Зеленый рыцарь - Айрис Мердок

— Да, не только стать его секретарем, а жить здесь и помогать ему. Тогда я узрел некий светлый путь, я увидел возможность свершения всех моих чаяний… стремление уйти в монастырь оказалось ложным… неожиданно я нашел мое истинное призвание… стремления к добродетели недостаточно, нужно трудиться, а поиск своего пути является частью этого труда, я почувствовал, что обрел наконец истинное понимание.

— Отлично, значит, ты на пути к свободе! Все твое отчаяние является ложным, оно лишь показывает твое нежелание признать возможность новой встречи с Питером, причем ты упорствуешь, отрицая такую возможность. Но даже если вы больше не встретитесь, разве ты по-прежнему не будешь на найденном пути?

— Нет… все произошло слишком быстро, я не смогу устоять на нем без Питера. Без его поддержки мне суждено опять стать бесполезным нытиком, заблуждающимся никчемным слабаком, такой я и есть на самом деле… все написанные мной в монастырь письма оказались мечтательным и романтичным бредом…

— Отлично, с романтикой все понятно, но давай рассмотрим ситуацию с другой стороны, ведь есть совершенно реальная причина, по которой ты сможешь вновь увидеть Питера. Он не болен, ему просто надо отдохнуть, он вернется сюда через пару недель, во всяком случае, он может уйти из клиники при желании, Джереми окажет ему поддержку в случае необходимости, его же не увезли насильно!

— Я кое-что понял перед тем, как вновь закрылась дверца фургона. Эти люди погубят его. Я потерял того, кого люблю.

Дверь открылась, и в библиотеку заглянула Луиза.

— Извините, что потревожила вас. Клемент, я хотела спросить, не смог бы ты отвезти девочек домой? Мне надо задержаться здесь, чтобы помочь с уборкой.

Клемент встал.

— Да, конечно, я как раз собирался поехать с Беллами ко мне, заодно захвачу девочек, в машине для всех места хватит.

Беллами тоже поднялся.

— Я не могу жить у тебя, мне необходимо вернуться в мою комнату, я должен побыть в одиночестве, лучше мне вызвать такси. Где тут телефон?

— О, ладно-ладно, я отвезу тебя обратно в твою дыру.

Они вышли в холл. К ним присоединились засидевшиеся в столовой гости. Мой и Сефтон принялись будить Харви. Сефтон слегка потрясла его за рукав рубашки, даже подергала за волосы, а Мой несколько раз произнесла его имя, постепенно повышая голос. Наконец Харви проснулся. Не выразив никакого удивления, он сонно улыбнулся девушкам.

— Что, уже пора уходить? Мне приснился замечательный сон! — сладко потянувшись, сказал он.

Эмиль решительно подошел к Беллами.

— Пойдем-ка, Беллами, ты поедешь домой со мной, в моей машине.

— Он настаивает на возвращении в собственную берлогу, я отвезу его, — вмешался Клемент.

— Извини, — пробормотал Беллами, когда Клемент взял его под руку и повел к выходу.

Луиза собрала детей, Кора заявила, что она забирает Джоан. Джереми Адварден, выдав щедрые чаевые миссис Келлоу и Пэтси, поторопил Конни, относившую на кухню подносы с бокалами, а также пригласил в свою машину Кеннета, который приехал на вечеринку на такси. Все разобрали свои пальто и куртки. Клемент открыл входную дверь.

Снегопад прекратился. Светильник над дверью и отдаленные уличные фонари, маячившие за деревьями, освещали подмерзшую и поблескивающую подъездную аллею, снег уже скрыл следы уехавшего фургона. Потяжелевшие, припудренные снежной глазурью хвойные лапы застыли в безветренном затишье. Никто, как оказалось, не осмелился припарковаться на подъездной аллее, покрывшейся сейчас почтительно строгими рядами отпечатков разнокалиберной обуви. Клемент уехал первым с Беллами и детьми, за ним последовали Кора с Джоан и Джереми с Конни и Кеннетом. Луиза, оставшаяся помочь Пэтси навести порядок в столовой, сказала, что позже доедет до дома на такси. Однако Эмиль убедил миссис Келлоу повременить с уборкой.

— Полный порядок вы сможете навести тут и завтра, — заметил он.

— Что ж, верно, его же здесь не будет… — сказала со слезами в голосе миссис Келлоу.

В дальнейшем выяснилось, что подвозить ее никуда не надо, машина миссис Келлоу стояла в гараже, и она сказала, что они с Пэтси сами закроют дом и включат охранную сигнализацию. Луиза удалилась с Эмилем, они в молчании прошли по вытоптанному снегу к припаркованной на улице машине Эмиля. Развернувшись, они вновь проехали мимо уже потемневшего особняка.

