Клуб избранных - Александр Овчаренко

Председатель не жалел ни сил, ни денег, поэтому его бизнес резко пошёл «в гору». На полученную прибыль он вместе с главным зоотехником полетел в Англию, где закупил два десятка породистых тонкорунных овец.

Через месяц до животноводческого комплекса добралась ровно половина закупленного стада. Остальные, если верить официальной справке, пали жертвой какого-то смертельного вируса, и их трупы, исключительно в целях предотвращении овечьей эпидемии, были срочно утилизированы. Председатель собственной печёнкой чувствовал, что «безвременно усопшая» скотина, беззаботно пасётся где-то на изумрудных полях соседней республики, но доказать ничего не мог.

Чтобы сохранить чистоту породы, «англичанок» держали в отдельной овчарне. Весь персонал холил и лелеял «иностранок», как собственных детей. Однако овцы, несмотря на такую заботу, будто в знак протеста против принудительной депортации с берегов туманного Альбиона в горячие калмыцкие степи, натурально стали дохнуть. Когда в живых осталось только две пары тонкорунных, зоотехник махнул рукой и запустил их в общее стадо.

К всеобщему удивлению, «иностранки» не только не откинули копыта, но хорошо прижились в новом коллективе. По весне две из них дали первый приплод. Народившиеся ягнята отличались от собратьев более крупными размерами и лучшим качеством молодого каракуля. Природа сама отрегулировала вопрос выживания новой породы, и с той самой поры поголовье стада стало увеличиваться в геометрических пропорциях.

Так же быстро, как росли овечьи гурты, у Председателя рос и счёт в банке. Он построил два новых, оснащённых современным оборудованием корпуса, набрал дополнительный персонал, заложил строительство мясокомбината и подумывал о строительстве в областном центре небольшой ткацкой фабрики, когда в республике разразился нефтяной бум.

Председатель отложил строительство фабрики на поздний срок, а высвободившиеся средства пустил на закупку пастбищ. Но где-то в закоулках председательской души, не давая покоя, копошился маленький «червячок»: очень уж хотелось ему найти на своих пастбищах нефть, и из разряда молодых скотопромышленников перейти в разряд подающих надежды нефтяных магнатов.

Несколько лет назад судьба свела его за одним бильярдным столом с начальником геолого-разведывательной партии, которого все называли Максимыч. Максимыч уже тогда сильно пил, и вскоре «за растрату и нецелевое использование государственных средств» на пару лет отъехал в мордовские лагеря. После возвращения из мест не столь отдалённых, Максимыч перебивался случайными заработками и был сильно «на мели».

Председатель не поленился, сам съездил в город и отыскал бывшего начальника геолого-разведывательной партии на железнодорожном вокзале, где последний подрабатывал переноской вещей и мелкими кражами. Председатель забрал его с собой, и по приезду в республику передал Максимыча на попечение старой калмычки, которая месяц отпаивала его кумысом, кормила варёной бараниной, а на десерт потчевала тягучими и длинными заговорами, под которые Максимыч, как под колыбельную, благополучно засыпал.

Через месяц, когда общая интоксикация организма геолога осталась в прошлом, и в душе стали появляться первые позывы к активной трудовой деятельности, он явился в офис к Председателю и предложил свою помощь.

– Мои соседи нефть качают, – сказал Председатель напрямую. – Не может быть, чтобы и на моей территории ничего под землёй не было!

– Точно сказать не могу! Нефтеносные слои – вещь хитрая, и в республике нашей до конца не разведанная, – задумчиво почесал плешь геолог в отставке. – Раньше руководство интересовали лишь большие перспективные месторождения. Так что в твоей землице может и есть что-нибудь, но, скорее всего, в небольших объёмах. Я тут обратил внимание на цветики луговые: много синих и фиолетовых, а это верный признак, что где-то свинцовая жила залегает. Побродить по землице надо, камешки пособирать, пробное бурение провести, да мало ли ещё чего потребуется. Так что, хозяин, если хочешь в своей вотчине геологоразведку провести, то потребуются люди и оборудование.

– Будет тебе оборудование! Закупай всё, что надо, я оплачу!

– Тогда людишек разреши мне самому набрать: раз мне с ними работать, то мне и решать, кого в экспедицию включать.

– Не возражаю! – обрадовался деловому подходу Председатель. – Ищи Максимыч, ищи дорогой мой старатель, а уж я ни тебя, ни твоих людей, не обижу! Мне всё сгодится: медь, олово, свинец, марганцевые руды, каменный уголь, даже в малых объёмах! За нефть отдельное спасибо скажу!

