The Intel: как Роберт Нойс, Гордон Мур и Энди Гроув создали самую влиятельную компанию в мире - Майкл Мэлоун

Спустя всего несколько часов после прибытия в Fairchild Энди понял, что сделал правильный выбор. Вот как он описал первую неделю на новой работе: «Когда я пришел в офис в понедельник утром, мой руководитель, который был инженером в области электрики, дал мне задачу… Она не была слишком сложной, но… она требовала того, чтобы я взял физическое уравнение, разбил его на дифференциальные уравнения, решил эти уравнения, начертил несколько кривых и пришел к определенному коэффициенту».[222]

Так сложилось, что во время обучения Гроува в аспирантуре Акривос посылал его на дополнительные курсы по высшей математике, поэтому формулирование и решение дифференциальных уравнений, которые бы испортили все другому начинающему инженеру, не составили труда для Энди. «Никогда не знаешь, насколько все удачно может сложиться», – отозвался Эндрю о тех первых днях работы.

В последующие месяцы Гроув и Мур установили великолепные рабочие отношения, возводя работу компании Fairchild на более современный уровень в области технологий и производства. Они были отличной командой. Как и отец-шериф, Мур был крупным мужчиной, от которого веяло почти сверхъестественным спокойствием и тишиной; казалось, он говорил все необходимое с помощью всего нескольких слов, и эти слова всегда были четкими и даже мудрыми. Хоть он и был спокойным и добродушным, «дядя Гордон», как ласково называл его Энди, был человеком крайне прямолинейным. Как и отец, чрезвычайно бесстрашный, когда защищал закон, Гордон был таким же упорным и жестким, когда дело касалось научных фактов.

Но Гордон никогда не был менеджером. Как Гроув говорил: «Гордон был и остается лидером в технической области. Либо он не способен, либо просто не хочет делать то, что должен делать менеджер». Попроси его разрешить технический вопрос, и у Мура моментально будет ответ – практически всегда правильный. «Но вмешается ли он в конфликт между X, Y и Z? Никогда в жизни!»

Иногда Гордон даже и не пытался защитить собственную точку зрения. Энди – который отстаивал свое, даже когда этого не требовалось, – находил это поразительным. В результате Гроув часто вел переговоры и встречи в Fairchild (и позднее в Intel), даже когда ответственным официально был Гордон. Гроув говорил: «Я мог вести встречу, и люди без умолку высказывались и спорили… Смотрю на Гордона: что-то не так. И я кричал: «Тихо! Гордон, что тебя волнует?.. Тишина! Гордон, что такое?.. Заткнитесь! Гордон, скажи нам, что у тебя на уме?..» Кому-то нужно было прервать поток, чтобы открыть доступ к мыслям Гордона».

Мур, казалось, понимал и ценил то, что Энди делал. Даже однажды сказал ему: «Ты знаешь меня лучше моей жены». Тогда как другие терпеть не могли работать с Энди из-за его агрессивного характера и откровенных амбиций, Гордон, уникальный среди лидеров своей области по отсутствию эго и амбиций, никак не воспринимал дух соперничества Энди. Он уважал Гроува за то, что тот был выдающимся ученым, который привык доводить дело до конца.

Гордону требовалась такая поддержка, потому что он не только не вел переговоры, но и не мог установить дисциплину в лаборатории – сначала в компании Fairchild, затем и в Intel. Гроув позднее описывал научно-исследовательский отдел под управлением Мура и сам Fairchild под руководством Нойса так: «Не было абсолютно никакой дисциплины. Отсутствовала внутренняя дисциплина в самой компании, и не было внешней дисциплины или ожиданий, которые бы налагались на лабораторию и… на отдел по производству, который бы поддерживал лабораторию».

Как уже было отмечено, когда этот хаос в лаборатории, над которой Гроув имел только условную власть, начал отражаться на благосостоянии компании Fairchild, никто не собирался в этом обвинять Гордона Мура, чья репутация практически равнялась репутации Нойса. Вся ответственность лежала на его более активном исполнительном директоре, Энди Гроуве.

Энди мог жить с этим. Гордон был его наставником, другом и человеком, которого он, можно сказать, уважал больше всех на свете. Он бы принял на себя пулю за доктора Мура.

Но с Бобом Нойсом была отдельная история. Энди Гроув никогда не признавал в нем лидера – ни в Fairchild, ни в Intel. Однако его возражения против недостаточно серьезного подхода Нойса, его боязни конфронтации, его ярко выраженного желания быть признанным где-то внутри противоречили его представлениям о фигуре лидера. Он даже был бы не против, если бы этими же чертами характера обладал Гордон Мур. Правда, все это было в нем глубоко упрятано.

Впрочем, некоторая часть этого, несомненно, лежала в голове у Энди: у Мура была более сильно развита моральная сторона, чтобы требовать такого уровня преданности и поддержки. Но это была лишь малая часть. Роберт Нойс – один из аристократов от природы; он делал все так, что это казалось легким, не требующим усилий. Любимец женщин, предмет зависти большинства мужчин, привлекательный, стройный, успешный во всем, харизматичный, прирожденный лидер и, наконец, все более богатый – Нойс мог позволить себе жить непринужденно и игриво. К моменту, когда Энди повстречал его, Нойс уже был живой легендой.

Практически каждый пункт в Нойсе раздражал Гроува. Несомненно, зависть присутствовала: когда Энди только пришел, Нойс уже был знаменит тем, что изобрел интегральную микросхему и основал саму компанию Fairchild. В то время как Энди только пытался показать миру свой талант. Более того, этот беженец от Сталина и Гитлера, переживший и Холокост, и жизнь за «железным занавесом», знал, насколько жестокой жизнь может быть, как быстро радостные моменты могут смениться трагедией. Он знал о необходимости всегда оглядываться, потому что только параноики выживают. Боб Нойс никогда не оглядывался. А зачем ему? Все, что он видел, было блестящей дорогой вперед. Бобу нравилось ходить по тонкому льду; Энди же видел, как этот лед потихоньку трескается под его ногами.

Но самое главное, что приводило Энди в бешенство, было то, что он находился во власти Роберта Нойса. Он мог справиться с Гордоном, но Боб, по темпераменту и своей позиции, никогда никому не подчинялся. Именно поэтому Энди замешкался идти в Intel вслед за Гордоном, что он без раздумий сделал бы в другой ситуации. Проработав с Нойсом шесть лет, он теперь подписывался на очередное путешествие неизвестной длительности. Его единственной надеждой было то, что Нойс провалится и оставит компанию ему с Гордоном – и, если бы это случилось, он был уверен, что он бы справился с Гордоном и привел Intel к успеху.

Однако вопреки всему, что толпилось в голове Энди, несмотря на то (или, как некоторые говорят, «по причине»), что Энди рассматривал как цепочку чрезвычайно рискованных, резких, плохо обдуманных решений, принятых Нойсом, так вот, несмотря на все это – Intel не только выжил, но и стал одной из самых волнующих и успешных компаний в мире. Более того, компания обнаружила, что успех сосредоточен не в основной области создания микросхем, но в другой программе, находящейся в разработке, – микропроцессоры (Энди пытался эту программу остановить). Конечно, Intel сильно пострадал от сокращений, как и другие компании, производящие полупроводниковое оборудование, и Нойс наконец-то отказался от своей должности. Но это был Нойс, который снова пытался выйти сухим из воды, опять вовремя уходя, чтобы избежать ответственности, и… снова перекладывая ответственность на Энди.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});