутствующие результаты, если так можно сказать, в ходе других исследований. Вещи, которые не столь важны для Двухпалатников, а для других могут быть значимыми.

– Зачем им это вообще нужно?

– Нужно, Джим. Вам кажется, что они вне нас, и что мы не можем понять их мотивы. Для вас это фактически догмат. Но перед вами лежит мотив, а вы его даже не видите.

– Какой мотив? – Он не видит ничего, кроме капканов со всех сторон.

– Так вы узнаете, что они не боги, и у них есть сострадание.

Его, конечно, нет. Это манипуляция, простая и чистая. Глина под руками гончара, ток к центрам тоски в сердце мозга. Нити, которые торчат до самой стратосферы и которые, похоже, не разорвать.

Когти Зефира тихо постукивают в соседней комнате, когда полковник открывает кристалл. Там папки внутри папок: файлы с помехами, преобразования Фурье, интерпретации отношений сигнала к помехе, низведенные до наименьших квадратов и гибких кривых. Все открывается сразу и без возни: никаких замков, паролей, рубинового лазера по сетчатке. (Он бы не удивился такому повороту. Почему бы этим гигантам не спуститься со своих планковских высот и не выкрасть узор его сетчатки из какого-нибудь файла с квантовой шифровкой?) Может, ничего такого не нужно. Или все уже есть в невидимом предохранителе – невероятном алгоритме, читающем разум, который мгновенно сканирует его сознание, готовясь стереть все начисто, если полковник не оправдает доверие роя.

А может, они понимают его лучше, чем он сам?

Полковник узнает слабое эхо микроволнового фона, оттиснутое на данных, как смазанный отпечаток пальца из древних времен. В остатках видит что-то вроде кода приемоответчика. Анализ, по большей части, придется принять на веру: если что-то и было послано с «Тезея», оно то ли прошло через суровые погодные условия, то ли передатчик корабля сильно поврежден. Осталось лишь нечто, похожее на остатки оплетки, где смысл заключается не только в сигналах, но и во взаимодействии частот. Информационная голограмма.

Наконец он извлекает единственную ниточку из гобелена: скудный поток линейного текста. Судя по метатегам, его воссоздали из акустического сигнала – скорее всего, голосового канала, настолько слабого, что реконструкция не отфильтрована от помех, а, судя по всему, выстроена из них. Получился простой и неприукрашенный текст, в основном гипотетический.

«Представь себе, что ты – Сири Китон», – говорит он.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});