Дни - Джеймс Лавгроув

Разрезая карточку пополам, Линда едва не расплакалась. Но сумела сдержаться.

После этого им с Гордоном оставалось только выйти из будки, усесться на одну из скамей в общей комнате и ждать, когда их выведут из магазина. Здесь они и остаются в течение последнего получаса в компании угрюмой и необщительной охранницы. Это, пожалуй, самая унизительная часть процедуры – сидеть тут рядом с преступниками и случайными простофилями, хотя, разумеется, Линда считает, что они с Гордоном не попадают ни в ту, ни в другую категорию. Линде хочется думать, что они с Гордоном принадлежат к третьей, совсем иной, группе людей – злосчастных неудачников.

Наконец другой охранник выкликает их имена. Приставленная к ним охранница выводит их из Следственного отдела и ведет по узкому коридору, который заканчивается коротким маршем бетонных ступенек. Над ступеньками – невзрачного вида металлическая дверь, снабженная рядом замков и засовов. Когда все замки разомкнуты, все засовы открыты, дверь с трудом подается внутрь, а за ней обнаруживается еще одна короткая лесенка.

– Выходите, – говорит охранница, распахивая дверь пошире, и Линда с Гордоном выходят. Дверь за ними с лязгом захлопывается.

Вот они и снаружи. Ступеньки ведут на Площадь «Дней». Когда они поднимаются на уличный уровень, оказавшись на виду у десятков «витринных мух», на них налетает сильный ветер. Линда мысленно собирается с духом, готовясь к граду насмешек и издевок, однако «витринным мухам» зрелище изгнанников магазинного рая, нервно озирающихся по сторонам, не кажется ни особенно новым, ни более интересным, чем события, разворачивающиеся внутри любимой витрины. Впрочем, кто-то один, заметив их, все же улыбается и говорит: «Добро пожаловать в наш клуб».

Щеки Линды вспыхивают от негодования. Она шагает прочь, Гордон плетется следом.

Возле ближайшего входа на кольцевой развязке припаркованы такси, поджидающие толпу, которая хлынет в час закрытия. Линда подходит к первой же машине, вначале бросив беглый взгляд на водителя и удостоверившись, что это не он утром привез их с Гордоном сюда. Это было бы чересчур. Последняя капля. Она бы сгорела со стыда. Хотя, если хорошенько подумать, она была бы не прочь перемолвиться парой ласковых с тем самым таксистом, который подговорил ее купить перцовую жидкость…

Шофер такси с неохотой соглашается принять наличные.

– Совсем растратились, да? – спрашивает он.

Линда, оставив его слова без внимания, сообщает ему адрес, а потом плотно задвигает окошко в перегородке, отделяющей передние сиденья от задних.

– Ну, вот и все, – громко говорит Гордон, когда такси отъезжает от первого и (что за наглая, беспардонная, отъявленная ложь!) крупнейшего гигамаркета в мире.

– Что ж, – отвечает Линда, кивая. – Зато приятно провели время. – Она хочет бросить прощальный взгляд назад, но не может. Нельзя этого делать.

– Что-что?

– Я говорю, приятно… Ну, да ладно. Как твое бедное ухо?

– Что-что?

– Я говорю…

– Да понял. Просто пошутил.

Линда тычет ему пальцем в ребра.

– Ну так что – мы усвоили урок, а? – спрашивает он, прислоняясь к спинке сиденья и осторожно кладя руку Линде на плечо. Когда же она не сбрасывает его руку (как обычно это делала раньше), он принимается медленно поглаживать ее плечо, постепенно подбираясь к затылку. – Больше – ни за что, да?

– Да, больше – ни за что, – соглашается она. – Хотя, – задумчиво добавляет потом, – всегда же остается «Евро-Март».

Гордон прекращает поглаживание.

– Линда…

Но та принимается говорить быстро-быстро. Лучше заронить семя как можно раньше.

– Как только мы расплатимся с «Днями», можно будет вскоре взять кредит и подать туда заявление. Ты подумай. Мы могли бы совершать однодневные поездки в Брюссель. Покупали бы билеты по льготным ценам. Или короткие шоп-туры. Останавливались бы в дешевых гостиницах…

– Линда…

Она улыбается ему, в ее глазах – легкая грусть.

– Ну, я же просто мечтаю, Гордон. Просто мечтаю.

– Разве что так. Пусть это остается только мечтой! – Он возобновляет поглаживание.

Но, медленно прокручивая план в уме, Линда решает, что, пожалуй, он и вправду может осуществиться. Конечно, на это уйдет время, но в конце концов она сумеет уговорить Гордона. Терпение и стойкость – вот ее сильные черты. Она одолеет его словами. Может, на это уйдет еще пять лет, ну и что? Результат того стоит.

Но на этот раз она уже не удовлетворится каким-то там «серебром». Когда они подадут заявление в «Евро-Март», Линда Триветт не согласится ни на какой другой счет ниже «золота».

43

Весы: седьмой знак Зодиака, изображаемый в виде двух чаш весов

17.00

О закрытии было объявлено еще четверть часа назад, потом – еще раз, пять минут назад, а с третьим и последним объявлением, ровно в пять часов, те покупатели, что до сих пор медлили, устремляются к выходам. Одни доходят до вестибюлей, спускаются на лифтах на семиэтажную подземную автостоянку и расходятся по своим машинам; другие гуськом тянутся к четырем выходам, неся свою добычу в пакетах, и выходят на улицу, во внешний мир, окрашенный в шафрановый цвет лучами заходящего солнца. Покупателей, замешкавшихся в надежде сделать еще одну, последнюю покупку перед уходом, охрана выгоняет из торговых отделов и препровождает к выходам.

Продавцы подсчитывают дневную выручку и пересылают подведенные итоги в Зал заседаний. В продуктовых отделах еду убирают либо – если за ночь она может испортиться или зачерстветь – выбрасывают.

На витрины опускаются тяжелые бархатные шторы, кладя конец «мыльным операм» в реальном времени. «Витринные мухи», пресытившиеся чужим духом потребительства, вздыхая и смущенно улыбаясь, принимаются собирать свои пожитки. Те, у кого есть дом, идут домой, а те, для кого домом стало подножье этого здания, начинают устраиваться на ночлег тут же.

Служащие надевают верхнюю одежду и спускаются к своим машинам или расходятся к ближайшим железнодорожным станциям и автобусным остановкам. Можно было бы считать, что прошел еще один день, во всех отношениях совершенно обычный, если бы не взрыв, прогремевший во второй половине дня и вызвавший волну возбуждения, которая до сих пор еще не вполне утихла. Сотрудники, как и покупатели, продолжают обмениваться рассказами о том, где они находились, что делали в тот момент, когда взорвалась бомба. Разумеется, ходят всякие слухи. Самый распространенный утверждает, что тут замешаны террористы. Вовсю обсуждаются и другие сплетни, связанные с отделом «Книг». Кое-кто знаком кое с кем, кто знает кого-то из «Компьютеров», и этот кто-то божится, что охрана окружила всех Книжных Червей и арестовала их, – но что еще вы ожидали бы услышать от Техноида? Утверждалось – и не одним источником, – что бомбу взорвала начальница отдела «Книг» и что сама она погибла от взрыва. Как – чтобы сотрудник «Дней» попытался взорвать свой же магазин? Быть такого не может!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});