Собрание сочинений в 9 тт. Том 1 - Уильям Фолкнер

повернулся и пошел в дом. На этот раз он поднялся по лестнице, и она услышала его тяжелые шаги в спальне. Вскоре он перестал хлопать дверьми и ящиками, зажег лампу над кроватью и улегся с томиком Дюма. Через некоторое время дверь отворилась, и молодой Баярд, войдя в круг света, остановился и посмотрел на него своими мрачными глазами.

Дед не замечал его присутствия, и он погладил его по руке. Старый Баярд поднял голову, и тогда молодой Баярд повернулся и вышел из комнаты.

В три часа пополудни, когда на окнах банка опустили жалюзи, старый Баярд удалился в свой кабинет. Кассир и бухгалтер, сидевшие за барьером, слышали, как он возится у себя за дверью. Кассир помедлил, зажав двумя пальцами аккуратно сложенный столбик серебряных монет.

— Слышите? — проговорил он. — Старик последнее время чем-то, озабочен. Раньше он, бывало, сидит себе тихонечко, как мышонок, пока за ним не приедут, а вот уже несколько дней грохочет и мечется взад-вперед, словно ос гоняет.

Бухгалтер не сказал ни слова. Кассир убрал столбик монет и принялся складывать новый.

— Чем-то он озабочен; не иначе как ревизор этот сильно ему досадил.

Бухгалтер не сказал ни слова. Он поставил себе на стол арифмометр и с громким щелчком перевел рычаг.

В задней комнате шумно двигался старый Баярд. Кассир аккуратно сложил в столбик оставшееся серебро и свернул папиросу. Бухгалтер склонился над мерно пощелкивающим арифмометром, а кассир склеил папиросу, закурил, проковылял к окну и приподнял жалюзи.

— Сегодня приехал Саймон с коляской, — сказал он. — Не иначе как этот парень сломал наконец свой автомобиль. Сходите позовите полковника.

Бухгалтер слез с табурета, подошел к двери и открыл ее. Старый Баярд, сидевший в шляпе за конторкой, оглянулся.

— Спасибо, Байрон, — сказал он.

Бухгалтер вернулся к своему столу.

Старый Баярд прошел через банк, открыл дверь на улицу и, держась за ручку, остановился как вкопанный.

— Где Баярд? — спросил он.

— Он не приедет, — отвечал Саймон.

Старый Баярд подошел к коляске.

— Почему? Где он?

— Поехал куда-то с Айсомом на томобиле на этом, — сказал Саймон. — Бог знает, где их сейчас носит. Сорвал парня с работы среди дня — на томобиле покататься.

Старый Баярд оперся рукою о стойку. Пятно побледнело и снова резко проступило на его лице.

— Уж сколько я старался Айсому хоть каплю разума в башку втемяшить, — ворчал Саймон, держа лошадей под уздцы, в ожидании, когда хозяин сядет в коляску. — На томобиле покататься, — твердил он. — На томобиле покататься.

Старый Баярд влез в коляску и тяжело опустился на сиденье.

— Будь я проклят, если я не посадил себе на шею банду самых отъявленных бездельников, какие только есть на белом свете! Одно утешение — когда я, наконец, попаду в богадельню, то вы все от первого до последнего уже давно будете меня там ждать.

— Ну вот, теперь еще вы тут ворчите, — сказал Саймон, — Мисс Дженни на меня кричала, пока я за ворота не выехал, а тут вы начинаете. Но если мистер Баярд Кэспи в покое не оставит, то я хоть тресни, а он будет не лучше этих городских черномазых.

— Дженни его уже вконец избаловала, — сказал старый Баярд. — Даже Баярд — и тот его больше испортить не сможет.

— Да уж, что правда, то правда, — согласился Саймон и дернул за поводья. — Поехали, что ли.

— Обожди минутку, Саймон, — сказал старый Баярд.

Саймон придержал лошадей.

— Чего вам еще надо?

Пятно на щеке старого Баярда приняло свой обычный вид.

— Сходи ко мне в кабинет и достань сигару из банки на камине, — отозвался он.

Два дня спустя, под вечер, когда он и Саймон чинно катили в коляске по направлению к дому, автомобиль почти одновременно с предупреждающим об его появлении ревом выскочил им навстречу из-за поворота, залетел в придорожную канаву, снова выскочил на дорогу и пронесся мимо, и в какую-то долю секунды старый Баярд и Саймон увидели, как над рулем сверкнули белки и ослепительные, как слоновая кость, зубы Айсома. К концу дня, когда автомобиль вернулся домой, Саймон отвел Айсома на конюшню и отстегал его вожжами.

В этот вечер после ужина они сидели в кабинете. Старый Баярд держал в руке незажженную сигару. Мисс Дженни читала газету. В окно залетал легкий весенний ветерок.

Неожиданно старый Баярд сказал:

— Может, он ему в конце концов надоест.

— А ты знаешь, что он тогда сделает? Когда решит, что этот автомобиль ездит слишком медленно? — спросила она, глядя на него поверх газеты.

Старый Баярд с незажженной сигарой в руке сидел слегка наклонив голову и не глядя на мисс Дженни.

— Купит аэроплан, вот что. — Шумно перевернув страницу, она снова погрузилась в чтение. — Ему надо жениться и завести себе сына, а тогда пускай хоть каждый день ломает себе шею, если хочет. Господь, как видно, совсем ни в чем не разбирается, — сказала она, думая о них обоих и об его покойном брате. — Впрочем, видит Бог, я бы не хотела, чтоб какая-нибудь симпатичная мне девушка вышла за него замуж.

Она снова зашелестела газетой, переворачивая страницу.

— Не знаю, чего ты еще ждешь от него. И вообще от любого Сарториса. Ты тратишь все вечера, разъезжая с ним, вовсе не потому, что думаешь, будто твое присутствие помешает ему перевернуть автомобиль. Нет, ты ездишь с ним для того, чтобы, когда автомобиль перевернется, ты тоже был там вместе с ним. И после этого ты еще воображаешь, что считаешься с другими больше, чем он?

Он держал сигару, все еще отворотив лицо. Мисс Дженни снова посмотрела на него поверх газеты.

— Утром мы поедем в город к доктору — пусть посмотрит, что это за штука у тебя на физиономии, слышишь?

Когда он, стоя перед комодом у себя в комнате, снимал воротничок и галстук, взгляд его остановился на трубке, которую он положил туда месяц назад, и он убрал воротничок и галстук, взял трубку и подержал ее в руке, поглаживая большим пальцем обуглившуюся головку.

Потом, охваченный внезапной решимостью, вышел из комнаты и тяжело прошел через площадку, на другом конце которой поднималась в темноту узкая лестница. Нашарив выключатель, он стал взбираться наверх и, осторожно двигаясь по темным тесным поворотам, добрался до расположенной под косым углом двери, открыл ее и очутился в просторной низкой комнате с наклонным потолком, где стоял запах пыли, тишины и старых ненужных вещей.

Здесь была свалена всевозможная мебель; кушетки и стулья, словно кроткие привидения, обнимали друг друга высохшими негнущимися руками — самое подходящее место для того, чтобы умершие Сарторисы могли побеседовать о