Гаран вечный - Андрэ Нортон

— Ник! — К нему прикасались чьи-то руки, его трясли, но — он непроизвольно сделал такое открытие — боль его тела была меньше, чем страдания души.

— Открой глаза, взгляни, Ник, ты только взгляни!

И он открыл их. Как он и думал, вокруг не было ничего, вообще ничего.

— Ничего нет. Авалон исчез, — сказал он в эту пустоту.

— О чем он говорит? Он… ослеп? — В этом голосе из небытия звучал страх.

— Он слеп на свой собственный манер. — И вновь этот другой голос, из прошлого.

Герольд! Авалон! Но ведь земля исчезла, ушла в небытие. Как же мог уцелеть Герольд?

— Авалон, Тара, Броклайн, Карнак… — Ник повторял названия, которые некогда имели огромное значение и которые он превратил в бессмыслицу. — Дуб, Яблоня, Терн, Бузина и Герольдмейстер… все исчезли.

— Он… не понимает, что он говорит… — задыхаясь, произнес первый голос, как будто кто-то боролся с рыданиями. — Что с ним случилось?

— Он верит, и для него сейчас есть только то, во что он верит, — ответил Авалон.

— Ты — Авалон, — медленно произнес Ник. — Но ведь это неправда… потому что Авалон исчез. А я — тоже мертв? — Теперь страх внутри него прошел. Возможно, смерть и была вот таким… вот таким небытием.

— Нет, разумеется, нет! Ник… Пожалуйста, не будьте таким! Вы же можете помочь ему? Я знаю, что могли бы, если хотели.

— Он должен поверить.

— Ник, послушай! — Кто-то был так близко от него, что он мог ощущать постороннее дыхание у своей щеки. Дыхание — это жизнь, так что тот, другой, должен быть жив. Но как мог кто-то жить в небытии? — Ник, ты здесь, с нами. Ты каким-то образом разорвал поступление энергии, или что там это было… А затем… все и произошло. Пленники смогли выйти из заключения. А инопланетяне все погибли. Барри говорит, что это сделал ответный удар того, что сдерживала энергия. Все их летающие тарелки уничтожены. Затем… затем появился Герольд. Ник, ты должен видеть!

Что-то шевельнулось в нем. Это же Линда. Теперь он мог дать имя этому голосу. Линда и Авалон были здесь, с ним. Он мог чувствовать ее прикосновения, когда она придерживала его голову, наклоняясь к нему. Он чувствовал биение ее сердца. Биение сердца — это тоже жизнь.

И если Авалон существует для Линды, то как же он мог исчезнуть? Он еще раз открыл глаза перед этим небытием. Но не должно быть небытия… Должен быть Авалон!

Ник привлек всю волю, чтобы сосредоточиться. Авалон… Пусть будет Авалон!

Свет возвращался не так, как он исчез, всполохом яркого взрыва, а медленно. Сначала Ник увидел тени, затемняющие пустое белое пространство, в которое он сам был отправлен своим отчаянным действием. Затем тени стали принимать вид субстанции. Это уже были фигуры. Как раньше он концентрировался на создании иллюзий, так теперь он делал это с целью обрести окружающий мир. А может быть, это очередная иллюзия? Нет, он не должен оставлять место для сомнений.

Здесь была Линда, сосредоточенная на том, что поддерживает его голову. Здесь был и Джереми, внимательно разглядывавший его немигающими глазами. А сзади, так, что ему пришлось чуть приподнять голову, чтобы лучше видеть, сиял перелив красок, характерный для Герольда.

Ярче, четче, становясь более реальным с каждой минутой, окружающий мир возвращался к нему. Неужели он и на самом деле потерял зрение, так, что это заставило его поверить, что вместе с ним потерял и все остальное? Ник не знал. Все, что его занимало, это признание своей ошибки.

Он лежал, как теперь обнаружил, у самого края того, что должно было быть полем битвы энергий, а не людей. Прямо перед ним одна из тарелок завалилась на бок со своих стальных опор. Одна ее часть глубоко врезалась в землю. Это зрелище вырвало его разум из глубокой внутренней замкнутости, направляя его в сторону других. Он высвободился от поддержки Линды, с трудом сел и огляделся.

Линда была невредима, и Джереми. Ланг тоже был невредим, потому что в момент великого столкновения пекинес не отходил от девушки ни на шаг и так прижался к ней, будто боялся, что их могут разлучить. А Хедлет, миссис Клэпп… пленники?..

— Остальные, — настойчиво требовал он ответа у Линды. — Что с остальными?

Она ответила не сразу, лишь болезненно глядела на него.

— Викарий… миссис Клэпп? — Он хотел узнать, что с теми двумя, которые вместе с ними отправились в это приключение.

— Там… они, там, дальше. — Она протянула руку, чтобы поддержать его. Но Ник отвел ее руку в сторону и кое-как поднялся на ноги.

«Там дальше» находилась вторая тарелка. В верхней части ее корпуса виднелась пробоина, посадочные штанги были погнуты. Внизу около нее он увидел Крокера и Джин. Леди Диана и миссис Клэпп стояли на коленях рядом с кем-то. вытянувшимся на земле. Ник начал двигаться в их сторону, хотя чувствовал сильное головокружение.

— Ник! — Линда подскочила к нему и, прежде чем он начал сопротивляться, подхватила его под руку и поддержала плечом. На этот раз он не пытался ее оттолкнуть. Если с ее помощью он сможет быстрее добраться до остальных, не стоит от нее отказываться.

Он стоял, поддерживаемый Линдой, и смотрел вниз, на викария. Глаза у Хедлета были открыты, и когда он увидел Ника, то улыбнулся.

— Святой Георгий, — сказал он, — и святой Михаил считались воителями. Я никогда не слышал о том, чтобы святой Николай выходил на поле битвы, скорее он был благословителем.

Ник опустился на колени.

— Сэр… — Да этого момента он не осознавал, хотя смутно подозревал, как близко связан с этим человеком. Рита такую связь называла узами сердца. И теперь он почувствовал почему.

— Ты победил ради нас, Николас. И, — Хедлет чуть повернул голову, которую поддерживала миссис Клэпп, — я думаю, вполне возможно, это выдающаяся победа. Разве я не прав, сэр?

Ник понял, что викарий обращается к кому-то, стоящему сзади. Он повернулся и увидел, что к ним направлялся Герольд.

— Он сражался за свободу Авалона, а не только за свою.

— Опасность была и для нас, и для вас, — сказал Хедлет, — однако мы не были союзниками…

— Только частично. У Авалона свои законы, которые не являются законами для людей.

Хедлет кивнул, чуть склонив голову.

— Правда, — он сделал паузу, и на лице его отразилась внутренняя борьба, — правда, вот чему я следую в жизни. Добро правит Авалоном… но это не… мое… добро… — Красноватые пузыри появились в уголках его рта. Рот раскрылся, из него вытекла струйка крови.

Ник повернулся к Герольду.

— Помоги ему!

— Нет, Николас. — Это ответил не Авалон, а Хедлет. — Для каждого человека есть свой срок. И мой срок пришел. И ты, и я, — вновь он обращался к Авалону, — знаем это. Лишь немногие могут обрести мир. Я — умиротворен. Ты сказал мне однажды, Николас, что из одного источника может вытекать множество рек. И это тоже правда, но каждый из нас выбирает свою реку. А теперь позволь мне отправиться в свой час, в свой мир.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});