Начало Века Разума. История европейской цивилизации во времена Шекспира, Бэкона, Монтеня, Рембрандта, Галилея и Декарта: 1558—1648 гг. - Уильям Джеймс Дюрант

принять их".87 Способность Бернини создавать роскошные надгробные памятники, должно быть, давала его покровителям приятные предчувствия смерти. Урбан VIII прожил достаточно долго, чтобы увидеть гробницу в соборе Святого Петра, которая была приготовлена для его останков.

Кардинал Сципион Боргезе соперничал с Урбаном в предоставлении Бернини скуди и заданий. Для него скульптор создал яркое "Изнасилование Прозерпины" - мечту о мужественных мускулах и женственных контурах; "Давид, поражающий Голиафа"; "Аполлон и Дафна" - слишком идеальное изображение мужской и женской молодости. Эти фигуры (сейчас все они находятся в галерее Боргезе) вызвали у Бернини обвинения в маньеризме и театральном преувеличении. Сам кардинал дошел до нас в двух бюстах, олицетворяющих добрую натуру и хороший аппетит. Естественно, более привлекательным является бюст прекрасной Констанцы Буонарелли в Национальном музее Флоренции; она была женой помощника Бернини, но Бернини, по словам его сына, превратил ее в камень, будучи горячо влюблен в ее плоть - fieramente innamorato.88

Как никакой другой художник, Бернини иллюстрирует недостатки барокко. Он слишком явно апеллировал к эмоциям. Он принимал театральное за драматическое, миловидность за красоту, сентиментальность за сочувствие, размер за величие. Он присвоил скульптуре напряженную мимику, которая обычно является привилегией живописи. Слишком тщательный реализм деталей иногда притуплял психологическое воздействие его работ. Он редко достигал в своих фигурах той позы, которая придает вечное качество скульптурам перикловских Афин. Но почему статуя всегда должна выражать покой? Почему движение, чувства и изюминка жизни не должны проникать и оживлять мрамор и бронзу? Достоинством, а не недостатком скульптуры барокко является то, что она заставляет камень чувствовать и говорить. Бернини следовал горацианской заповеди и чувствовал то, что выражал: гладкую текстуру кожи девушки, подвижную жизненную силу юности, заботы и труды лидеров, благочестие и экстаз святых.

В течение почти пятидесяти лет он был признан величайшим архитектором своей эпохи. В 1665 году, когда Кольбер и Людовик XIV предложили перестроить и расширить Лувр, они пригласили Бернини приехать в Париж и взяться за эту задачу. Он приехал и спроектировал не то чтобы разумно, но слишком хорошо - слишком грандиозно для французского вкуса и средств. Предпочтение было отдано более суровому фасаду Перро, и Бернини вернулся в Рим разочарованным. Теперь (1667) он сделал свой замечательный меловой рисунок себя, находящегося сейчас в Виндзорском замке: белые локоны откинуты на мощную голову, лицо изрезано и изрезано работой, некогда нежные глаза стали жесткими и страшными, как будто видя, куда ведут пути славы. Но он еще не был побежден; еще тринадцать лет он строил и вырезал con furia, "острый духом, решительный в работе, пылкий в гневе".89 Когда его огонь угас (28 ноября 1680 года), он пережил итальянское Возрождение.

Мильтон, посетивший Италию в 1638 году, сообщил, что сами итальянские ученые считают, что слава их страны угасла с приходом испанского господства и Контрреформации. Вероятно, подчинение и цензура нанесли ущерб уму и искусству Италии - хотя Сервантес, Кальдерон и Веласкес процветали при более суровой инквизиции в Испании. Но именно португальский мореплаватель, а не испанский генерал или Index Expurgatorius положил конец итальянскому Ренессансу. Васко да Гама нашел водный путь в Индию, долгий, но более дешевый, чем венецианские и генуэзские торговые пути, сделавшие Италию богатой. Португальская и голландская торговля вытесняла итальянскую, фламандский и английский текстиль отнимал рынки у флорентийцев. А Реформация вдвое сократила поток немецкого и английского золота в Рим.

