Джеймс Поттер и Зал Пересечения Старейших - Джордж Липперт

— Спасибо, Минерва, — прервал ее высокий, звонкий голос. — Но я, на самом деле, уже изложила ученикам события сегодняшнего дня. Тем не менее, я ценю твою скрупулезность. Присоединишься к нам?

Сакарина и Рекрент вышли из толпы учеников и подошли к лестнице. Улыбка Сакарины была широка и сияла в неверном пыльном свете башни. МакГонагалл пристально смотрела на нее какое-то время, а затем снова повернулась к ученикам.

— В таком случае, я полагаю, у всех вас есть уроки. Ваши преподаватели, должно быть, ожидают вас в классных комнатах. Давайте сделаем то, что успеем за остаток дня?

— Ты действительно думаешь, что сегодня есть необходимость в уроках, Минерва? — сказала Сакарина, когда Директриса и остальные спустились по оставшимся ступеням. — Ведь сегодня не совсем обычный день.

— Не совсем обычные дни — лучшие дни для занятий, мисс Сакарина, — ответила МакГонаглл, проходя мимо женщины. — Напоминают всем, для чего мы здесь в первую очередь собрались. Прошу извинить меня.

— Гарри, — сказал мистер Рекрент, улыбаясь даже слишком воодушевленно. — Признаю, Бренда и я не ожидали увидеть тебя здесь сегодня. Семейные обстоятельства? — он повернулся к Джеймсу, а затем перевел взгляд на Ральфа и Зейна.

Гарри натянуто улыбнулся.

— Я так же удивлен, увидев здесь вас двоих. Я не видел никаких документов о делегации для встречи с Альма Алерон, а я очень много занимался бумажной работой в последнее время, как вы знаете.

Сакарина взяла Гарри за руку, и он позволил ей вывести себя из башни вслед за оставшимися студентами.

— Это очень неожиданно, — сказала она доверительным тоном. — Ужасная ситуация. Уверена, Минерва рассказала тебе обо всем? Мартин Прескотт, репортер-магл, прямо здесь. Министерство чувствует, что это действительно неизбежно.

— Так ли это? — сказал Гарри, останавливаясь возле двери и повернулся лицом к Сакарине. — А Локватиус Капп знает об этом?

— Министр знает общую картину событий, — мимоходом заметил Рекрент. — Мы не утруждали его частностями как таковыми.

— Так фактически он не знает, что вы здесь? — сказал Гарри, позволив себе тонкую улыбку.

— Гарри, — гладко сказала Сакарина, — на самом деле эта программа полностью принадлежит Департаменту Иностранных дел. Ты, конечно, не просишь позволения у министра на каждый шаг Департамента по борьбе с темными искусствами. Нам не требуется его разрешение для исполнения наших повседневных обязанностей. Ты намерен остаться на весь день?

— Думаю, да, Бренда, — спокойно ответил Гарри. — Мне любопытно взглянуть, каким образом Департамент иностранных дел будет выполнять свои повседневные обязанности в подобной ситуации. К тому же, вы наверняка согласитесь, что посторонний беспристрастный свидетель может быть полезен в случае… расследования?

— Дело ваше, мистер Поттер, — сказала Сакарина, ее улыбка схлопнулась, как шкатулка с драгоценностями. — Все случится примерно в четыре часа этим вечером. Команда Прескотта прибудет, и они получат свою экскурсию. Вряд ли существует способ предотвратить это, учитывая весьма изобретательное устройство-хранилище Прескотта. Вы можете сопровождать нас, но, пожалуйста, не вмешивайтесь. Это не пойдет вам на пользу. Хотя я уверена, мне нет необходимости вам это говорить, не так ли?

— Вы неплохо выспались у парадного входа? — небрежно сказал Зейн, когда Сакарина отвернулась. Она остановилась, а затем очень медленно повернулась назад, к Зейну.

— Что вы имеете в виду, молодой человек? — спросила она. Гарри посмотрел на Зейна со смесью удивления и веселья.

Зейн продолжил:

— Вы ведь те двое, что встретили Мерлина, когда он заявился сюда прошлой ночью, но он, очевидно, искал более крупную рыбу, чем вы, верно? Он глянул на вас двоих большим злым глазом, и вы замерли на месте. Да, ладно, это, должно быть, было больно.

Улыбка Сакарины осторожно вернулась на ее лицо, так, словно это было выражение лица по умолчанию, пока ее мозг напряженно работает над чем-то еще. Ее глаза снова обратились к Гарри.

— Просто не представляю, чем вы заполнили головы этих бедных детей, мистер Поттер, но это действительно не к лицу Министерству — рассказывать подобные истории. Мерлин и тому подобные вещи.

Она покачала головой, развернулась и прошла через арку с мистером Рекрентом, который казался довольно нервным.

— Ты умеешь находить подход к людям, Зейн, — сказал Гарри, улыбаясь, и взъерошил мальчику волосы.

— Мой отец называет это даром, — согласился Зейн. — А мама говорит, что это проклятие. Кто знает?

