Двойной генерал-2 (полуостров Сталинград) - Сергей Чернов

и продолжает движение.

— Так что может и ни к чему слать боеприпасы десантникам? — Вполголоса замечает Копец.

— Боеприпасов много не бывает, — разочаровываю Иваныча, — так что не отлынивай.

— Железнодорожники заканчивают восстановление… обещают сегодня закончить, так что вопрос со снабжением 6-го мехкорпуса можно сказать… будем надеяться, — поправляется осторожный Семёнов, — что решится. Для полноценного снабжения 11-го корпуса надо захватывать Каунас. О делах небесных, наверное, лучше расскажет генерал Копец? — Семёнов смотрит в сторону главкома ВВС, тот с готовностью встаёт.

— Продолжаем держать небо под контролем. Фон Боку разгуляться не даём…

— Какие потери?

— С нашей стороны пять-шесть машин в день. От зенитного огня и в результате воздушных боёв. С немецкой чуть больше, семь-восемь, если не считать разгромленного аэродрома пару дней назад. Там около сорока самолётов разного назначения стояло.

— Сложности в том, что расстояние увеличилось в направлении Каунаса до ста километров и больше. Это дополнительный расход горючего и время подлёта. Свои аэродромы пока опасаемся ставить, линия фронта неустойчивая и сложной формы.

— Используйте немецкие. — Команда неоднозначная. Немцы о своих-то аэроромах всяко знают, потому могут атаковать без разведки. Но это можно поправить. На недоумение Копца даю разъяснение.

— Стройте взлётку рядом. Можно использовать постройки по их назначению, а старые полосы займите неисправной техникой. Своей и трофейной. Можно просто силуэты нарисовать. 22 июня же сработало.

Потом решали, где нам нужны аэродромы и сколько. Пока трёх хватит. Один бомбардировочный полк и пару истребительных или смешанных. И штаб 11 авиадивизии в Сувалки. А на её место 43-ю истребительную из Витебска. Корпус Рычагова — в район Лиды.

Там же, 13:05.

Долго предаваться унынию, что все мои задумки могут разбиться о бытовые и приземлённые проблемы вроде нехватки боеприпасов, — начинает ощущаться дефицит авиабомб по некоторым позициям, и особо, горючего, — мне не дают.

— Дмитрий Григорич, вас Москва вызывает.

— Иду, — со вздохом встаю и бью себя ладонью по лбу. Прямо, как по заказу. Если защитнику Родины чего-то не хватает, что надо делать? Попросить у Родины, пожалиться ей, глядишь, и подбросит. А как иначе?

Так что спускаюсь в подвал, — надо накрутить хвост связистам, давно пора переговорную наверху сделать, — довольно бодро. Трубка ждёт на столе, сержант затворяет за собой железную дверь.

— Как там у вас дела, товарищ Павлов? — Москва обычно предпочитает разговаривать со мной голосом товарища Сталина.

— Внешне неплохо, товарищ Сталин. Развиваем наступление на Каунас и другие города рядышком. Как только возьмём под контроль мощный железнодорожный узел, фон Боку станет очень скучно. Господство в воздухе над Литвой удерживаем.

— Пачиму сказали, что только внешне хорошо?

— Горючего и боеприпасов хватит только на пару дней боёв такой интенсивности. После этого движение… — хотел сказать «прекратится», но это явный перебор, — сильно снизится. Крупных операций проводить не сможем.

— Ми же вам послали два эшелона?

— Для заправки только одного тяжёлого бомбардировщика требуется семь-восемь тысяч литров. Правда, этого на три тысячи километров хватает. Иногда мы их используем. Недавно вот десант в тыл немцам забрасывали.

— Сколько вам надо горючего?

— Дюжина эшелонов на неделю. Примерно так. И авиабомбы мелких калибров, до десяти килограмм, заканчиваются. Тяжёлые тоже нужны, но они медленнее расходуются.

— Харашо. Будет вам горючее. А что вы планируете делать с фон Боком? Разгромить его?

