Триумф солнца - Уилбур Смит

Заметно поредевшие ряды воинов пополнили свежие силы кавалерии, вырвавшиеся на простор из-за черных скал. Всадники натыкались на поверженных соотечественников, дико орали, рассеивались по равнине и становились легкой мишенью для солдат британской армии. Инстинктивно сгруппировавшись, они снова попытались атаковать британский корпус, но нарывались грудью на свинцовую стену огня и распадались на мелкие группы. Британские сержанты точно рассчитали время на перезарядку винтовок и отдавали приказ за приказом, поражая противника огнем.

Стволы пулеметов раскалились до красноты и напоминали пригнувшиеся хвосты лошадей в этом адском пламени. Осман Аталан верно предрек своему кровному врагу: «Нам придется накормить трупами наших воинов ненасытные глотки этих машин». Пулеметы начали перегреваться и умолкли один за другим. Отряды дервишей тут же пошли в наступление и приблизились на расстояние штыкового сражения. Но залпы винтовок продолжали косить их ряды, застилая равнину горами трупов. Дервиши отчаянно бросались вперед и ложились на песчаном грунте ровными рядами, пока наконец их мужеству и упорству не пришел конец. Оставшиеся всадники повернули назад и скрылись за скалистыми отрогами холмов.

Салид посмотрел вниз на тесно сплоченную колонну британских солдат.

– Это не люди, а самые настоящие джинны. Разве может человек победить дьявола?

– Может, – решительно ответил Руфаар, его старший сын. – Мужеством и мечом. – Два его старших брата погибли во время военных походов и межплеменных войн, а еще один был убит из-за женщины. Эта смерть так и осталась неотомщенной.

Руфаар был высоким крепким парнем тридцати трех лет, в котором текла кровь настоящего воина. Своим беспощадным мечом он убил не менее пятидесяти человек, как и отец в его возрасте, обладая такой же яростью и ненавистью к врагам. Три младших брата стояли позади него и тоже рвались в бой, потому что и в их жилах текла воинственная кровь неустрашимого Салида.

– Позвольте мне возглавить следующую атаку, уважаемый отец! – взмолился Руфаар. – Дайте возможность сразиться с этими гадкими пожирателями свиней! Разрешите укрепиться в вере и окропить кровью сердце ислама!

Салид грустно посмотрел на него и одобрительно кивнул, но тут же решительно покачал головой:

– Нет!

Единственное слово отца поражало сильнее, чем сотни мечей самого жестокого противника. Руфаар зажмурился от отчаяния, медленно опустился на колени и поцеловал его пыльные ноги.

– Я не прошу никаких привилегий, кроме этой. Позвольте мне встать во главе своих воинов.

– Нет! – повторил Салид. Лицо Руфаара потемнело от горя. – Я не позволю тебе возглавить атаку на врага, но разрешаю быть моей правой рукой. – Руфаар мгновенно просиял, вскочил и горячо обнял старика.

– А как же мы? – хором возмутились младшие братья. – Что нам делать, дорогой отец?

– А вы, щенки, поскачете позади нас, – смилостивился Салид, с гордостью поглядывая на сыновей. – Возможно, мы с Руфааром оставим вам немного добычи с нашего праздничного стола. Приведите мне моего верблюда.

– Носилки! – со всех сторон звучали призывы. Бойцов, раненных беспорядочной стрельбой дервишей, относили в центр колонны, где над ними колдовали военные врачи с закатанными по локоть рукавами. Те, кто мог стоять на ногах, возвращались в строй, а тяжелых оставляли в палатке, полной мух.

– Воды! – Этот крик звучал еще чаще, и молодые парни сновали взад и вперед с бурдюками.

– Патроны! – И на смену водоносам и медикам спешили квартирмейстеры, раздавая солдатам картонные коробки с боеприпасами.

Тем временем пулеметчики отчаянно пытались разблокировать заклинившие пулеметы и щедро поливали раскаленные стволы драгоценной водой. Но влага мгновенно испарялась, не охлаждая раскаленный металл, и все их усилия оставались тщетными.

Внезапно среди всей этой суеты раздались пронзительные звуки военного горна.

– К оружию! – закричали сержанты. – Они возвращаются! – Из-за холмов появился новый отряд дервишей, мощной волной накатившийся на плотные ряды британского корпуса.

– А вот и твой главный враг, – бросил Пенрод Якубу, увидев большое красное знамя, которое держали два подростка.

– Да, – кивнул тот. – В центре скачет сам Салид в синем тюрбане, а рядом его старший сын, грязный шакал Руфаар. Его я тоже должен убить. Знамя держат младшие братья. Убить их для меня не велика честь, все равно что муху раздавить между пальцами, но надо сделать и это.

– Стало быть, у нас еще много работы, – улыбнулся Пенрод, разрывая очередную картонную коробку с патронами.

– Салид – умный и хитрый старый шакал, – рассуждал Якуб. – Клянусь святым именем пророка, он быстро учится. Увидев, как мы посекли предыдущих дервишей, он решил укрепить центр своей орды.

Пенрод сразу понял, что он имеет в виду. Салид действительно изменил тактику боя. Его воины не скакали плотной шеренгой, а рассеялись на равнине. При этом многие всадники перешли с флангов в центр, что мешало прицельной стрельбе. Пенрод зарядил винтовку и стал ждать.

На другой стороне каре стоял генерал Стюарт и внимательно разглядывал в подзорную трубу дервишей во главе с эмиром.

– Он кажется мне старым и дряхлым.

– Он действительно стар, сэр, но вряд ли можно назвать его дряхлым, – возразил Гардинг. – Два года назад он возглавил небольшой отряд в пятьдесят человек и разбил целый полк египтян во главе с Валентайном Бейкером. У старого пса еще крепкие клыки.

– В таком случае придется их вырвать, – проворчал Стюарт.

– Он пошел в атаку, сэр.

– Да, он пошел в атаку, – эхом отозвался генерал.

Ряды дервишей хлынули на британское каре. Ржали лошади, хрипели верблюды, звенела дамасская сталь и воинственно вопили кочевники, оставляя позади себя тучи пыли. Первые ряды наступающих налетели на трупы своих соотечественников, но это уже не могло остановить их. От обилия крови яркие джиббы мертвых и раненых дервишей еще больше походили на клоунские одеяния, покрывая желтый песок красными пятнами.

В центре орды на верблюде гордо восседал Салид с широким арабским мечом. Приклад винтовки торчал из кожаного чехла, но он и не подумал вынуть ее, предпочитая древние традиции воинов-кочевников. Салид играючи размахивал мечом, но скакал молча, сберегая силы для главного дела. Его старческое лицо светилось восторгом, из налитых кровью глаз текли слезы и падали на густую седую бороду. В своем пестром одеянии он был хорошей мишенью для британских стрелков, но судьба хранила эмира. Когда раздался первый залп и дервиши стали падать на землю, как перезревшие плоды, Салид продолжал мчаться вперед, не обращая внимания на пули. Поредевший первый ряд быстро заняли другие воины. Не пострадали и его сыновья.