Италия блистала в период своего упадка. Искусство упало с высот Рафаэля и Микеланджело, политическая мысль утратила глубину и смелость Макиавелли. Но упадка не было, был подъем, в государственном управлении от Льва X до Сикста V, в науке от Леонардо до Галилея, в философии от Помпонацци до Бруно, в музыкальной драме от Полициана до Монтеверди, только спорный упадок в поэзии от Ариосто до Тассо. Тем временем Италия, как кормящая мать, переливала свои искусство и музыку, науку и философию, поэзию и прозу через Альпы во Францию и Фландрию, через Ла-Манш в Англию и через море в Испанию.

I. Stilus первоначально означало заостренное железо; затем железное острие, используемое для письма на восковых табличках; затем перо; затем манеру письма, стиль. Итальянское уменьшительное "стилетто" означало одновременно инструмент для гравировки и маленький кинжал.

II. Заметим, что это слово - калька с Magdalen, которое до сих пор произносится как "maudlin" в названиях Магдален-колледжа, Оксфорд, и Магдален-колледжа, Кембридж. Сама Магдалина не избежала преданного преследования чувственной кисти Гвидо.

III.Музейный путешественник найдет шестьдесят три Рибера в Прадо и полкомнаты в притворе Салона Карре в Лувре. В Нью-Йорке есть "Святое семейство" в Метрополитен-музее и "Магдалина" в Испаноязычном обществе.

IV. В основном следующие города и их окрестности: Рим, Остия, Витербо, Терни, Сполето, Фолиньо, Ассизи, Перуджа, Губбио, Урбино, Лорето, Анкона, Пезаро, Римини, Форли, Равенна, Болонья и Феррара.

V. От португальского barroco - раковина неправильной формы, часто используемая в качестве украшения.

ГЛАВА X. Величие и упадок Испании 1556-1665

I. ИСПАНСКАЯ ЖИЗНЬ

Те из нас, кто воспитан на английских историках, легко забывают, что как после, так и до разгрома Армады Испания была величайшей, богатейшей, самой разветвленной империей на земле, и что она не без оснований считала себя выше елизаветинской Англии в литературе и современной Италии в искусстве. Когда Филипп II вступил на престол (1556), испанская монархия управляла Испанией, Руссильоном, Франш-Конте, Сеутой, Ораном, Нидерландами, Миланским герцогством, Неаполитанским королевством, Сицилией, Сардинией, Филиппинами, Вест-Индией, большей частью Южной Америки, частью Северной Америки, всей Центральной Америкой; добавить (1580-1640) Португалию и португальские владения в Азии, Африке и Бразилии; добавить также протекторат над Савойей, Пармой и Тосканой и союз со Священной Римской империей, которой управлял дядя Филиппа, Фердинанд I. Испания имела пятидесятитысячную армию, отличавшуюся храбростью и дисциплиной и возглавляемую лучшими генералами эпохи; флот из 140 судов; годовой доход, в десять раз превышавший доходы Англии. Золото и серебро Америки стекалось в испанские порты. Испанский двор в эту эпоху был самым роскошным, а испанская аристократия - самой гордой в мире. На испанском языке говорили миллионы людей за пределами Испании, и во многих странах образованные слои населения изучали испанский, как в XVIII веке изучали бы французский. Испанская архитектура украшала города на пяти континентах.

Население Испании составляло около восьми миллионов человек. Сельское хозяйство пришло в упадок, так как все больше земли использовалось для выпаса овец для производства шерсти. Около 1560 года в одном только Толедо насчитывалось пятьдесят тысяч текстильщиков. Потребности колоний стимулировали промышленность Испании; Севилья стала одним из самых оживленных портов в Европе, а колонии в ответ