Большой «мерседес» тихо шуршал по подмороженным снежным улицам пустынного, хорошо освещенного города. Луиза опять начала плакать. Эмиль, взглянув на нее, помолчал немного, а потом спросил:

— В чем дело, дорогая? Ты так опечалена из-за этого человека?

— Да. Такое неожиданное завершение, я просто потрясена. Извини меня.

— Ничего, Луиза… поплачь, поплачь, в этом вам, женщинам, можно позавидовать. Хотелось бы мне тоже суметь поплакать.

— Эмиль, мне очень жаль. что…

— Да, да. Но все-таки… Он что, действительно очень хороший человек?

— Да, по-моему, да. Но все так осложнилось…

— А Лукас? Неужели, познакомившись, они стали друзьями? В чем там дело? И почему он сказал Клементу, чтобы тот присмотрел за братом?

«Конечно, Эмиль же ничего толком не знает об этой истории, — подумала Луиза, — но каков же, собственно, ее итог? Не покажется ли она вскоре каким-то сном?.. Ей ведь присущи некоторые особенности сна, где невероятные вещи воспринимаются как вполне правдоподобные».

— Эмиль, я сама не знаю. Тебе лучше расспросить Беллами.

Когда они подъехали к Клифтону, Луиза успела успокоиться, слезы высохли. Эмиль помог ей выйти и подал руку, чтобы проводить по снегу к двери. На крыльце он молча обнял и поцеловал Луизу на прощание. Она вошла в дом, а шикарный автомобиль Эмиля тронулся с места и вскоре растворился в сумеречном свете пустынной улицы. Да, все это очень походило на сон.

В притихшем доме горел свет. Но его тишину нарушали какие-то звуки. Поднимаясь по лестнице, она услышала доносящееся из Птичника негромкое журчание голосов Мой и Сефтон.

«Какие они славные девочки, — подумала Луиза, — как они невинны и простодушны…»

Ее материнское сердце сжалось от страха за них. Она дошла до своей спальни и крикнула:

— Спокойной ночи.

Девочки выглянули из двери Птичника и позвали ее. Но она пошла к себе, легла в кровать и забылась сном.

4

Эрос

Беллами стоял в незнакомом саду на ровной зеленой лужайке. За его спиной блестела гладь пруда. Перед ним между низкими самшитовыми изгородями бежала дорожка, за этими самшитовыми изгородями по обе стороны высились усыпанные цветами розовые кусты. Он подумал, что попал в какой-то запущенный сад. Но этот участок был явно ухоженный, «настоящий розарий». Узкая дорожка вела к лестнице на террасу. На верху лестницы стояла статуя. Прищурив глаза от слепящего света, Беллами разглядел, что это ангел с распростертыми крыльями. В конце террасы виднелся парадный вход. Его окаймляла искусно выполненная резьба по камню. Беллами захотелось взглянуть вблизи на эту резьбу и на сам дом, который выглядел большим, очень большим, но не чрезмерно, у него был как раз самый подходящий для дома размер. Длинное строение с покатой низкой крышей было сложено из разновеликих и разномастных, но аккуратных прямоугольных камней светло-серого, песочного и розоватого цветов. Оно напоминало особняк восемнадцатого века. Тогда Беллами начал мысленно спорить сам с собой:

«Почему же я предполагаю, что он похож на особняк восемнадцатого века… Наверняка это и есть особняк восемнадцатого века. И все-таки этого не может быть».

Тут его будто что-то ударило в грудь, он подумал:

«Как же я мог забыть…»

Беллами испытал внезапный страх. Но, как будто подталкиваемый странной силой, он медленно побрел к ступеням, ведущим на террасу. Подойдя ближе, он понял, что это не статуя, а живой ангел, облаченный в отделанные золотом алые шелковые одежды. Беллами теперь смог разглядеть даже длинные блестящие перья его крыльев. При его приближении ангел развернулся, соскользнул с пьедестала на гладкие плиты и, словно какая-то домашняя птица, не полетел, а просто стал удаляться, плавно двигаясь по террасе вдоль фасада, мимо закрытой двери. Беллами последовал за ним, не смея подходить слишком близко, поскольку боялся, что тогда ангел улетит. Когда ангел приблизился к углу дома, Беллами окликнул его:

— Скажите мне, есть ли Бог?

— Да! — слегка повернув голову, откликнулся ангел, и вихрь его ярких одежд исчез за углом.

Беллами ускорил шаг, но, когда завернул за угол дома, ангел уже исчез. Медленно продолжив путь, Беллами заметил, что гладкие плиты балкона сменились гравиевым покрытием, сквозь которое тут и там пробивались ростки зеленых растений. Не останавливаясь, он пошел дальше, и тут за его спиной раздался легкий звук чьих-то шагов по гравию террасы. Беллами мгновенно понял, кто идет за ним, и подумал: «Вот и Он». Беллами даже не успел повернуть головы. Упав ничком на гравий, он начисто лишился сознания.