Се, творю - Вячеслав Рыбаков

– Коза, – проворчал Кармаданов с гордостью и восхищением, которых даже не пытался скрыть – и с толикой потаенной ревности. Руфь улыбнулась; она и волновалась, и радовалась. Но разве можно радоваться спокойно?

Сквозь промозглые сумерки, по асфальту, засыпанному палой листвой, как обрывками промокшей золотой бумаги, по раскисшим тропкам наискось через газоны, срезая путь… Нужна. Срочно нужна. Остается, как в старом анекдоте, ответить: повторяйте, голубчик, повторяйте!

В небольшом вестибюле, где было безлюдно и оттого казалось, что лампы слишком ярко горят, она сразу увидела на боковом диванчике двоих: ее Вовка и какой-то пожилой, его она не знала. Когда она, чуть задыхаясь, ворвалась сквозь стеклянные двери, Вовка тут же встал и пошел ей навстречу, но далеко уйти от пожилого не успел – она так и пронеслась через весь вестибюль галопом.

– Привет, – сказал он.

– Привет, – выдохнула она, останавливаясь.

– Понимаешь, такое дело… То густо, то пусто. Наиль Файзуллаевич, – обернулся Вовка к пожилому, и тогда тот тоже встал и сделал шаг к ним, с любопытством глядя на Симу из-под густых черных бровей. – Познакомьтесь, пожалуйста, это Сима. Ваш сегодняшний поводырь. Сима, это Наиль Файзуллаевич, наш…

– Кошелек, – закончил фразу за Вовку пожилой.

– Ну, зачем вы так, – возразил Вовка. – Кошелькам фаэтонцы и далекие маяки по барабану.

Пожилой улыбнулся, подошел вплотную к Симе и подал ей руку. Она пожала; рука была тяжелой и бережной. Сима присмотрелась. Невысокий, плотный, жилистый, с дубленой, как у варана, кожей, сыто обвисшей на подбородке.

– Сима, – назвалась она. – Наслышана о вас. А вот видеться не доводилось пока.

– Полдень мое любимое место на планете, – ответил Наиль, – но бывать здесь часто и подолгу у меня никак не получается. Жизнь воротилы хуже каторги.

– Вот в том-то и дело, – сказал Вовка. – Наиль Файзуллаевич вырвался сюда специально, чтобы наконец-то осуществить мечту. Мы не имеем права не помочь.

– А какую? – нетерпеливо спросила Сима.

Наиль улыбнулся смущенно и удивительно по-детски; его сушеное лицо помолодело.

– Увидеть марсианский саксаул, – признался он.

– Поняла? – спросил Вовка.

– Но на Марсе не растет саксаул, – удивленно возразила Сима.

– Зануда ты, – проворчал Вовка; а голос все равно был такой, точно он сказал «родная».

Наиль опять улыбнулся.

– Когда я в детстве читал фантастику про космос, на Марсе непременно рос саксаул, – объяснил он. – Синий, натурально. По Тихову. Вот просто не было Марса без синего саксаула. Тогда меня и переклинило. И две луны, конечно.

– Две луны – это нормально, – сказала Сима. – Это будет. А вот насчет саксаула… – Она беспомощно обернулась к Вовке.

– Ну Симка, ну в чем проблема? – нетерпеливо взмолился Вовка. – Саксаул – это же теперь так, метафора.

– Ой, какие ты слова уже знаешь! – восхитилась Сима.

– Смотрю я на вас, ребята, – озадаченно произнес Наиль, – и просто диву даюсь. Вы что, настолько освоились?

– Ну… – сказал Вовка и пожал плечами. Сима подождала, но, поняв, что на этом «ну» его красноречие исчерпалось, добавила:

– В процессе.

Наиль чуть качнул головой; взгляд его стал задумчивым и грустным.