— Похоже на то, что Сакарина была больше растеряна, чем зла, — предположил Ральф, когда они прошли через арку, покидая Лесную башню.

— Возможно, — ответил Гарри. — Возможно, все, кого Мерлин усыпил, совершенно о нем забыли. Она может не помнить, что он приходил прошлой ночью.

— То есть она по-прежнему ждет, что он покажется, когда она будет принимать Прескотта и его команду во время экскурсии?

— Возможно. Хотя ее ненадолго смутит, если он не появится. Мерлин сейчас, скорее всего, в Запретном лесу, раздает указания древесным духам, они наверняка уже проснулись.

Джеймс резко остановился посреди коридора. Пару шагов спустя Гарри тоже остановился и, повернувшись, посмотрел на сына. Лицо Джеймса было удивленным и задумчивым. Наконец, он моргнул и взглянул на своего отца.

— Я должен попасть в Запретный лес, — сказал он. — Еще не поздно. Пап, ты пойдешь со мной? Зейн, Ральф и вы тоже?

Гарри не стал задавать своему сыну никаких вопросов. Он несколько секунд изучал его лицо, а потом перевел взгляд на Зейна и Ральфа.

— А вы двое что об этом думаете? Хотите прогуляться немного?

Джеймс целеустремленно шагал через лес, немного опережая Гарри, Зейна и Ральфа. Он продирался через небольшие деревья на опушке леса, направляясь вглубь, туда, где деревья были огромными и древними, а солнце с трудом пробивалось сквозь густую листву. В течение нескольких минут все четверо шли молча, а затем Джеймс, наконец, остановился. Он повернулся в тени, глядя в шуршащие листья и мягко поскрипывающие ветви. Не было никаких других звуков. Гарри, Зейн и Ральф стояли в двадцати шагах от него, молча наблюдая. Джеймс закрыл глаза на секунду, подумал, а затем распахнул их и заговорил.

— Я знаю, многие из вас еще не проснулись, — начал он, глядя на смутные очертания верхушек деревьев, — и знаю, что некоторые из вас, из тех, кто очнулся, не на нашей стороне. Но некоторые меня услышат, и я надеюсь, помогут. Мерлин где-то здесь. Он может быть далеко-далеко отсюда сейчас. Думаю, вы знаете, где он. Он говорит с вами, и я бьюсь об заклад, вы тоже говорите с ним. Я знаю, древесные духи могут говорить, потому что уже встречал одного из вас. У меня есть послание для Мерлина.

Джеймс остановился и сделал глубокий вдох, не совсем уверенный в том, что стоит сказать. Ему просто пришло в голову, что он должен попытаться. Делакруа использовала его, чтобы вернуть Мерлина в мир, несмотря на все усилия тех, кто хотел ее остановить. Осознание того, что им манипулировали, ужасало его. Все это время он верил, что он поступает хорошо, спасает мир от зла, идет по стопам своего героического отца. А его лучшие намерения обернулись против него, против всего мира, который он надеялся защитить. Он попытался сделать это в одиночку, как его отец, но он провалился. Он помогал злу. И теперь зло ожидало, что он сдастся. Джеймс не собирался сдаваться. Возможно, теперь ему удастся помочь другим путем. Возможно, это был холостой выстрел, совершенно безнадежный, но он должен был попытаться. Возможно, это был его путь, после всего.

— Мерлин, — неуверенно начал Джеймс, — вы сказали, что Астрамаддукс сделал ошибку, вернув вас в это время. Вы сказали, он был эгоистом, он просто хотел избавиться от обязанностей перед вами. Но директриса МакГонагалл думает, что вы ошибаетесь. Она думает, что сейчас самое время для вашего возвращения, потому что мир нуждается в вашей помощи, чтобы остановить войну, способную уничтожить всех нас. Ну… Я знаю, я всего лишь ребенок, но я думаю, вы оба ошибаетесь.

Джеймс оглянулся на отца. Гарри слегка пожал плечами и кивнул.

— Я слышал все, что вы говорили и все, что говорили после вашего ухода, и я думаю, что вы вернулись в это время потому, что вы нуждаетесь в чем-то. Вы не знаете точно, верно ли то, что вы делаете или нет. Вы не уверены, контролируете вы ваши силы, или они контролируют вас. Думаю, правда в том, что не только мир нуждается в вас сейчас, но и вы нуждаетесь в мире тоже. Это ваш шанс, возможно, ваш последний шанс, доказать, что вы хороший волшебник, после всего. Люди веками гадали, хороший вы или плохой, но вас волновало, что историки говорят о вас, верно? Если вы знаете в глубине своего сердца, что делаете действительно правильные вещи, то не важно, что говорят другие. Я не скажу этого потому, что я пока сам это не понял, но я пытаюсь это уяснить. Вы Мерлин несмотря ни на что. Что-то привело вас сюда, чтобы спасти мир, но… я думаю, вам так же стоит позаботиться и о себе самом.