Восхитительные женщины. Неподвластные времени - Серафима Чеботарь

Последние годы Соня наслаждалась жизнью. Она жила в роскоши, которой так давно была лишена, проводя время в путешествиях по любимым местам Европы. Она мирно скончалась в своей студии 5 декабря 1979 года.

Татьяна Яковлева

Татьяна, русская душою.

Татьяна Яковлева происходила из весьма примечательной семьи. По линии отца она была в родстве с крупнейшими купеческими семьями и знатными дворянскими родами России. Ее дед Евгений Яковлев был морским офицером, а бабушка, Софья Кузмина, одной из первых женщин окончила Петербургский университет, а позже получила степень бакалавра философии в Берлине. Один из их сыновей, Александр, стал знаменитым художником, дочь Александра (в семье ее звали просто Сандра) пела в Мариинском театре, а позже стала любимой партнершей Федора Шаляпина. Алексей Яковлев, отец Татьяны, был известным инженером и архитектором. Его жена Любовь Николаевна, дочь прославленного танцовщика и режиссера Мариинского театра Николая Аистова, отличалась утонченной красотой, изысканным вкусом и редкой для артистической среды образованностью – например, она знала четыре иностранных языка.

Татьяна, старшая дочь Яковлевых, родилась 7 апреля 1906 года в Петербурге. Через два года у нее появилась младшая сестра Людмила – впрочем, имя не прижилось, и в семье девочку звали Лиля. Вскоре после ее рождения Яковлевы переехали в Вологду, где Алексей Евгеньевич возглавил строительство городского театра, а еще через год – в Пензу. Там Яковлев сначала строил Зимний театр по собственному проекту, да так и осел в этом тихом зеленом городе. Впрочем, семья часто наезжала в Петербург, а летние сезоны проводила на Финском заливе.

В Пензе Яковлев увлекся авиацией и нередко летал над городом на выписанном из Франции самолете, пугая коров. Татьяна однажды попросилась полетать вместе с ним, но испугалась в тесной кабине и больше в воздух не поднималась – всю свою жизнь Татьяна предпочитала обходиться без самолетов.

Девочки росли в окружении гувернанток и домашних учителей. Татьяна с детства много читала, запоем глотала романы, но особенно полюбила поэзию – ее прекрасная память хранила сотни стихотворений. Пробовала писать стихи сама, но быстро бросила попытки: по ее собственным словам, «После Ахматовой и Цветаевой женщинам в поэзии делать нечего».

Когда началась Первая мировая война, Алексея Яковлева призвали в армию. Как инженер он не был на фронте, но между тем пропал без вести – в 1916 году поехал в США для закупки вооружения и исчез… Потеря главного кормильца сильно подорвала благосостояние семьи, а после революции дела у Яковлевых пошли совсем плохо: сначала перебивались уроками музыки и иностранных языков, которые давала Любовь Николаевна, а когда желающие учиться разбежались, впали чуть ли не в нищету. Жили, как и многие, распродавая имущество, отапливая промерзшие комнаты старинной мебелью и книгами, выпрашивая и выменивая по деревням промерзшую картошку… Татьяна часами читала стихи раненым в госпиталях, за что те делились с нею пайковым хлебом. Так прожили несколько лет. У Татьяны начался фурункулез, постоянно болели легкие, подозревали даже туберкулез…

Татьяна и Людмила Яковлевы с гувернанткой, около 1914 года.

Между тем бабушка Татьяны Софья Петровна вместе с дочерью уже давно перебрались в Париж, к знаменитому сыну-художнику, жившему за границей с 1916 года. Она очень переживала за судьбу оставшихся в большевистской России внучек и всячески пыталась организовать их переезд во Францию – или хотя бы Татьяны, чье состояние здоровья внушало большие опасения.

Александр Яковлев через фирму «Ситроен», с которой сотрудничал как художник, и ее владельца пытался организовать для Татьяны выезд за границу на лечение. Процесс этот был весьма тяжелый и длительный – лишь в середине 1925 года документы были оформлены, и вскоре Татьяна – девятнадцатилетняя, больная, одичавшая и ошарашенная – приехала в Париж.

Первые месяцы она провела на юге Франции, где лечилась, отдыхала и просто отъедалась. А вернувшись в Париж, быстро стала во французской столице своей: этому способствовали как обширные связи ее дяди – и среди русских эмигрантов, и в кругах парижской артистической богемы, так и ее собственные достоинства. Рослая красавица – златоволосая, загорелая, с безупречной фигурой, прекрасно образованная – нигде не оставалась незамеченной. Татьяна дружила с Жаном Кокто и Андре Жидом, играла в четыре руки с Сергеем Прокофьевым и ездила на прогулки с Коко Шанель и ее тогдашним любовником князем Дмитрием Павловичем. Великая Мадемуазель не только послужила для Татьяны образцом безупречного вкуса – следующие двадцать лет Яковлева одевается только от Шанель – но и жизненным примером. Коко, вышедшая их семьи крестьян, стала одной из самых обеспеченных и независимых женщин Европы – чем Татьяна хуже? Финансовая зависимость от семьи была ей в тягость, но и полуголодное существование, как в оставленной Пензе, на всю жизнь осталось одним их самых сильных страхов. Поначалу Яковлева зарабатывала тем же, чем многие юные русские эмигрантки: снималась в эпизодах в кино, фотографировалась для открыток, работала «светским манекеном» – появлялась на светских раутах в предоставленных ей платьях из модных домов. Но потом Татьяна решила, что способна на большее. Она – возможно, снова не без влияния Коко, начавшей свою карьеру как модистка, – решает заняться изготовлением шляп. Пройдя курс обучения у профессиональной шляпницы, армянской эмигрантки, Татьяна начала делать и продавать свои первые шляпы.

Впрочем, на тот период изготовление шляпок не занимало Татьяну целиком – слишком молодой и беззаботной она была, и воздух Парижа пьянил ее так же, как пьянила молодых людей ее красота. И как Татьяна увлекалась изучением искусства в парижских музеях, уроками рисунка и лепки в мастерских парижских художников (по воспоминаниям, Татьяна даже добилась в этом немалых успехов), так ею увлеклись сразу несколько молодых людей. В первую очередь молодой интеллектуал Илья Мечников, кузен Татьяны Юрий Кузмин, типичный представитель тогдашней «золотой молодежи» – в конце концов семья воспротивилась возможному союзу, и Татьяне и Юрию запретили встречаться, и виконт Бертран дю Плесси, молодой дипломат, журналист и страстный автомобилист. Впрочем, сердце Татьяны оставалось свободным – пока 25 октября 1928 года она не познакомилась с Владимиром Маяковским.

С Маяковским Татьяну познакомила Эльза Триоле, сестра музы и давней подруги поэта Лили Брик. Литературоведы расходятся во мнениях о причинах этого поступка: одни считают, что Эльза устала быть для Маяковского переводчиком, гидом и сопровождающим по магазинам, и искала, на кого бы спихнуть эту нелегкую обязанность. Другие полагают, что Эльза выполняла просьбу сестры и «подсунула» Маяковскому Татьяну, дабы отвлечь его от Элли Джонс (русской эмигрантки Елизаветы Зибер). С нею у поэта три года назад был краткий роман, от которого родилась дочь, и именно со встречи с ними в Ницце Маяковский приехал в октябре 1928 года в Париж. Татьяна встретилась с Маяковским в приемной у доктора – у нее обострился бронхит, а он был простужен – и уже через несколько минут после знакомства, в такси, он признался ей в любви.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});