Русские воеводы XVI–XVII вв. - Вадим Викторович Каргалов

под Азов сухим путем со всяким бережением, а пришед к Азову, стать обозом в тех же местах, где стояли в прошлом году московских войск ратные люди, и под Азовом промысел чинить, сколько милосердный бог помощи подаст, смотря по тамошнему делу».

В придонских степях по-прежнему господствовала крымская конница, и опытный воевода предписывал использовать ту же организацию марша, которая оправдала себя в Крымских походах: двигаться большими каре, в окружении обозных телег, чтобы обеспечить безопасность людей от возможных нападений конницы. С той же целью генералам предписывалось и под Азовом «стать обозом», т. е. в укрепленных лагерях. Ни на какие активные действия до полного сосредоточения армии у Азова генералиссимус своих генералов не подталкивал. Они должны были «промысел чинить», только «смотря по тамошнему делу».

Воевода сохранял лучшие традиции русского военного искусства XVII столетия: осмотрительность, последовательность, тщательную подготовку каждого действия, внимание к укреплениям – и на марше, и на стоянках. Горячим петровским генералам пришлось приноравливаться к требованиям опытного воеводы, облеченного высшей воинской властью…

Ушел из Черкасска генерал Ригеман со своими полками, полки дивизии Головина (сам генерал оставался пока в городе), донские казаки и калмыки под начальством атамана Савинова. Прибыл в Черкасск адмирал Лефорт.

Наконец, Шеин известил письмом царя: «Я пошел от Черкаского в надлежащий путь сего жь числа. Слуга вашей милости Алешка Шеин. Майя 24 день».

26 мая генералиссимус встречал в Новосергиевске войска, прибывшие в судах по Дону. Полковникам было приказано «с пушками и со всякими воинскими полковыми припасами с водяных судов сходить на берег реки Дону на сухой путь, на азовскую сторону и к походу под Азов со всем строиться и готовиться без всякого мотчания неотложно». Одновременно было отдано распоряжение об инженерном обеспечении марша: «От Каланчей и от Сергиева города через луг по топким и грязным местам и чрез речку Ерик сделать для переправы на азовскую сторону мосты из готового леса, что с Воронежа для всякого воинского промыслу и к полковому делу приплавлен в плотах и на бударах».

Первыми 28 мая подошли к Азову солдатские полки Белгородского «разряда» под командованием генерал-майора Карла Ригемана (10 тыс. человек) и 400 донских казаков походного атамана Лукьяна Савинова. Турецкая кавалерия из крепости пыталась устроить вылазку, но была легко отбита казаками. Белгородские полки начали окапываться в своем лагере. Больше турки их не беспокоили. 2 июня пол Азовом стали 3 тамбовских полка, 4 июня привел Бутырский полк генерал Гордон. Тогда же, по всей вероятности, прибыли Петр I и боярин Алексей Семенович Шеин. Во всяком случае, вечером этого дня, по сообщению Гордона, провели «обсуждение, как расположиться перед городом и как его осаждать». Обсуждение было предварительным, потому что только на следующий день, 5 июня, Шеин и Гордон объехали укрепления Азова для личной рекогносцировки.

Крепость выглядела внушительно. В ней было три линии обороны: земляной вал со рвом и палисадами, каменная крепостная стена с бастионами и внутренняя стена каменного замка, примыкавшего к Дону. Протяженность каменных стен Азова составляла более 1000 м, ширина достигала 6 м. Перед стеной пролегал ров, выложенный для прочности камнем, шириной 8 м и глубиной 4 м. На 11 каменных башнях и на бастионах насчитали около 400 пушек. Твердыня!

Полки занимали назначенные им места.

Крайний левый фланг, примыкавший к реке Дон ниже Азова, прикрывала донская казачья конница атамана Савинова. Численность ее доходила до 4 тыс. всадников.

Рядом заняли позиции полки генерала Ригемана. Со стороны степи их прикрывали таборы украинского гетмана Мазепы (10 тыс. пехоты и 6 тыс. конницы).

В центре стоял большой полк генералиссимуса Шеина (15 тыс. пехоты и 10 тыс. конницы).

Рядом с большим полком расположились полки генерала Головина, а еще правее, примыкая к реке Скопинке, – Гордона.

Наконец, на противоположном берегу Дона, напротив форта, встали 4 солдатских полка под командой полковника Левинсона (1800 человек пехоты при 12 пушках и 17 мортирах).

40 казачьих стругов вошли в устье Дона, их тоже прикрывали с берега войска.

Через Дон протянули цепь, а на берегах поставили батареи. Выше Азова перекинули через реку наплавной мост на судах – для удобства маневра войсками.

К осаде Азова генералиссимус Шеин готовился обстоятельно и продуманно. Взять хотя бы его приказ полковникам занять прошлогодние позиции. Оказалось, что турки не удосужились зарыть русские траншеи и разрушить до конца шанцы, и это облегчало осадные работы.

Сам генералиссимус со штабом перебрался под Азов, когда позиции были уже достаточно укреплены. «Июня 7-го в день недельный (воскресенье. – В.К.) большого полку боярин и воевода Алексей Семенович, устроясь под Азовом обозом, воинским ополчением, в окопах от Сергиева города от каланчей со всеми воинскими припасы пришел в обоз большого полку своего». Здесь, в центре русских позиций, расположилась ставка главнокомандующего.

В тот же день был отдан общий приказ по армии, определявший большие масштабы осадных работ. Генералиссимус «велел генералам Петру Ивановичу Гордону, Автоному Михайловичу Головину, генерал-майору Карлусу Ригимону полков их с ратными людьми чинить над турским городом Азовом ко взятию того Азова всякий промысел днем и ночью, и для того промыслу к Азову вести, шанцы и в шанцах делать раскаты, а на раскатах ставить большие пушки: галанки и мозжеры (монтиры. – В.К.) и полковые пищали».

Крымские татары, как и в прошлом году, пытались мешать осадным работам. На рассвете 10 июня Нуреддин-султан с 1 тыс. всадников приблизился к русскому лагерю. Но сторожевая служба у Шеина была поставлена хорошо, и навстречу своевременно вышла русская конница. Против крымцев были посланы конные московские дворяне и иные «московские чины», имевшие хорошее защитное вооружение, умелые в рукопашных схватках и единоборствах. В «стройном бою» или «градных приступах» дворянская конница была почти бесполезна, но рубиться с татарами она умела превосходно. Опытный воевода в полной мере использовал эти ее качества – в коротком бою орда Нуреддин-султана была опрокинута и бежала.

Представим начало осады глазами Петра I так, как он «отписал» 11 июня 1696 г. в Москву:

«А о здешнем возвещаю, что, слава богу, все идет добрым порядком, и обозом город обняв кругом и после в шанцы в одну ночь вступили так блиско, что из мелкого ружья стрелятца стали; а за рекою еще нет. Черкасы (украинские казаки. – В.К.) пришли в Черкаской и ждем их вскоре. Вчерашнего дня Народын-салтан с тысячею татарами под утро ударили на обоз наш, где наша конница такой ему отпор дала, что принужден был бегством спасение себе приобресть и до Коголника гнан со всеми татарами, и конечно был бы взят, толко дятко его, пересадя на свою лошадь, упустил; а сам, против гонителей его став и