Последние узы смерти - Брайан Стейвли

Каден.

– Да, теперь она в опасности, – кивнул кшештрим. – В серьезной опасности.

Киль произнес это с полным спокойствием. Казалось, ему безразлична судьба Тристе и запертой в ней богини. Исчезновение девушки было фактом – не более и не менее бессчетного множества других. Кшештрим, как и Длинный Кулак, сидел, поджав под себя ноги, но в отличие от шамана, чья неподвижность говорила о скрытой мощи, о собранной для удара силе, Киль казался продолжением камня. Как будто собирался остаться здесь навеки.

– Как ты понял, что в камере была не она? – спросил Каден.

– Я видел тело, – просто ответил историк. – Не ее тело.

– И никто не заметил? Ни один тюремщик?

– Вашему роду ясность зрения всегда давалась с трудом, а лицо девушки было обезображено убившим ее ядом. Все в волдырях и сыпи. Цвет изменился. Кровоизлияния и черный гной скрыли склеру…

– Склеру?

– Глаза. Они стали неузнаваемы.

Каден хорошо помнил первую встречу с Тристе. Ее взгляд был тогда острым и ясным, ярким, как раскрывающиеся сейчас навстречу солнцу цветы джунглей. Она была моложе на год с небольшим. Она была запугана, связана угрозами Тарика Адива и чувствовала себя не столько женщиной, сколько подарком, вещью, красивой игрушкой нового императора. Только глаза – будто слои наложенных друг на друга фиалковых лепестков – вывели Кадена из немого остолбенения. Он попробовал представить эти глаза почерневшими, залитыми ядом, как смолой, но, конечно, напрасно. Киль видел в камере не Тристе, кого-то другого.

– Кто? – спросил он. – Кто она была?

– Мертвые – никто, – вмешался Длинный Кулак. – Мы должны найти живую, ту, чья плоть скрывает богиню.

– А чтобы ее найти, – подхватил Каден, – нелишне бы знать, кто и почему ее освободил.

Киль кивнул:

– Естественно оттолкнуться от тела в камере. Я не сумел установить ее имени…

– Но?.. – поторопил Каден, расслышав заминку.

– Твоя сестра посещала темницу в день исчезновения Тристе – в день, когда в ее камере появился труп неизвестной девушки.

Удивление осторожно постучалось в бронзовую стену спокойствия, а следом за удивлением в нее еле слышно заскреблись когти гнева. Каден мгновение сдерживал оба чувства, затем отстранил их. Не время было удивляться и совершать продиктованные гневом ошибки. Сейчас ему требовалось бездонное спокойствие кшештрим, но едва Каден потянулся к нему, Длинный Кулак встал.

– Тогда мы пойдем в Аннур и отберем девушку у твоей сестры, – сказал он.

Как будто это так просто! Как будто все сложности мира можно разрешить, придя и взяв.

Каден не спешил подниматься за шаманом, он следил за медленным течением реки, которое уже унесло кровь обезьянки. Внизу была только вода – илистая, темная, бегущая с далеких холмов к невидимому отсюда морю.

– Как Адер этого добилась? – спросил он. – Как ее достала?

– Я не могу с уверенностью сказать, что это она, – ответил Киль. – Это лишь допущение.

Длинный Кулак издал звук, похожий на рычание. Подняв глаза, Каден увидел его оскаленные клыки.

– Она побывала у девушки в день исчезновения…

– Нет, – остановил его Каден. – Киль сказал, что она побывала в тюрьме.

Кшештрим кивнул:

– Она приходила к заключенному по имени Васта Дхати, манджарцу.

– За что его посадили?

– За взлом твоего кабинета.

– Его взломала Гвенна.

– Действительно.

Каден набрал воздуха в грудь, задержал на дюжину ударов сердца и выпустил.

Чего хочет сестра? Чего она добивается? Ответ был неуловим, как образы летучих облаков, но все-таки ум Адер меньше неба и более упорядочен. Ее можно понять, если взглянуть ее глазами. Каден закрыл свои, отпустил мысли и попытался воспринять ее видение мира. Она хорошо спланировала побег Тристе. Блестящий замысел. Если бы не идеальная память Киля, исчезновение Тристе прошло бы незамеченным.

– Не время для разговоров, – заявил Длинный Кулак. – Твоя сестра связалась с этим кшештрим, с Раном ил Торньей. Она отдаст девушку ему в руки, а он ее уничтожит.

Каден обдумал его слова:

– Нет, не сходится.

Взгляд шамана едва не проткнул его насквозь.

– Он много месяцев вертел твоей сестрой, как ему вздумается, – возразил он. – Об этом знают даже в степи.

– Возможно, – признал Каден, – но с тех пор положение переменилось.

– Откуда такая уверенность?

– Ил Торнья желает смерти Тристе, – сказал Киль.

– Убить девушку проще, чем вытаскивать ее из самой строго охраняемой тюрьмы, – кивнул Каден. – Если бы Адер исполняла приказы ил Торньи, тюремщики нашли бы в камере тело Тристе. Мы бы уже проиграли. Но Адер с огромным трудом, с огромным для себя риском вытащила ее живой.

Длинный Кулак, сжав кулаки, процедил сквозь зубы:

– Зачем?

– Об этом я и хочу ее спросить, – отозвался Каден, нахмурившись.

31

В бочке было тесно, темно и жарко. И смердело ромом. Ром – это еще не так страшно, если бы сквозь него не пробивался запах соленой сельди, кислого козьего молока и прогорклого масла, слитого Гвенной в гавань, прежде чем лезть в это дерьмо. Жители Крючка использовали бочонки не по одному разу. Гвенна была лишь самым свежим грузом – и едва ли последним, что бы ни случилось в ближайшие дни. Она представила себя разбившейся о камни под известковым обрывом Скарна и болтающейся на волнах вниз лицом. Людей на Островах не жалеют, а вот хорошую бочку… Хорошую бочку так просто не выбросят. Она задумалось, что окажется в этой после нее.

Эти мысли ее странным образом успокаивали. Лучше уж думать о деревянных клепках, пропитанных китовым жиром или контрабандным элем, чем задумываться о том, что доброй волей позволила забить себя в этот круглый гроб. На тренировках она сотню раз выбрасывалась на воду с бочками, но никогда еще – внутри, поцелуй ее Кент.

Конечно, по плану она не должна была лететь на воду с высоты пятидесяти футов. По плану ей полагалось опуститься медленно и мягко, как опускают настоящий ром, и пересидеть до темноты, а потом пробиться наружу зубилом, рычагом и поясным ножом, зажатыми сейчас под ее скрюченными коленями. Она бы взяла побольше оружия – в первую очередь дымчатые клинки, – но в бочке не нашлось места, а порезать себе ноги ей совсем не хотелось.

Теоретически оружие было ей ни к чему. Она собралась на Скарн за птицами, а не чтобы драться с Ралленом и его людьми. Теоретически они с Быстрым Джаком и Талалом, сидящими сейчас по другим бочкам, должны были выскользнуть со склада, найти нужных им птиц и поднять их в воздух. Теоретически Раллену и знать не полагалось об их появлении, пока они не прилетят уже полным крылом, чтобы выпотрошить изменника-кеттрал и его кровожадную банду.

Теоретически.