Король-Предатель - Михнегер Егор

Стоило Скалозубу отойти от покоев хотя бы на пару шагов, как за ним, не скрываясь и не таясь, начинали следить. Приспешники Велера следовали за приметным гномом повсюду, даже потуги уединиться в кабинете раздумий, не привели ни к чему кроме неловкости и обид. Каждое слово, каждый кивок, каждый непринуждённо брошенный взгляд подмечались и, вне всяких сомнений, фиксировались для дальнейших докладов. Попытка договориться, а уж тем паче освободить стражей, с таким хвостом была заранее обречена на провал.

Проходили минуты, часы, дни, и Скалозуб всё больше думал уже не о свержении узурпатора, а о действиях, предстоящих по возвращении в Квартал. Адекватных идей, как переломить ход неудавшейся революции, не было, как не было и желания за просто так умирать.

Пастырь разводил руками, Бригитта молча кивала. Торк бешено вращал глазами, но предложить никаких дельных мыслей не мог. Григги… Паренька всё больше начинали интересовать лица противоположного пола, и добиться от него иных сведений становилось с каждым разом всё трудней и трудней.

Фиаско. Скалозубу не нравилось это слово, но с другой стороны, подобный поворот событий был для него не внове.

Биться, трудиться и рисковать. Чтобы в один миг лишиться всего. Чтобы кто-то другой получил все посеянные его кровью и потом плоды. Чтобы в очередной раз начать всё сначала, с нуля.

От подобных мыслей и жалости к себе хотелось завыть. Он не хотел, он отказывался мириться и принимать всё как есть! Он был не согласен с такою судьбой!

Но реального выбора не было.

Глава 31. Добро всегда возвращается

Очень важно научиться не возмущаться мнениями, отличными от ваших собственных, и научиться анализировать и стараться понять, каким образом они могли сформироваться. Если поняв их, вы по-прежнему считаете их ложными, вы можете бороться с ними гораздо более эффективно, чем если бы вы просто продолжали возмущаться.

Бертран Рассел

То, что сегодня всё так или иначе закончится, он понял, едва взглянув на лица отправленных за ним гномов. Не проронив ни единого слова, те знаком велели следовать за собой.

Скалозуб нехотя волочил ноги, угрюмо оглядываясь по сторонам. Стойкое ощущение, что смерть Предателя ничего глобально не изменила, находило в его душе всё новые и новые подтверждения.

Те же подобострастные выражения лиц мельтешащих повсюду слуг и мелких чиновников. Высокомерные взгляды бюрократов более серьёзного ранга. Наглая походка у гномов, действительно обладающих властью. Агрессивное поведение громил, призванных эту власть охранять. И абсолютное равнодушие каждого к проблемам и бедам тех, за счёт кого вся эта шваль жирует и наслаждается жизнью.

Ремонт тронного зала был практически завершён, что лишь ещё более подчёркивало незначительность произошедших после свержения Предателя перемен.

Подлатанные гладкие холодные плиты. Почти те же самые колоны, мебель и пьедестал. Разве что заместо эпических гобелен на стенах красовались одноцветные ткани, да прислужников у нового владыки Оплота стало чуть меньше. Зато охраны заметно прибавилось.

— Ну наконец-то! Парень, за тобой как за смертью посылать! Эх, кабы не моя доброта, не миновать тебе наказанья за нерасторопность и мрачную рожу! — узурпатор покосился на излишне ретивых телохранителей и отрицательно покачал головой. — Ладно, хрен с ним. Пойдём прогуляемся, хочу тебе кое-что показать.

Будучи совершенно не в настроении впустую чесать языком, Скалозуб молча отвесил формальный поклон и в сопровождении десятка вооружённых бойцов последовал за новым властителем. По пути Велер несколько раз поворачивался к нему, желая что-то сказать, но всякий раз передумывал, чему Скалозуб был только рад.

Целью экскурсии оказалась массивная дверь, судя по всему, наглухо запертая.

— Скалы несокрушимые, просил же отмыть все стены как следует! Вонище, что в туннелях у бедняков!