На том и порешили. Максимыч подошёл к предстоящей работе обстоятельно: оборудование закупил только самое необходимое, но последней модификации, чем сразу вогнал работодателя в большие затраты. Людей набрал немного, около десяти человек, но всех с опытом полевых работ.

За неделю перед выходом в экспедицию Максимыч вновь заявился к Председателю, и, стесняясь, попросил, ни много ни мало, провести аэрофотосъёмку местности.

– Тебе это точно необходимо? – без энтузиазма спросил Председатель.

– Не скажу, что мы без этого не обойдёмся, но помогло бы сильно, – честно признался дипломированный старатель.

Председатель вздохнул, погрузил в «Газик» три бараньих туши, два ящика водки и поехал к военным. На восточной границе его пастбищ располагалась воинская часть, основной задачей которой было слежение за космическими объектами вероятного противника и управление собственными спутниками военного назначения.

Офицеры, одуревшие от жары, пыльных бурь и степного однообразия, встретили Председателя душевно: быстро организовали мангал, сняли с поста рядового Бишбамбекова и поставили к мангалу. Бишбамбеков по-русски говорил плохо, зато шашлык готовил быстро и вкусно. Когда кончилась водка, а мяса оставалось ещё на одну пьянку, офицеры бросили на заднее сиденье председательского «Газика» увесистую пачку фотографий большого формата и, пошатываясь, потянулись к домам офицерского состава.

На следующий день Максимыч, цокая от удовольствия языком, трепетно перебирал фотографии участков местности, выполненные с российского разведывательного спутника, с очень хорошим разрешением.

…Был жаркий сентябрьский вечер. Багровое солнце коснулось раскалённым краем опалённого степного горизонта, когда в чистенький наполненный кондиционированной прохладой офис Председателя усталой походкой вошёл пропылённый, пахнущий полынью и бензином Максимыч.

Председатель только что побрился и принял освежающий душ. В планах на этот вечер у него было посещение местной больницы, где он намеревался попасть на приём к вчерашней выпускнице Волгоградского мединститута, чтобы измерить, а если повезёт, то и стравить давление. Красавица-калмычка в белом халатике на голое тело давно занимала его мысли, и сегодняшний вечер он хотел посвятить исключительно ей.

Визит Максимыча был явно некстати.

– Ну, ветеран геологоразведки, говори, что нащупал! – через силу пошутил Председатель, завязывая перед зеркалом галстук. – Нашёл нефть?

– Нефть? Нефть на твоей территории имеется, но «тяжёлая», в том смысле, что её мало и в ней много смолистых фракций, парафина и других примесей. Перерабатывать такую нефть трудно, да и залегает она очень глубоко. Так что нефтедобыча будет нерентабельной, себе дороже! – как-то равнодушно произнёс геолог.

– Чем ещё порадуешь? – раздражённо спросил Председатель, отбрасывая на кресло яркий галстук. – На кой хрен в такую жару он мне вообще нужен? – пробормотал хозяин офиса и вопросительно взглянул на геолога.

– Ещё хочу однозначно заявить, что ни угля, ни марганцевых руд на твоём участке нет.

– А что есть? – уже не скрывая раздражения, спросил нетерпеливый любовник, которому до смерти хотелось увидеть раскосые глаза молодой медички и прикоснуться к маленькому, но упругому девичьему бюсту.

– Уран!

– Повтори, что ты сказал?

– Я говорю, уран есть! Много урана! Помнишь, я тебе говорил, что полевые цветы на твоей территории преобладают синего и фиолетового окраса? Так я тогда ошибался: насыщенный синий и фиолетовые цвета признак не только свинцовых руд. В такие же цвета окрашены полевые цветы, произрастающие на почвах, насыщенных солями урана. Я пробурил около двух десятков скважин, взял пробы, и химический анализ подтвердил залегание урановых пластов. Причём лежат они близко к поверхности, так что есть возможность разрабатывать открытым методом. Говоря по-русски, ставь экскаватор и черпай себе на здоровье. Такой метод существенно снижает себестоимость продукции, а значит, сильно увеличивает прибыль. Жаль, что я пить бросил, а то бы с тебя сейчас ведро коньяка стряс!

– Да хоть два! Так это что же получается? Советская власть не знала, что у неё в центре Поволжья находятся богатейшие залежи урановых руд?