Ларец - Елена Чудинова

— Уф, не думал, что ты сможешь меня загнать, — отец Модест отер рукавом лоб. — Понимаю, Замок Духов потрясает воображение с первого взгляду.

— Замок… Духов? — выдохнула Нелли.

— Ну да, ойроты почитают сию твердыню обиталищем горных духов. Мы переняли их простодушные названия. Сие место называется Долиною Духов, а это, само собою, их замок. Здесь бытовал пренеприятный обычай — приносить горным духам в жертву лошадей. Теперь уж он в прошлом. Но кости под снегом вправду преострые.

— Но кто ж его строил? Замок? — Нелли продолжала недоумевать. -Неужели ойроты?

— Нелли, мне жалко тебя огорчать, но я, право, не думал, что ты так ошибешься. Замок Духов — скала, монолит. Его не строил никто, кроме Натуры.

— Но как же… башни? — Нелли закусила задрожавшие губы.

— Десятки столетий ветры точили сей камень, — мягко объяснил отец Модест. — Они придали ему причудливую форму. Разве менее он прекрасен оттого, что не человеческие руки его сложили?

— Не знаю, — Нелли казалось, что кто-то жестоко ее обманул. Миг, когда скала показалась ей замком, а также и целью их путешествия, был слишком прекрасен.

— Сверху дивный вид, на Замок можно взобраться, только не сейчас, — продолжал отец Модест. — Жаль, что сейчас не лето. Летом я не знаю ничего прекрасней Долины Духов, поросшей белым толстым ягелем и красным баданом. Трава растет даже на вершинах валунов. А как душиста зелень кедров! Там, чуть справа, маленькие родники, словно разбросанные круглые зеркала. Вокруг них синие цветки водосбора. Нежный цветок, как и все таежные цветы! Их нельзя поставить в вазу. Вянут в пять минут! А красная горная лилия! Ее съедобный корень видом похож на роскошный ананас, а вкусом на репу. По мне, нету на свете места прекраснее Долины Духов, маленькая Нелли.

Рука отца Модеста лежала на плече Нелли, а голос его звучал так проникновенно, что на сердце у ней полегчало.

— Эй! — крикнула, подъезжая, Катя. — Там вить скачет кто-то навстречу. И между прочим сказать — с ружьем.

Глава X

Фигурка размером с человечка, что обитает среди берез-карликов, приближалась. Как это Катька разглядела ружье? Да, верно, что-то торчит за плечом.

Всадник приближался. Судя по одежде и небольшому росту, это тоже был ойрот. Нелли и Катя переглянулись завистливо.

— Нетушки, без лошади и человек не человек, а недоразуменье одно! — Катя со свистом оттопырила нижнюю губу в презрительной гримасе.

— Скоро сядешь на лошадь, — отец Модест помахал рукою. Ойрот махнул крошечной ручкой в ответ.

— Так ить не на свою.

— Здешние лучше для горной местности.

— Ну, не знаю я.

Нелли могла уже видеть круглую шапку, отороченную мехом, с лисьим хвостом на макушке. Хвост развевался по ветру, словно султан над шлемом рыцаря, который не живет в Замке Духов. Там никто никогда не жил. Пустое, не надо о том.

Ойротом больше, ойротом меньше, чему улыбается отец Модест? Вот видна уже меховая короткая куртка, кожаные штаны, и видно, что облаченные в них ноги непривычно расположены на крупе. Слишком длинны стремена, что ли? Любопытно, отчего?

— Сидеть не умеет, вот тебе и кочевой народ, — фыркнула Катя самым презрительным манером.

Что за полоса яркого разноцветного шелка между курткою и шенкелями? Неужто подол? Подол восточного платья! Это женщина! Не ойротка! Нежно-розовое лицо, барбарисового цвета губы. На щеку падает завиток, льняной, как у Параши. Не женщина, девочка, скорей девушка, годами двумя старше Нелли!

— Арина! Издали я тебя узнал, княжна! — весело воскликнул отец Модест.

Роскоф изящно поклонился, вроде бы и мешок ему не помешал.

— Мудрено меня не признать издали. — Голос девушки был певучим и удивительно чистым. Казалось, она не говорит, а поет.

— Нехорошо говоришь, — отец Модест нахмурился.

— И худо приветствую гостей, — мелодично рассмеялась девушка, оглядывая его спутников с таким же интересом, что и они ее. — Добро пожаловать в Белую Крепость! С возвращением Вас, отче!

— Мы устали. Дома я представлю вас друг дружке. Ты проводишь нас?

— Не могу! Спешу к пастухам, надобно их застать. Экая досада! — Девушка рассмеялась снова и хлестнула лохматого коня ременною плеткою.

Катя с трудом удержалась: неужто трудно поработать шенкелем? Положительно, и Нелли казалось, что из девушки наездница не Бог весть какая.

— А все ж кто она? — спросила Нелли, когда та, кого отец Модест назвал Ариною, поскакала прочь.

— Княжна Арина, — отвечал отец Модест, думая о чем-то своем.

Вот уж странное упоминание. Титул не принято называть без фамилии. Нелли надулась.

— У Рюриковичей фамилий не бывает, маленькая Нелли, — улыбнулся отец Модест.

— А почему она одета как калмычка? — вмешалась Параша.

— Как ойротка, — поправил отец Модест. — Наши девы любят пользоваться этими нарядами для верховой езды. Это много удобнее амазонок, кои носят женщины в России.

Между тем оставалось, как и прежде, неясным, где же та Белая Крепость, в кою Арина столь радушно пригласила. Дорога, тропы, кедры да валуны.

Уж вовсе громадные бело-голубые валуны впереди возвышались кольцом, словно кто нарочно их так сложил. Почти впритык друг к дружке стояли огромные камни. К ним и вела дорога, на которую путники как-то незаметно выбрались вновь.

— Слава Богу, мы дома. — Отец Модест осенил себя крестным знамением.

— Что-то я не вижу никакого дома, — обеспокоилась Нелли.

— Сейчас увидишь, и не один! — Отец Модест оттолкнулся палками, устремляясь по уходящей в камни дороге.

В единственном, сколько мог охватить глаз, широком проходе меж камней под ногами, к удивлению Нелли, спружинили доски. Пройдя между камнями, дорога устремлялась к частоколу из могучих бревен.

— Кто идет? — окликнул откуда-то молодой мужской голос. Самого человека не было видно.

— Свои, Афанасий, свои, — ответил отец Модест. — Все ль благополучно?

— Сто лет не чаяли дождаться! — обрадовался молодой человек в медвежьей шубе, спускаясь по лесенке вниз. Теперь Нелли разглядела вверху крошечную воротню, похожую на потешный домок, какие рубят для забавы маленьких детей. — Все живы, отче, особых беспокойств не было. Милости просим, дорогие гости!

За частоколом начиналась улица, но таких необычных улиц Нелли отродясь не видывала. Узкая полоса деревянной мостовой была зажата сплошь строениями, срубленными с большим умением и искусством. А вот с местом здесь скупились: горницы второго жилья нависали над улицею, а третьи и вовсе сходились иногда стенами, образуя как бы жилые арки. Все украшено деревянною резьбою, фигурками, балясинами, высоко подняты затейливые крылечки и закрытые переходы между домами. Не враз и поймешь, какой переход куда ведет, какая лесенка куда поднимает. А оконца невелики, прихотливо решетчаты.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});