Саги огненных птиц - Анна Ёрм

ребенок. – Утопила! Никса!

– Я видел, – холодно, но горько подтвердил Ситрик. – Вставай же.

– Утопила…

– Ида!

– Никса…

– Ида, прошу тебя! Пойдём!

Но на её крик уже сбежались остальные. Крупной искрой плыл в черноте фонарь, раздавались шуршащие шаги, взволнованные крики. Ситрик бросился к людям навстречу, и мужчины, увидев тёмно-серую тень, отделившуюся от камня, сначала напряжённо остановились, но потом, признав богомольца, ринулись к нему.

– Что случилось? – Оден обеспокоенно сверкнул глазами. В свете фонаря лицо его было бугристо, страшно и неровно, отчего казалось гневным, а не недобро взволнованным. – Где Хельга?

– Она там. – Ситрик твёрдо указал на воду. – В озере.

– Святы… – протянул старший из братьев. – Неужто утопла?

– Никсы! – воскликнула Иголка. – Там никсы! Это не ложь! Из-за никс Хельга и… Они… Они утонули в озере!

– Что-о-о?! – дурным голосом протянул Оден. – Отвечай, где сестра, и не дури! Куда ещё запропастился Гисмунд?!

Иголка подняла на него глаза, полные сухих слёз и суеверного ужаса. Оден потряс разгорячённо факелом, рассыпая искры. Иголка затравленно посмотрела на пляшущий огонь, лица отца и братьев, всхлипнула и, взмахнув подолом и широкими рукавами, словно бабочка хрупкими крыльями, убежала в темноту.

– Стой! Куда ты? – глупо бросили вслед мужчины, но Ситрик остановил их.

– Она права! – крикнул он уверенно. – Там кто-то есть, и этот кто-то утащил Хельгу и Гисмунда.

И тут огненный свет упал на его облик. Блеснул ярким отзвуком огню металл, приковав к себе всё внимание. Ситрик, почувствовав это, завёл правую руку за бок, закрывая складками своей куртки нож Ольгира. Ни к чему богомольцу такой украшенный серебром клинок, и это читалась в глазах каждого. Он понизил голос и коротко пересказал всё, что успел увидеть.

– Поклянись, коль не врёшь, – хмуро ляпнул один из братьев.

Ситрик клясться и не собирался. Он сел на корточки, протянул руку к глади и зачерпнул из озера, демонстрируя жидкость мужчинам. По пальцам вязко потекла горячая кровь, сгустками капая к ногам. Все, как один, сотворили божий знак, словно надеялись им отгородиться от зла.

– Истинно проклятое место, – прошептали они.

– Кровь Имира…

Старший из братьев взял из рук отца фонарь и склонился с ним над водой, так что огонь почти коснулся глади. Розовые блики заплясали по озеру, продолжая тот танец, что начала растущая луна.

– Богомолец, поди отыщи Иду, – запоздало спохватился Оден. – Не хватало мне ещё и вторую дочь потерять. Мать не простит… Да и сам себя не прощу. А она там сидит у костра плачет, не знает даже, что здесь.

– Он тут нужнее, – уверенно бросил старший сын. Он напряжённо замер над кровяной водой, в левой руке держа факел у самой глади озера, а в правой, как успел заметить Ситрик, длинный нож. – Мы найдём Хельгу, а он прогонит никсу. Ведь так?

Ситрик не стал отвечать. В тёмном небе шумно пролетел белый крылатый призрак – Холь бросился к лесу в погоне за Иголкой.

– С ней всё будет в порядке, – заверил старика Одена Ситрик.

Огонь кипел над самой гладью, но в бликах ничего не удавалось рассмотреть, сколько ни таращили мужчины глаза. Но просмотрели, как пламя вздрогнуло и… погасло. Его проглотила волна, а шипение заглушил отчаянный и обиженный вопль. И за ним крик.

– Держи!

– Хватай!

Оден упал в красную воду, и его с неимоверной силой тащило в глубь озера. Ситрик успел ухватить старика за ногу свободной рукой, но его отбросило и обдало кровью, залило глаза до жжения, так что он ослеп и закричал, но не выронил ножа. Когда Ситрик отёр лицо, то увидел, что сыновья вытаскивали из воды своего отца, плюющегося кровью и ругательствами.

– Это была она! – страшно крикнул Оден. – Это была Хельга! Будь проклята!

Тут из жидкой черни снова появилось девичье лицо. Никса не открывала глаз, залепленных кровью, только пузырилась тонкая пенка на уголках полураскрытых губ, из которых вырывался клубами пар. Она поднесла руки к лицу и быстро стёрла с него кровь. Обнажённая кожа заискрилась страшно и мертвенно в свете белого нимба луны. Никса медленно показывалась из воды, склонив голову, разглядывая испуганно столпившихся у самой кромки озера мужчин, и от этого движения сердце старика оборвалось, затихло.

– Хельга… доченька! – взмолился отец.

Никса перевела взгляд на говорящего и поманила его рукой. Отец подался всем телом вперёд, но сыновья схватили его за плечи.

– Отпустите! – взревел Оден. – Она моя дочь! Моя любимая дочь! Отпустите, неверные!!!

– Оден, стой! Это не она! – закричал Ситрик, срывая голос.

Губы никсы дрогнули в суровой улыбке. Самый краешек их перерезал тонкий белый шрам…

Ингрид протянула руку к Одену, по грудь высунувшись из кровавой воды. Было мелко, но казалось, будто никса выходит из неведомой глубины. Ситрик перехватил в запотевшей руке нож. Выражение лица Ингрид было неясно и темно, тогда как лунный лик слепил глаза мужчинам и освещал их напряжённые фигуры ярким ледяным светом.

– Держите Одена крепче, – скомандовал Ситрик.

Оден ревел, как зверь, пытаясь сбросить с себя сыновей. Он тянулся к Ингрид, напрягая все свои силы.

Удостоверившись, что мужчины крепко держат своего отца, Ситрик глубже зашёл в кровавое озеро, загородив Одена собой. Ингрид, наконец заметив его, перевела взгляд.

– Что с Хельгой? – спросил он.

Ингрид, услышав имя девицы, потупила взор и вновь спряталась в крови, оставив над поверхностью озера лишь плечи и голову.

– Я не тронула её, – прошептала проклятая. – Только Гисмунда.

– Что? За что?!

– Он утонул. Его забрало озеро, я лишь пришла проводить его.

– Озеро?!

– Здесь на глубине есть расщелина, куда многих зазевавшихся утягивает потоком. Гисмунд не такой уж и хороший пловец, и уж точно не самый внимательный…

– А Хельга? Где она? Ответь мне! – Ситрик сам на краткий миг подивился тому, как твёрдо и требовательно звучал его голос.

– Здесь. – Ингрид ткнула пальцем себе между выпирающих ключиц. Жуткая улыбка не сходила с её лица.

– Она жива?

Было сложно игнорировать тяжёлый голос Одена, рвавший ночь в клочья.

Ингрид оставила этот вопрос без ответа, только ухмыльнулась, выгнув бровь.

– Почему ты пришла? Только ли за Гисмундом? Зачем он тебе?

– Он мне ни к чему. Говорю же, я только проводила его. А почему я пришла?.. – Она прищурила глаза. – Ты позвал меня. Я и пришла.

Ситрик