– В общем, так, – сказал Вовка. – У нас есть две засечки: на куполе Тарсис, у Павониса, и на берегу долины Ниргал. Можно воспользоваться, чтобы не считать заново. Прикинь, где сейчас видны сразу и Фобос, и Деймос, и проводи Наиля Файзуллаевича на полчасика. Ну, вернее, на сколько он захочет… в пределах запаса для дыхания, естественно.

Она встряхнула головой, чтобы отсыревшая от мороси челка не лезла в глаза.

– Знаешь, – возмущенно сказала она, – мне бы даже не пришло в голову держать на Марсе человека, когда воздух кончится. Мог бы и не напоминать.

Наиль только опять покачал головой.

– Ну ладно, не ершись, – улыбнулся Вовка. – Сможешь?

– Легко, – ответила она. – А ты?

– Говорю ж, у нас запарка. Нормальная такая русская штурмовщина. Мы ведь уже неделю ждем чего-нибудь подходящего. И вот вчера сомалийцы сухогруз хапнули, я тебе звонил, только ты уже спать легла. Фомичев нашел однотипный на приколе и гоняет сейчас группу захвата, наверное, уже по пятому разу, чтобы они могли работать хоть вслепую. Закончит – мы туда. Переклеимся прямо в рубку и без пальбы гуманно повяжем всех на фиг, пока военные не подошли… А только что передали – южнокорейский сейнер в шторм попал, крен жуткий, тонут. Там двенадцать человек экипаж, я в две ходки управлюсь. С минуты на минуту жду точных координат. В таких условиях за саксаулом и прочей эстетикой – это уж твоя девичья доля.

– Не вздумайте к пиратам без меня соваться, – сказала Сима.

– Ну какая же драка без тебя, – ответил Вовка.

– Я не шучу. Я видеокамеру возьму, потом выложим в Интернете. Пусть весь мир увидит, как у них челюсти отвиснут… Буду первый нуль-Т журналист.

– И журналист ты, – сказал Вовка. – И физик-теоретик ты. И часовню тоже ты развалила?

– Нет, – улыбнулась Сима, – это еще до меня, в четырнадцатом веке.

– И на том спасибо… Все, хватит болтать, айда. – Он отвернулся; он бросал короткие фразы спокойно, без лихорадки, но не тратя ни секунды лишней. – Наиль Файзуллаевич, вы видите, какая она? Взрослая, опытная, решительная, уверенная в себе женщина. Две с половиной тонны берет за раз. Не вздумайте обмануться внешностью и отнестись к ней с отеческим снисхождением. Она из вас вообще веревочку совьет.

– Я уже догадался, – с улыбкой сказал Наиль.

Они энергично двинулись к лаборатории.

– Как ты с Фомичевым сработался? – вполголоса спросила Сима.

– Отличный мужик, – ответил Вовка. – Не зря мама… – и осекся. – И вообще удачно получилось, такое попадание – просто пальчики облизывать остается. Иногда и нам везет. Одним махом и на Лубянку, и китайцам звон пошел.

– Интересно, цээрушникам уже стукнул кто-нибудь? – задумчиво спросила Сима.

– Узнаем раньше или позже…

Вовка открыл последнюю дверь, пропустил Симу вперед, потом сделал знак Наилю: проходите, мол.

– Оставляю вас на супругу, – сказал он, и у Симы от того, как он ее назвал и как обыденно это прозвучало, жарко вспыхнула шея. Словно в их единстве не было уже ничего необычайного и хрупкого. Просто жизнь, трудовые будни в раю. – Пошел ждать, – посмотрел в глаза Симе. Тихо сказал: – Симочка, будь паинькой, не вздумай там по ниргальским оврагам лазить. Пожалуйста. Сейчас такой момент… Мне только не хватает о вас беспокоиться.

– Будь спок, – ответила Сима, а потом не выдержала и, коротко привстав на цыпочки, чмокнула его в щеку.

Они остались вдвоем. Сима чуть помялась – когда Вовка ушел, с нее схлынуло все оживление, вся бесшабашная лихость, осталась лишь ответственность; потом, застенчиво улыбнувшись олигарху, сказала:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});