Смерть в подлиннике - Алексей Макеев

еще как клюнул – проглотил всю наживку целиком.

– А как ты решил вопрос с проверкой твоей легенды? – продолжал допытываться Крячко.

– С помощью моих друзей в Сирии, – объяснил Пухов. – Я распространял в Егорьевске сведения о моих друзьях в разных арабских странах, тоже якобы миллионерах. И написал письмо моему другу Салеху, попросил его представиться таким миллионером. Ему это было лестно и ничем не грозило. И когда ему в офис позвонили из Егорьевска и на ломаном английском стали спрашивать обо мне, Салех ответил, что да, он отлично меня знает и я такой же богач, как и он. После этого у Угрюмова отпали последние сомнения. Он жаждал заключить со мной сделку, он хотел дружить. Он возил меня по городу, показывал разные примечательные места. И тогда настало время для главного. Я как бы невзначай сказал, что давно мечтал побывать в русском лесу, познакомиться с таким обычаем, как шашлык у костра. Но только я хочу быть вдвоем со своим другом Славой – чтобы никаких слуг, никакой охраны. Угрюмов согласился на все…

– А как же ты объяснил присутствие Олега? – спросил Гуров. – Если ты требовал, чтобы вы были вдвоем, как ты мог объяснить появление мальчика?

– А Олега до поры до времени не было, – отвечал Пухов. – Мы с Угрюмовым приехали в лес на его машине. А Олег пришел в назначенное место пешком, через лес. И сидел за кустами, следил за происходящим. Угрюмов разжег костер, приготовил шашлык. Мы с моим «русским другом и партнером» выпили… То есть это он пил, а я только делал вид, что пью, а сам выливал коньяк на землю. Когда он хорошенько накачался спиртным, настало время действовать. В какой-то момент я наклонился к нему – и ударил по шее. Удар был не слишком сильный, я просто его обездвижил. Негодяй упал возле костра, но он все слышал. И тогда я объяснил ему, кто я такой на самом деле. И вызвал на поляну Олега. Мы вместе облили Угрюмова жидкостью для разжигания костра – и затем бросили в огонь. Как он орал! Как пытался выбраться оттуда! Но у него ничего не получилось. Когда все кончилось и мы с Олегом убедились, что перед нами труп, я вернулся к машине и хорошенько протер все части, до которых мог дотронуться. Убрал со стола вторую стопку, вилку, посуду – все это мы потом выкинули в нескольких километрах от этого места. Так и получилось, что Угрюмов вроде бы пьянствовал в лесу один и неизвестно почему упал лицом в костер. Вот так мы с Олегом выполнили наш первый план. Но только учтите – я это все только вам рассказываю, не под запись. Если вы меня официально станете допрашивать, я про Олега ни слова не скажу. Его там не было, ясно! Я один все сделал. Да он там не был особо нужен, я мог один все сделать. Просто я не мог ему отказать, понимаете?

– Понимаю, – отвечал Гуров. – Что ж, с этим эпизодом вроде все ясно. А как ты сумел убить Коршунова? Ведь ты ехал с ним в одной машине, верно?

– Да, мы вместе ехали, – отвечал Пухов.

– Но как же он с тобой поехал? – продолжал допытываться сыщик. – Ведь трюк с «арабским шейхом» уже не мог пройти. И вообще, Коршунов должен был догадаться, что его бывший подельник Угрюмов попался на крючок своей жадности, что его, скорее всего, убил этот «восточный богач». Теперь он бы ни за что не сел в машину с незнакомцем…

– Вы вроде все правильно говорите, – отвечал Пухов. – Только у каждого человека есть какая-нибудь особая струна. Если эту струну узнать и на ней играть – всего можно добиться. А я уже знал затаенную страсть Олега Коршунова – его любовь к супердорогим машинам. В Егорьевске был всего один «Ягуар» – у него. И «Бентли» тоже у него. А вот «Феррари» и «Ламборджини» даже у него не было. И когда ему позвонил некий любитель иностранных авто и сказал, что хочет предложить одну из этих машин, Коршунов сразу клюнул.

– Значит, ты снова представился иностранным богачом, только на этот раз специалистом по тачкам? – спросил Крячко.

– Нет, почему богач должен быть иностранным? – отвечал задержанный. – Это как раз могло навести его на подозрения: снова какой-то иностранец, а не тот же он самый? Нет, я, наоборот, нажимал на то, что я отечественный, из Москвы. Да мне даже не пришлось особо долго перед ним распинаться – он сразу клюнул. Коршунов оказался еще более доверчивым, чем его подельник.

– И как все происходило? – спросил Крячко.

– Самое главное было – правильно провести первый разговор, – начал объяснять Пухов. – Важно было создать у моей жертвы впечатление, что его никто не уговаривает купить машину – ему просто дают шанс. Если он промедлит, то может опоздать – «Феррари» достанется другому. Я долго готовился к этому разговору, составил подробный план, несколько раз репетировал. И все прошло как по маслу. Мой враг немного потрепыхался, конечно, – например, он заявил, что никто в Егорьевске, кроме него, не купит такую дорогущую тачку. Но в итоге он принял все мои условия. Я сказал, что машина стоит у меня на складе в поселке Одинцово, по дороге на Нижний Новгород. Он должен подобрать меня у гостиницы, где я остановился (а я и правда снял номер в дорогой гостинице), и мы поедем туда, на склад. Там и пройдет вся сделка.

Все вышло так, как я планировал. Коршунов подъехал вовремя, я сел к нему в машину. Мы почти доехали до Одинцова, и тут я заявил, что мне срочно требуется отлить. А когда он остановил машину, я нанес ему удар по шее – точно такой же, как за две недели до этого нанес Угрюмову. Он свалился. Я перетащил его на заднее сиденье, сам сел за руль и повел машину дальше. Мы проехали Одинцово, достигли того проселка, где я наметил осуществить свою месть. Я свернул на проселок и проехал еще полкилометра. Здесь я остановился. Повозился немного в системе зажигания, пока не добился нужного результата. Теперь при попытке завести машину возникало короткое замыкание, и двигатель загорался.

К этому времени Коршунов уже пришел в себя. Он даже попытался на меня напасть, но куда ему до меня! Я легонько стукнул его под дых…

– А почему «легонько»? – спросил Крячко. – Ты что, жалел его?

– Нет, конечно, – усмехнулся Пухов. – С какой стати я стал бы его жалеть? Но мне было