Ванька-ротный - Александр Шумилин

— Ну заговорили! — подумал я, — Взяли деревню, теперь до ночи языками будут чесать.

— Не растягивайся! — крикнул я.

И солдаты подобрались быстро в кучку.

Глава 10. Фельдфебель Пфайффер

Декабрь 1941 года25 декабря немцы встали на рубеже: Иванищи, Александрово, совхоз Красноармеец, Леушкино, Гостенево, Чухино, Климово, Никольское, Сидорово. В боях у деревни Чухино дивизия понесла большие потери. 30-го декабря 1941 года дивизия находилась в составе 31 армии. 250-я сд??? прорвала фронт на участке Гостенево-Чухино, а 1-го января 1942 года[121], повернув на Ржев, дивизия была передана в 39 армию.

Тверь — Старица.

Положение 119 сд на 7 январь 1942 года, Волыново.

Из показаний пленного солдата саперного батальона пех. див. Руди Наделя.[122]

В избе на широкой лавке у замёрзшего окна сидел обросший и замотанный тряпьём пленный немец. Сложив руки и опустив их смиренно на колени, он сказал нерешительно:

— Если позволите… Я расскажу вам всё по порядку.

— Хорошо! — согласился я, — Только, говорите медленно! Чтобы слова и фразы я слышал раздельно.

Пленный понял, покачал головой и о чём-то задумался. Солдаты умолкли. В избе наступила тишина. Прошла минута. Немец, как бы очнулся, обвёл нас сидящих грустными глазами и стал рассказывать свою, как он выразился, печальную историю.

Во время рассказа я останавливал его, задавал ему вопросы, уточнял значение отдельных и непонятных мне слов и делал короткие записи на листках бумаги.

Рассказ о немецком обозе имел два источника. Один, — это то, что рассказал нам немец, а другой, это то, что мы видели сами в пути. Дело в том, что по дороге из Чухино на Климово и Никольское перед нами двигался немецкий обоз.

Для того, чтобы в рассказе было всё ясно и встало на свои места, мы должны вернуться по времени несколько назад.

На передовую никто ходить не хотел. Даже в тех случаях, когда нужно было мне что-то разъяснить и передать, меня вызывали в батальон или в штаб полка.

Однажды меня вызвали в батальон и сказали, — В полку не хватает ротных офицеров, а вы на тридцать штыков там торчите вдвоём. Тебе нужно пойти в штаб полка и принять новую роту. А младший лейтенант останется здесь. Он к людям привык, а тебе нетрудно будет принять роту из новеньких.

Роту, так роту! — подумал я и отправился в штаб полка.

— Ну что явился? — спросил меня сидевший в избе штабник.

Как[ая] фамилия [была у] этого штабника я точно не помню. Но по-моему это был Максимов. Теперь ведь, это не важно, кто именно, это был.

В то время я не вылезал с передовой, редко бывал в тылах и штабе, не всех штабных и тыловых знал в лицо и по фамилии. Я хорошо различал их голоса по телефону. Уж очень далеко от передовой сидели они тогда, в сорок первом. Так было заведено, что штаб и полковые тылы вставали от передовой подальше, чтобы до них не долетали снаряды.

Так вот, после фразы, — "Ну что явился!", Максимов добавил:

— Во второй батальон уже звонили! Солдат тебе выслали! Иди погуляй! Выйди на улицу, там их и обожди.

Я вышел из избы на волю, посмотрел на толстые бревна, валявшиеся за углом, огляделся кругом, подошёл к поваленному дереву около забора, стряхнул варежкой лежавший по верху снег, достал кисет, сел и закурил. Я сидел у дороги, по которой вот-вот должны были подойти солдаты моей новой роты. Часа через два на дороге появились четверо, а потом ещё двое.

Я посмотрел на них. Солдаты бывалые. Но их всего шесть. Но это не рота. По внешнему виду солдаты пришли с передка. Полкового обозника, его сразу видать с расстояния. Его по спине, по бокам и животу отличишь, по поясному ремню, по прохиндейской роже, по вороватому острому взгляду. А эти шестеро были простыми солдатами. У них на лице, как на лике святой иконы, смирение и мудрость войны.

Я сидел на стволе поваленного дерева, смотрел на дорогу и курил. Один солдат из шести, по-видимому старший, подошёл к часовому и спросил:

— Здесь, чтоль штаб полка?

— Ну, а тебе пошто его надо?

— Давай доложи! Шесть человек из второго батальона по приказу штаба явились! Вот передай! — и солдат подал часовому сложенную пополам записку.

— Садись возле забора, братва. Можно курить! — объявил он, стоявшим на дороге солдатам.

Те сошли с дороги, расселись в снегу возле изгороди, размотали свои кисеты и начали крутить |махорку в газетных обрывках|.

Я смотрел на солдат и на часового, который вышел из избы и остался стоять на крыльце, на уходящую в заснеженный лес дорогу по которой должна была подойти моя стрелковая рота.

Солдат было всего шесть. По военному времени, куда не крути, а человек тридцать солдат я должен иметь в новой роте. Я никак не предполагал, что эти шесть и есть моя новая рота. Солдаты рядом сидят на дороге и пускают дымки. Я тоже покуриваю и посматриваю на них, не подозревая, что это с ними мне нужно будет куда-то идти.

Но вот на крыльце показался тот самый штабной, к которому я прибыл по вызову. На нем был новый полушубок и валенки, загнутые под коленками на выворот. Увидев меня, он спросил, — Ты чего сидишь лейтенант?

— Видишь сам! Сижу, курю и жду роту!

— Ты, когда разговариваешь со старшими, должен встать!

— Встать, значит встать, — отвечаю я.

— Я тебя вызывал?

— Вызывал!

— Ты ждёшь солдат из батальона?

— Жду!

— А эти откуда пришли?

— Не знаю!

— А ты не можешь спросить?

— Мне ни к чему.

— Вы откуда прибыли? — спросил он солдат.

— Из второго батальона, по вашему вызову!

— Вот лейтенант! Это твои солдаты!

Я обернулся и посмотрел. Теперь я их рассматривал совсем с других позиций.

— Это твои люди. Считай, что это твоя рота в полном составе!

— Да?

— Да, да! — сказал Максимов и посмотрел на меня, — В чём, мол, есть ещё сомнения?

— Придёт пополнение, получишь ещё полсотни. А пока с полкового склада получишь патроны, гранаты и хлеб на этих солдат. Я позвоню, чтобы тебе сегодня всё выдали. Ручных пулемётов в полку нет. Рассчитывай на винтовки и гранаты.

Максимов поколотил ногу об ногу, стряхнул с валенок налипший снег и удалился в избу.

Хлеб и патроны мы получили без всякой задержки. Максимов показал мне по карте маршрут движения и поставил задачу на разведку дороги и лежащей за лесом деревни. Пока я не получил пополнения, он решил меня использовать, как разведку и сунуть вперёд.