— Полумиллионную группировку? Нет, конечно. Сил не хватит. Но сильно ослабить, потрепать, заставить отступить, это сможем. Да уже делаем. За дни наступления восемнадцать тысяч пленных взяли. Большая часть из тыловых подразделений, конечно, но для нас это лучше. Будет легче с трофейной техникой разбираться.

— Товарищ Павлов, ви замену себе подготовили?

Неожиданно! Вроде давно такого ждал, но всё равно, как обухом по голове.

— Кандидатуры есть, товарищ Сталин. Но сейчас не время рокировку делать. Как говориться, коней на переправе не меняют. Надо паузу в боевых действиях дождаться.

— Мы понимаем. Никто не собирается вас выдёргивать в период наступления. А кого ви хотите?

— Думаю, Никитина Иван Семёновича. Он у меня самый активный. И в обороне работал и в наступлении, — немного искажаю, в контрнаступлении, но это мелочи, — Климовских его подстрахует, он и сам меня заменить может.

— Харашо. Успехов вам, товарищ Павлов. Да, чуть не забыл. Прибыли два танкера с горючим. Из Америки. Так что будут вам эшелоны с бензином.

— Отличная новость, товарищ Сталин! Всего хорошего.

Вечером полковник Виноградов доложил, что ж/д ветку, соединяющую Сувалки с Каунасом, восстановили. Есть контакт! Можно запускать бронепоезда. И вывозить трофеи на радость Мерецкову.

Из оперативных докладных:

6 октября, понедельник. Хацкилевич штурмует Каунас, над которым свирепствуют советские бомбардировщики. Чайки и пешки сверху, тяжёлые (по немецкой классификации Т-34 относится к тяжёлым) танки снизу.

В тот же день, 11-ый мехкорпус 3-ей армии, под командованием генерал-майора Терёхина Макара Фомича, вошёл в Кайшадорис. Город был взят сравнительно легко. Дивизии корпуса и авиация окончательно рассеяли две дивизии 28-го армейского корпуса вермахта и не дали отступить им в город. Тем самым спасли десантников от полного уничтожения. Два батальона из воздушно-десантного корпуса в ходе городских боёв убитыми и ранеными потеряли 50% личного состава.

В ночь с 6-го на 7-ое ночными бомбардировщиками сильно повреждён мост Йонава — Гайжунай через реку Вилия.

7 октября через Сувалки и Казлу-Руда по восстановленной ж/д ветке к Каунасу выдвинулись два тяжёлых бронепоезда, «Аврора» и «Гефест». Вечером город был окончательно взят. В первых рядах штурмующих штрафной батальон численностью в полтысячи человек. Безвозвратные потери батальона — 60%.

7 октября Голубев затребовал пехотного подкрепления и в район Сувалок отправился 47-ой стрелковый корпус. На его место в Слуцк и Барановичи 3-я и 4-ая дивизии Минского ополчения.

8 октября в район украинского Полесья в хозяйство Рокоссовского начали прибывать первые дивизии для формирования ударных армий для вторжения на Украину. Москва принимает решение о создании нового фронта (Украинского) под командованием Рокоссовского. Первая армия — 39-ая ударная, которую запланировано увеличить до четырёх корпусов (на настоящее время один моторизованный корпус и один стрелковый из трёх дивизий).

9 октября 4-ый стрелковый корпус (3-я армия) 70-ый корпус и 13-ая армия в целом занимают соответственно левобережье и правобережье Немана от Друнининскай до Каунаса. Блокирован Алитус, начинается неторопливая осада города. Хацкилевич (6 МК) при поддержке бронепоездов и авиации штурмует Гайжунай.

За период с 8-го по 12 октября западнее и восточнее Каунаса созданы аэродромы для двух истребительных авиаполков. Спешно создаются или осваиваются аэродромы в других местах.

10 октября войска фон Бока оставляют город Молодечно. Его занимают части 21-го стрелкового корпуса, что идёт по пятам немецких войск.

10 октября в Минск передислоцирован воздушно-десантный корпус. Других войск для