Невинные - Джеймс Роллинс

— Как вы планируете лечить отрока в Риме? — перебил его Рун.

— У нас есть врачи. У нас есть священники. Но даже не будь у нас их, самое важное — благословить книгу в храме Святого Петра.

— Почему вы преисполнены уверенности, будто в Риме книга явит свои секреты? — насупился Рун, не удовлетворившись ответом.

— Потому что должна, — кардинал коснулся наперсного креста. — Или все воистину пошло прахом.

Рун перевел взгляд с Эрин на Батори.

— Бернард, вы возлагаете на возвращение в храм Святого Петра слишком много надежд.

— Но ведь именно там Кровавое Евангелие было распечатлено и возвращено миру.

— Но книга была доставлена туда по слову и Эрин, и Батории Дарабонт. Однако же теперь мы стоим здесь — снова с Эрин и другой представительницей династии Батори, и обе твердят вам, что отрока надо доставить в Сиву. Хоть нам и неведомо наверняка, кто именно из них Женщина Знания, в данном случае это роли не играет. Они обе повелевают доставить отрока в Египет.

— И не только мы, — подхватила Эрин, указывая на Ареллу. — Еще одна женщина тоже. Ангел, по вашим же словам, признавшая вас в прошлом недостойным.

Ее слова заставили Бернарда отшатнуться, но они будто лишь подлили масла в пламень его гнева.

— Рим всего в часе пути, — упирался он. — Мы отправимся в храм Святого Петра и предоставим отроку всяческий уход, в котором он нуждается. Если я заблуждаюсь, там его подготовят к путешествию в Сиву.

— К тому времени может быть слишком поздно, — Эрин взмахом указала на затянутое пеленой солнце.

Христиан направился прочь, бросив взгляд на те же небеса.

— Куда бы вы ни решили лететь, пойду разогрею стрекозку. Скажете, куда лететь.

— Христиан прав, — заявил Джордан, видя, что пепел валит все гуще. — Этот мерзкий воздух может принять решение за нас. Если пепла станет слишком много, уже никто никуда не полетит.

Признав его правоту, все потянулись за Христианом. Рун нес Ареллу, а Батори не пожелала выпустить мальчика из рук. Считаные секунды спустя двигатель вертолета хрипло закашлялся, давясь пеплом, после чего громко взревел, набирая обороты. Эрин прищурилась, защищая глаза от песка и пепла, взбитых в воздух винтами.

Говорить стало невозможно.

Добравшись до вертолета, все принялись карабкаться внутрь. Батори передала Томми Эрин, а Бернард помог Руну уложить Ареллу поперек сидений. Едва дав им время усесться, Христиан вывел надрывающийся двигатель на полную мощность, поднял машину над пляжем и повернул в сторону свинцовых вод, прочь от круговерти огня и дыма.

— Куда? — крикнул он назад.

— В Рим! — гаркнул Бернард, свирепо, с вызовом озирая салон.

Батори бросила на Эрин взгляд, сверкнувший коварством. Та отпрянула, опасаясь худшего. Но мишенью графини была не она. Неуловимо стремительным движением Батори повернулась к соседу, обхватив его рукой за талию, и стремглав бросилась к открытой двери рядом с ним. Ни Батори, ни Бернард пристегнуться не успели, так что оба кувырком вывалились наружу, все еще цепляясь друг за друга.

Эрин подалась вперед, насколько позволили привязные ремни, и в этот момент Христиан накренил вертолет, а дверь с грохотом распахивалась и захлопывалась на ветру. Эрин увидела внизу два всплеска, после чего оба вынырнули, отплевываясь и продолжая драку.

Потянувшись вперед, Джордан удержал дверь и закрыл ее на защелку.

— Пожалуй, это решает дело, — резюмировал он с усмешкой, явно одобряя дерзкую эскападу Батори, покончившую с патовой ситуацией.

Все трое переглянулись.

Христиан оглянулся на них с сияющим в зеленых глазах вопросом.

Склонившись вперед, Эрин притронулась к плечу молодого сангвиниста.

— Сива, — твердо заявила она.

Христиан бросил взгляд на Руна, потом на Джордана, кивками выразивших согласие. Повернулся обратно и пожал плечами.

— Да кто я такой, чтобы спорить с трио предвозвещенных?

Глава 47

20 декабря, 08 часов 38 минут

по центральноевропейскому времени

Кумы, Италия

Иуда бдел в расщелине у вершины скалы, прячась в глубокой тени от острых чувств сангвинистов, находящихся внизу на пляже. Зловоние серы и рокот земли тоже маскировали его. Врата ада грозили вот-вот отверзнуться. Он едва-едва успел выбраться из нижних тоннелей, прежде чем своды вокруг дымной пещеры рухнули, затворив ее крепко-накрепко. Теперь даже сангвинистам не добраться до этих врат ко времени.

Теперь никто и ничто не остановит неминуемое.

И все же считаные минуты назад он видел, как вертолет взбирается в густой пелене дыма вверх и исчезает, унося мальчишку и Ареллу.

Его сердце защемило при виде ее бедственного положения, от осознания, какому грандиозному риску она себя подвергла, чтобы спасти отрока. Представил ее истерзанное тело, ее побелевшие волосы. И все же даже с такого расстояния узнавал красоту простершейся на песке женщины.

Любовь моя…

Теперь он со своего места на скале увидел, как кардинал и графиня бредут на берег среди свинцовых волн в льнущей к телу мокрой одежде. Взгляды обоих были устремлены к небу, где скрылся вертолет.

Но куда отправились остальные?

Иуда видел, как Бернард и Элисабета рухнули с летательного аппарата, явно выброшенные, как ненужный багаж.

— Ты обрекла всех нас на погибель! — донесся до его слуха вопль Бернарда.

В ответ Батори просто принялась отряхивать песок со своей мокрой одежды.

— Мы отправимся за ними! — стоял на своем кардинал. — Ты ничего не переменила!

Она же, стащив ботинок, вытряхнула оттуда песок.

— Способен ли ты признать возможность, что заблуждался, поп?

— Я не позволю тебе судить меня.

— Почему же нет? Ты сотворил меня, равно же и Руна. Твои манипуляции с прорицаниями в прошлом свели нас с Руном.

От слов Батори Бернард напыжился, будто аршин проглотил, и гневно зашагал прочь, созывая остальных сангвинистов и ретируясь с пляжа, снова заковав графиню в кандалы.

Выждав добрую четверть часа, Иуда начал спуск по отвесной скале обратно на пляж со вполне конкретной целью на уме. Он видел, как Арелла пишет что-то на песке, видел, как потрясло это доктора Грейнджер и остальных. Теперь он направился прямо к тому месту, где Арелла лежала так недвижно. Заметил вмятину на песке, где покоилась ее голова.

Опустившись на колени, провел кончиками пальцев по этому углублению.

Тревога за нее выворачивала ему душу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});