Ловчие Удачи - 2 книга - Вячеслав Седов

Они успели и выполнили обещание, данное королю в его последние минуты. Девятнадцать дворян встали у дверей и вокруг колыбели младенца-Филиппа, единственного существа во всем дворце, которое безмятежно спало той ночью, что прибавила седин не только Клоду, но и его брату Мугалу.

Они собрали всех, кто оставался верен монархии, и приняли бой с заговорщиками. На пол падали канделябры, звенели шпаги, по лестницам, ведущим в королевские спальни, текла кровь, в свете факелов метались тени… Крики и ругань, треск заклятий… Они не знали, кто были те маги.

Клод помнил пламенную речь Адлера, с которой рыцарь обратился к гвардии… Ни один солдат не вышел из казарм той ночью. Помнил Адамевкрата, которого тогда звали иначе и был он простым оруженосцем у высшего инквизитора, что в тот вечер оказался во дворце и тоже преградил с группой сбиров путь в королевские покои. Уцелевшие, которых снова оказалось девятнадцать, словно это число было заговоренным, вытащили молодого оруженосца из-под груды тел. Юноша не дал заговорщикам сломать жезл убитого высшего инквизитора, закрыв реликвию собственным телом, и принял его имя и власть из рук тех, кто уцелел в той резне. Адлер же поплатился за верность королю своим зрением. Оставшиеся неизвестными чародеи ослепили его в пылу боя магической вспышкой.

Плащ покойного монарха был разделен на девятнадцать частей и на каждой вышили девиз. Они поклялись до конца своих дней оберегать принца крови, будущего короля, и держали эту клятву вот уже много лет, сохранив в тайне все, что случилось той роковой ночью.

Заговорщиков оказалось не так много. Они слишком рассчитывали на поддержку гвардейцев и помощь магов. Однако ни то, ни другое им не помогло. Едва заговор потерпел фиаско, регент и преданные ему девятнадцать тут же принялись действовать, прокатив по стране череду допросов, пыток и казней. Тогда, вдоль дорог, встречались те, кто не успел унести ноги достаточно далеко за границу. Их конечности, данные тварям живым на случай спасения собственной шкуры, ничем не способные помочь своим владельцам безжизненно болтались у свисавших с придорожных деревьев тел, которыми, после учиненной экзекуции феларских палачей, брезговали даже вороны. У Клода в его доме за городом даже имелась картина на эту тему, нарисованная одним не обделенным талантом художником из гильдии магов.

Наконец пришел черед магов. Они и «девятнадцать» в два ряда стояли друг напротив друга у порога дома совета гильдии в Шаргарде. Шпаги были извлечены из ножен, на клинках играло утреннее солнце, робко поднимавшееся над зданием городской ратуши. В утренней тишине с большими перерывами слышаться фразы, бросаемые то с одной, то с другой стороны. Каждая взвешена подобно крошечному самородку на аптекарских весах, чтобы разговор не пошел как в пословице, и молчание не оттеснило силу слова на позиции серебра к себе как к золоту.

Девятнадцать хотели знать, кто из магов злоумышлял против короля и просили добровольно выдать зачинщиков. Только круглый дурак мог поверить в уверения чародеев, что ренегаты скрылись и было-то их не больше двух-трех.

Рэйтц тогда уверял, что, возможно, дворяне поспешили с выводами, ведь в той суматохе и ночной неразберихе могло показаться все что угодно. Если бы магов оказалось больше пяти-шести и хотя бы средних знаний, то, с отсутствием таковых на стороне верных короне, исход боя был бы предрешен.

Клод понимал, что в словах чародея имелся смысл, к тому же подкрепленный знаниями, ведь тот собирался в скором времени защищать титул архимага. Однако так просто утреннее «стояние на грани» не могло окончиться. Нужно было так оскалить зубы, чтобы гильдия вела себя гораздо осторожней в делах государственных, коль скоро почивший король не отстранил магов от светской власти, как поступил в свое время с церковью. И тогда Клод сумел достойно поговорить с Рэйтцом и выяснить, что причиной появления ренегатов, готовых попрать законы гильдии и вступить на сторону заговорщиков, явился внутренний конфликт. Таким образом, было принято главное правило для магов Шаргарда: «Все что происходит в их гильдии, остается и решается в гильдии».

По окончании переговоров Клоду преподнесли ту самую картину. На холсте в правом углу щерилось лицо мертвеца с ободранной и обожженной кожей, повешенного на суку старого, умирающего от болезней дерева; мимо шла дорога, обрамленная по сторонам опавшей гниющей листвой поздней осени; солнце ярко светило, оставляя в тени веток труп и обращая свой лучезарный взгляд на дорогу, ведущую к замку впереди, меж пустынных и безлюдных полей… «Молчаливая кара» — гласила каллиграфическая подпись красными чернилами.

Все верно. Тогда они не тратили слов впустую.

Клод усмехнулся сам себе, кутаясь в плащ и наблюдая, как к тюрьме подъехал экипаж и из него вышла женщина под вуалью, торопливо направившись к воротам. Оставалось от всего сердца пожелать твердости духа начальнику тюрьмы. Клод не считал, что жестоко поступил, выбрав его для такой роли, хотя и знал о том давнем любовной интрижке, в которой оказались волшебница, «ловец удачи» и цепной пес феларского правосудия. Вернее, последний считал все происходящее до сих пор уместным, хотя давным-давно остался в любовном треугольнике один. Но старина Рене был куда сговорчивее, чем его прежний помощник.

— Удачи вам, сударь, — пробормотал Клод, в котором шевельнулась запоздалая жалость к сорокалетнему вояке, что без ума любил эту властную женщину.

Вот, наверное, ему уже докладывают о ее позднем визите. Он вскакивает с кровати — ради нее хоть сей же час в ад.

Роксана не забыла его… О, это имя! Должно быть, возникли сложности и она вспомнила то, давно данное ей слово…

— Конечно проси! — Рене вскочил с кровати.

Непонятное возбуждение овладело им, вмиг разогнав теперь уже не столь горячую кровь по жилам. Еще дров в камин… Колет и шпагу, живо! Так, вроде бы, свечей достаточно, нет еще на столике у окна…

Оруженосец в недоумении наблюдал за тем, как господин метался по комнате. Сыскалась даже та бутылка вина, которую он стащил для него из заведения знакомого трактирщика в нескольких кварталах от тюрьмы. Пара глиняных стаканов громыхнули на стол. Конечно не хватит нескольких минут, чтобы привести в порядок все то, что столько лет покрывалось пылью безразличия в обиталище тихо выпивающего вечерами верного солдата его величества…

Чья-то могущественная рука выдернула его из пучины забвения после войны и притащила в это место, дав еще один шанс, наверняка последний в этой жизни, верно послужить молодому монарху. Так же, как капитан королевской стражи, что вернулся почти из небытия и верно охранял королевский дворец. Они оба как-то сидели в трактире и все гадали, кто же о них вспомнил, когда им начало казаться, что больше они не нужны…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});