Бремя победителя - Денис Александрович Агеев

же успел спрыгнуть с врага и приземлился рядом со мной. Упал на колени, перекатился кубарем, потом дико взвыл и затрясся, как в припадке. Захрипел, изо рта брызнула пена вперемешку с кровью. Затем распластался на выщербленном полу, несколько раз дернулся, выгнулся, снова завыл, а потом резко затих.

Я с кряхтеньем подполз к нему, потому что передвигаться на ногах не было сил. Нейроинтерфейс сообщил, что состояние здоровья напарника: мертв. Сколько же адреналиновых активаторов он принял, перед тем, как вскочить и нанести свой судьбоносный удар? Два? Три? А может, все, что у него были?

Я положил руку ему на мокрый и холодный лоб и прошептал:

— Прощай, солдат. Ты погиб в бою, как и хотел.

Потом я отвернулся и зарыдал.

Глава 13. Самый короткий раунд

В кабинете распорядителя игр было душно, хотя система кондиционирования работала на всю мощность. Первый канцлер сидел на стуле для посетителей, закинув ногу на ногу и подперев рукой широкий угловатый подбородок. Выход из помещения преграждал боевой андроид, который неотрывно глядел пустым взглядом на противоположную стену. Кронос же стоял возле своего кресла, вытянувшись в струну.

— Да сядь уже, — махнул рукой первый канцлер.

Кожа на лице распорядителя турнира натянулась в небрежной улыбке, и он неуклюже плюхнулся в кресло.

— Итак, Кронос, ты догадываешься, о чем я хочу с тобой поговорить?

Распорядитель турнира удивленно нахмурил брови и развел руками. Догадывался ли он?.. Скорее да, чем нет. В любом случае он понимал, что никаких хороших вестей от первого канцлера ждать не приходилось. Вот уже прошло два дня с того момента, как его корвет прибыл на Зойис, а он так и не поговорил с Кроносом. Но вот теперь этот момент настал. И распорядителю турнира от этого было не по себе, потому что он начал сомневаться в том, что его собираются повысить.

— Чего молчишь? Я задал тебе вопрос, — прозвучал холодный голос первого канцлера.

— Да-да, догадываюсь… наверное… — сбивчиво проговорил Кронос, прижал ладонь к лицу и глухо кашлянул. — Извиняюсь… легочная недостаточность, знаете ли…

— И о чем же?

— Что о чем, ваше первородство?

— Не строй из себя идиота, Кронос. О чем я хочу с тобой поговорить? — в голосе первого канцлера проскользнуло недовольство.

— Насколько я помню, у вас было ко мне какое-то личное дело, — осторожно сказал распорядитель турнира.

— Именно. Объясни мне, Кронос, почему из сорока двух участников турнира выжили двое, и при этом один из этих выживших — тот самый альриец, который должен был выбыть из игры еще в первой фазе?

Распорядитель турнира тяжело выдохнул. В груди засвербело от неугомонного желания прокашляться, но он сдержался.

— Мы делал, что могли, но… — Кронос понуро опустил голову. Мысленно выругался. Он вел себя, как напроказничавший мальчишка, но ничего не мог с этим поделать.

— Я надеюсь, что это так. Но этот альриец попал в полуфинал. А ты ведь знаешь, что это значит?

Кронос кивнул.

— Не слышу, — повысил голос первый канцлер.

— Знаю, ваше первородство. Он может выжить и даже… победить.

— Именно.

Кронос затаил дыхание. Столько мучительных дней он прожил в нескончаемых мыслях о том, чем могут завершиться игры. Он боялся, что этот альрийский ублюдок сможет дойти до финала. Боялся, но не верил, что это произойдет. Но это, похоже, было неизбежно.

— Но мы…

— Неважно, что вы задумали, — перебил первый канцлер. — Теперь уже — не важно. Есть два возможных исхода. Первый: альриец погибает в одном из последних раундов, а ты завершаешь карьеру на Арене. Уходишь в отставку. Наместничества ты не получишь, но кое-какие привилегии мы тебе все же выделим. Исход второй: альриец выживает в последнем раунде и становится чемпионом. В этом случае ты тоже уходишь в отставку, но совершенно иным образом. Мы лишаем тебя гражданства и изгоняем из Империи. Какой вариант выберешь?

— Разумеется, первый, — тяжело сглотнув, кивнул Кронос. В груди же у него все оборвалось. Никакого наместничества… Какие-то жалкие привилегии, но не наместничество. Но на что он еще мог рассчитывать?.. Чертов альриец! Это все из-за него!..

— Я тоже так считаю, — кивнул первый канцлер. — Дойти до самого конца и… не выжить, не смочь справиться с трудностями. Как это по-альрийски. Такой показательный пример будет очень полезен для всех. Это должно повлиять на моральный дух народа, что нам сейчас необходимо как никогда.

— Согласен, ваше первородство, — быстро закивал Кронос. — Все так и случится, уверяю вас. Локсийцы поймут, что символ Федерации не справился и погиб. Это станет уроком для всех.

— Таким образом мы покажем, что Империя всегда побеждает.

— Истинно так, ваше первородство.

— И в этот раз ты меня не подведешь, Кронос? — первый канцлер поднял тяжелый взгляд на распорядителя турнира.

— Нет. Никогда. Не в этот раз, — замотал головой тот. В мыслях же у него вовсю била красная тревога. До конца турнира осталось всего два раунда, поэтому он должен придумать, как усложнить их настолько, чтобы этот чертов выскочка не смог преодолеть всех трудностей.

Первый канцлер тяжело вздохнул и задумчиво потер подбородок. Сказал:

— Это твой последний шанс, Кронос. Воспользуйся им. В случае провала реабилитироваться ты уже не сможешь.

Он встал и зашагал к выходу, даже не глядя на распорядителя игр, который вскочил из кресла и низко поклонился ему в знак уважения.

Когда дверь за первым канцлером закрылась, Кронос вновь плюхнулся в кресло и обессилено расплылся в нем. Ему невыносимо захотелось лизнуть «бледной слизи». Но он тотчас взял себя в руки. Не хватало еще, чтобы кто-то увидел, как он прикоснулся к наркотику. Он обязательно примет его, но позже — когда придумает план по ликвидации альрийца.

Свой последний план.

Переждав с четверть минуты, Кронос потянулся к голопланшету и вызвал по нему архитектора уровней Миндора.

— Слушаю, — быстро раздался его голос, а перед экраном всплыла голографическая голова.

— Срочно зайди ко мне, — бросил распорядитель турнира.

Миндор сначала замешкался, но