Дотянуться до солнца - Анна Никки

ее к мысли, что, прячась, они поступают неправильно. И все же его взгляд будто парализовал ее, не позволяя сдвинуться с места.

Внезапно ей захотелось подойти к нему и все рассказать. Вернуть его доверие и защищать его, как прежде. Алиса закрыла глаза, изо всех сил пытаясь представить этот момент.

«Нет, даже я не могу поверить себе, как тогда может он? Зачем ему мое признание? Он должен вернуться, а я исчезну… тогда… Нет, лучше умереть… Максим, что мне делать?»

Она больше не хотела никуда бежать, ведь он находился здесь. Пусть ненавидит и презирает, даже убьет, но… во что бы то ни стало она должна остаться. А, значит, сейчас не могла рассказать ему всего.

«Возможно, если я умру… тогда ты и узнаешь… что я не предавала тебя… никогда… Тогда ты поймешь меня…»

Их взгляды снова встретились. Ее взгляд тоже стал осуждающим, но в отличие от его в нем сквозили решительность и мольба одновременно. Хотя бы сейчас он должен был поверить ей.

Максим с трудом отвел глаза, чтобы посмотреть на обстановку за окном, настолько ее перемена захватила его. Люди все еще окружали дом. И он знал, чей приказ они выполняют. Далматинец проверяет их, делая вид, что занят их поисками. Но в то же время дает четко понять, что не желает сейчас видеть их. В противном случае, их забрали бы отсюда совершенно по-другому, а не устраивали спектакль с группой захвата.

«Мы вообще нужны ему? Что происходит? Или ему нужен кто-то один? Один из нас…»

Ее скрюченный силуэт в углу почему-то напомнил ему, что она является его телохранителем, и от этого понимания стало страшно. Страшно за нее.

Глава 38

Через час все стихло. Незваные гости исчезли так же внезапно, как и появились. Максим слышал звук отъезжающих машин. Однако уехали не все. Один автомобиль оставили за густым кустарником.

Все еще полный решимости отправить Алису подальше отсюда, парень поднялся наверх и исследовал местность, убедившись, что путь для нее свободен.

Когда он вернулся, его заявление подтвердило ее опасения.

— Там остались только четверо. Они встали удачно для нас. Смогу наблюдать за ними, пока ты выбираешься?

Алиса подошла к нему, но он отвернулся. Рассвет наступил, и в его чертах больше не осталось недосказанности. Максим ясно давал ей понять, что не желает иметь с ней больше ничего общего.

— Даже послезавтра не дождешься? И куда, по-твоему, если не к Далматинцу, я должна сейчас пойти?

— Не знаю. Попробуй уехать в какое-нибудь захолустье. Пару лет придется постоянно перемещаться, но потом о тебе забудут. Решай сама.

Его голос не выражал никаких эмоций.

— Ха, перспектива, что надо…

— Я прослежу за ними. Ты сможешь выйти с кухни… Пока Далматинец не планирует наше возвращение, нужно воспользоваться моментом…

Он смотрел в окошко, упорно продолжая игнорировать ее попытки заглянуть ему в глаза. Но не потому, что не хотел в последний раз взглянуть на нее, а потому, что его спонтанное решение, принятое во время приступа, казалось ему сейчас самым глупым из всех, принимаемых им за его недолгую жизнь. Парень даже представить боялся, что станет с ним, если она действительно выйдет за дверь и навсегда исчезнет из его жизни.

Алиса начинала злиться, не понимая его упорства. Девушка протянула руку к его лицу и, ухватившись кончиками пальцев за подбородок, повернула его к себе.

— Посмотри на меня и скажи это в глаза.

Но поймать его взгляд ей так и не удалось.

— Уходи. — Злясь на себя, он отвернулся.

— Уверен?

— Делай, что хочешь, только подальше от меня. Так, понятно?

— Вполне.

Девушка направилась к выходу.

— Я отвлеку их. — На ее плечо легла ладонь.

— Не стоит! — Она отстранилась и прикусила губу.

— Стой!

Алиса резко развернулась и буквально врезалась в его грудь. Максим с удивлением отступил на шаг назад. Никогда в жизни он не видел ее такой рассерженной.

— Не смей больше никогда мне приказывать! Я так понимаю, ты больше не являешься моим кандидатом? Поэтому просто уйди с моей дороги!

Парень сжал кулаки.

— Я хотел помочь. Ты должна понимать, что, если они поймут, что ты уходишь…

Девушка растянулась в улыбке, которая тут же превратилась в тонкую полоску и побелела. С ее лица за долю секунды испарились все эмоции. Даже в глазах не осталось больше чувств.

Алиса мерно чеканила слова, заставляя его позвоночник содрогаться от обжигающих холодом слов:

— Ты совсем отупел за эти пять лет?! Да, похоже на то… Они поймут, что я сбежала, как только ты явишься один! Они будут искать меня даже в заброшенных людьми захолустьях. И рано или поздно найдут. И приведут к Далматинцу! А, знаешь, братишка, что полагается телохранителю кандидата за побег? А, я забыла, ты у нас и есть кандидат! И, да, я забыла самое главное — у тебя амнезия!

— Прекрати…

— Так вот, мне полагается смерть!!! Безапелляционно! Но, думаю, наш отец помучает меня хорошенько напоследок… лично… сам… — Она задохнулась от ярости, наконец, показав ему свои истинные чувства, скрытые за маской, и тяжело задышала. — Уверена, он припомнит все мои ошибки… Так что, разницы нет, поймают меня сейчас на выходе или через пару лет… Я все равно умру. Если в этом состоит твоя месть, я принимаю ее… Любая смерть, придуманная тобой, подойдет мне! Предатели достойны только бесславного конца. Как твой бывший телохранитель может желать большего? Не может! Опротивела или не нужна, решать тебе… Все равно, мне с рождения вдалбливали только одну мысль: я — щит кандидата! И воспитывали меня только для того, чтобы однажды умереть за тебя! Поэтому любое наказание из уст, твоих или Далматинца, звучит для меня словно благословение… Если с тобой все отлично, мне, Алисе Черниченко, Элис, не важно, что станет со мной… Этот урок я усвоила с пеленок…

— Ты просто…

— Да! С четырех лет меня учили защищать собой кандидата и готовили убивать по приказу Далматинца. Больше я ничего не умею! Но, сегодня я осознала, что и телохранитель, и убийца из меня никакие… Ты прав, я мечтала исчезнуть. И, если постараться, с моими знаниями, наверно, смогу, но… ты не имел никакого права распоряжаться моей жизнью… хотя бы потому, что нам пришлось пережить в детстве… Но несмотря ни на что, спасибо за долгожданную свободу! Прощай, Кирин!

Алиса уверенно направилась к выходу.

Ее тирада выбила его из колеи, заставив осознать свою полную неправоту и взглянуть на ситуацию другими глазами.

Максим выскочил на лестницу,