Наваждение - Пола Вольски

– Да, теперь они охраняются постоянно, – подтвердил во Мерей.

– Мои дела никогда еще не находились в столь плачевном состоянии.

– Не огорчайтесь, маркиз, – посоветовал кавалер. – Остался еще один выход из города, путь, известный немногим. Через два часа вы будете в безопасности за пределами городских ворот. А потом вам стоит подумать и о временной эмиграции.

– О, непременно, разумеется! Думаю, что мне лучше уехать в Ланти Йум – они там чтут родовитость. А вы, графиня? – спросил во Льё в'Ольяр хозяйку дома. – Ведь вы, ваше сиятельство, тоже не невидимка!

– Было бы чрезвычайно досадно, если бы она была невидимкой, – рассеянно возразил Мерей с машинальной галантностью.

– Неужели кавалер во Мерей еще не уговорил вас уехать?

– Если и не уговорил, то не потому, что мало уговаривал, – объявил Мерей.

– Об этом думать не приходится, – высокомерно сказала Цераленн.

– А что король? – смело спросила Элистэ, и, встретив удивленные взгляды, продолжила: – Но ведь если самые высокопоставленные из Возвышенных в опасности, разве его величеству не угрожает еще большая опасность? Разве он не может окончить свои дни в «Гробнице»?

– Внучка, ты говоришь неслыханные вещи. – Высокая фигура Цераленн застыла. – Королевская особа священна и останется таковой и при тех временных беспорядках, какие мы ныне переживаем. Предполагать что-либо иное – означает перейти границы мыслимой ребяческой дерзости. Подобные мысли недостойны… они вульгарны… Тебе должно быть стыдно за себя.

Возможно, ледяная строгость бабушки скрывала замешательство и даже тревогу, но Элистэ этого не заметила. Щеки ее вспыхнули, она опустила глаза.

Но во Льё в'Ольяра не так легко было осадить.

– Вы чересчур непреклонны, графиня, – сказал он. – Юная леди говорит вполне разумные вещи, и я с ней согласен. Даже родной брат его величества снизошел до того, чтобы улизнуть отсюда, и хорошо сделал, – насколько я слышал, его уже совсем припекало. Что же говорить о неприкосновенности королевской особы? Но, собственно, присутствующий здесь кавалер знает об этом больше моего. Правда, Мерей? Разве вы не поддерживаете связи с людьми Феронта в Стрелле? О Чары, вот вам и идея. Феронт и его хозяева в Стрелле могли бы раскошелиться да «подмазать» кого следует и таким образом облегчить его величеству бегство из Бевиэра. Можете быть уверены – мы, Возвышенные Вонара, сделаем все, что в наших силах, но все же мне кажется, эти стрелльские господа могли бы…

– Пора, маркиз, – перебил его во Мерей с такой спокойной уверенностью в голосе, что эта реплика показалась случайной и несущественной.

Во Льё в'Ольяр с готовностью кивнул. Он, видимо, не заметил, что ему намеренно наткнули рот. Но Элистэ достаточно ясно это почувствовала, и ее утихшая было обида вспыхнула вновь. Они боятся, что она узнает что-нибудь о готовящемся побеге короля. Они доверяли ей не больше, чем… ну, например, Аврелии, от которой всегда все скрывали Ее лицо вытянулось, но никто этого не заметил.

Цераленн и Элистэ проводили гостей к выходу. Кавалер во Мерей нанял возницу, ждавшего их на улице у дома. Это был разумный ход, ибо народогвардейцы в поисках богатого Возвышенного во Льё в'Ольяра и не подумали бы обыскивать обшарпанный городской фиакр. Сам маркиз оглядел экипаж с недоумением, но сесть в него согласился. Через секунду они уже катили, погромыхивая по обманчиво спокойным улицам к месту их секретного назначения, к той неизвестной обители, к безымянной улице, на которой стоит неприметный дом с подвалом, ведущим к потайному ходу под городской стеной. Удивительно, что Мерею удалось каким-то образом проведать о нем, и этой драгоценной тропой жизни пока можно было пройти без всяких помех и препятствий. Маркиз во Льё в'Ольяр наверняка благополучно ускользнет из Вонара и присоединится к другим Возвышенным изгнанникам в Ланти Йуме или в другом месте.

Цераленн и Элистэ стояли в дверях, глядя, как экипаж исчезает из виду. В голове Элистэ роились вопросы, но ни одного из них она не задала вслух. Какой в этом смысл, бабушка все равно не ответит. Вот улица опустела, и обе дамы вернулись в дом. Цераленн удалилась в свои покои, а Элистэ поспешила наверх за горничной и своими упакованными сокровищами. Прерванная было затея удалась как нельзя лучше. Но когда Элистэ стояла позади дома в саду, залитом лунным светом, делая вид, что наблюдает за действиями Кэрт, мысли ее были далеко. Она как будто следовала по улицам за своим прежним поклонником, ныне беженцем, и гадала – может ли произойти то, о чем прежде невозможно было и помыслить, случится ли так, что она и ее близкие когда-нибудь отправятся той же дорогой?

* * *

– И это твое последнее слово? – осведомился Уисс в'Алёр.

– Последнее и окончательное, – ответил Хорл Валёр, чувствуя, как внезапно проясняется его сознание и совесть. Он глубоко вздохнул и выпрямился. Ему было страшно, но одновременно он испытывал счастье, какого не переживал со времени приезда в Шеррин. Поблизости не было Бирса, подавлявшего его, – в последнее время, к его великому облегчению, Бирс частенько находился в отлучке, – и Хорл наконец собрался с силами противостоять сыну. Наконец-то он обретал себя, сбрасывая тяжкий груз унижения и зависимости. Удивительно, как легко стало на душе, – надо было сделать это несколько месяцев назад. Глядя прямо в глаза сыну, Хорл твердо сказал:

– Это не подлежит обсуждению. Скажи, зачем мы приехали сюда? – Они стояли перед столичным Арсеналом, куда Уисс притащил его с далекой улицы Нерисант. Хорл не видел в этом смысла, но сын настаивал.

– Здесь кое-что может тебя заинтересовать. Но пока не стоит об этом. Сейчас же я снова хочу напомнить тебе о долге, о котором ты явно позабыл. Народ Вонара нуждается в твоих услугах. Уж это-то, по крайней мере, ты обязан ему предоставить. И сделать это с радостью и охотой. – Тон Уисса был исполнен суровой укоризны. Казалось, что они поменялись ролями и отец порицает непокорного сына. Обычно это действовало безотказно, но сегодня Хорл выказывал необыкновенное упорство.

– Я знаю свои обязанности. Я ничего не забыл и не нуждаюсь в поучениях. – Он был горд собственной смелостью. – Я с радостью буду служить народу, но его интересы и твои собственные не совсем совпадают. Это стало достаточно очевидным. И давай прекратим пререкаться. Ты хитростью вынудил меня помочь тебе погубить Шорви Нирьена. Проделал ты это ловко и теперь торжествуешь…

– Скажи лучше, что торжествует народ. Вся страна.

– Это спорный вопрос. Страна теряет героя, а ты расправляешься с соперниками. По сути дела, ты обманул меня и попросту использовал. Ты всегда так поступал. Ты использовал меня много месяцев подряд, может быть, всю жизнь, но теперь этому должен прийти конец. Я принял решение и завтра возвращаюсь в Ворв. Ты, без сомнения, восторжествуешь, но без помощи своего отца. – Хорл скрестил руки на груди. – И больше я не хочу говорить об этом.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});