Неприятный запах вывел Скалозуба из душевной прострации, что навеяла ему прощальная прогулка по неизменившемуся ни на малость дворцу. Тошнотворно-сладковатый приторный «аромат» заполнил лёгкие, безошибочно давая понять, что здесь произошло. Внимательно осмотрев убранство широкого коридора, он заметил в паре труднодоступных местечек ошмётки мозгов и иные нелицеприятные внутренности гномского организма.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Знаешь, что находится за дверью, мой старый друг? — Скалозуб отрицательно покачал головой. — Личная библиотека нашего почившего короля. Ты лучше, чем кто бы то ни было знаешь, на что тот был способен. В конце концов, ощутил это на собственной шкуре! А потому должен понять, насколько ценной представляется информация, хранящаяся в книжной коллекции.

— Магия рун…

— Да, парень, оно самое. Знание, считавшееся навеки утерянным, хранится за этой долбанной дверью! Есть лишь одна маленькая проблема. Все, кто пытался сию дверь отворить, нынче размазаны по стенам и портят мне аппетит.

— Продолбить стену…

— Тоже пробовали. С тем же эффектом. Похоже, защитные чары окружают всё помещение целиком.

Велер легонько коснулся указательным пальцем препятствия, что отделяла мир от секретов древнего колдовства.

Яркая вспышка синего цвета заставила Скалозуба прищуриться. Казалось, стены коридора ожили, знакомая пляска рун вызывала головокружение и тошноту. Затем магические символы медленно потускнели, оставив пошатывающихся гномов тревожно озираться по сторонам.

— Обидно, не правда ли? Быть на расстоянии шага от величайшего могущества и сокровеннейших тайн и не иметь возможности овладеть сим сокровищем!

Должно быть, ты испытываешь схожие чувства, глядя на трон. Так близко подойти к тому, чтобы стать королём и быть вынужденным отступить. Вернуться обратно… хм, даже не домой, в трущобы, где умным гномам вроде тебя совершенно не место! Тут бы и у меня рожа скисла.

— Я вовсе не собирался становиться новым владыкой Оплота.

— Нет? — Велер с сарказмом прищурился. — Хочешь сказать, тобой двигала одна лишь безумная месть?! Не лукавь, парень. Мы оба прекрасно знаем, чего ты на самом деле хотел. Власти! Величия! Пусть и под благовидным предлогом сделать мир хоть чуточку лучше.

— Я правда…

— Не надо! Не передо мной! Прибереги лапшу для ушей своей паствы. Сколь бы ты не притворялся одержимым местью маньяком без царя в голове, я вижу, что ты таковым не являешься.

Просто доведённый до отчаяния гном. Очень хитрый, амбициозный, в меру отважный и невероятно находчивый! Такие мне будут нужны. На таких-то и держится по-настоящему мудрая власть.

Решив не спорить с «великим мудрецом, зрящим в самую суть», Скалозуб задал встречный вопрос:

— Ну а ты, Велер. Зачем ты вообще вписался в мятеж? Ты был фактически вторым гномом Оплота, у тебя было всё! Золото, женщины, подчинённые, сытый живот. Рисковать, вступая в союз с сумасшедшим, помешанным на своих экспедициях за Врата гномом, ради того, чтобы продвинуться на одну позицию вверх?! Много ли дала тебе сия победа? Стоила всех этих жертв?

Какое-то время Велер молча смотрел на дерзкого гнома, накручивая на палец конец ухоженной бороды. Когда Скалозубу уже стало казаться, что он снова переборщил и задал чрезмерно провокационный вопрос, новоиспечённый хозяин Оплота вздохнул и довольно неожиданным образом удосужил простого «парня» развёрнутым объяснением:

— Ох, парень, любишь ты ковыряться в пороках. Ох, любишь, особенно, если грехи не твои! Пророк, твою мать, проповедник до мозга костей!

Ну да ладно, когда ещё, в конце-то концов, удастся покаяться правителю гномов? — бывший кладовщик заговорщицки подмигнул безбородому представителю веры и сурово оглядел окружающих воинов. — А вы, держите рот на замке, если не хотите завершить свои дни в подземелье! Впрочем, то же относится ко всем моим обсуждениям с глазу на глаз…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

С чего ты там начал? Зачем я учувствовал в мятеже? Да потому что тот был неизбежен и даже в случае неудачи повторился бы снова опять! Маронон замкнулся в себе и не решал практически никаких государственных дел. Он мог неделями не вылезать из этой самой библиотеки, а чтобы выйти куда-нибудь из дворца… такого я даже и не припомню. Причём, никто ведь не знал, чем он занимался. О том, что магия рун вовсе не детская сказка, я узнал только когда вошёл в доверие к Кременькану.