Стратегия: «Замок Россия». Том 2 - Вадим Денисов

— Перекрытия были из деревянных балок, гнёзда хорошо видно. Сгнило там всё давно, — пояснил Кастет.

— Ну, тухлое отпало, реальное осталось, — согласился с другом Сомов и продолжил: — Центральное здание — почти стопудово бывшая церковь, в центре зал годный, большой, стены высокие, купол каменный. Это единственная крыша, которая не обвалилась, будто навечно собрано. Только в центре дырка. И вот чё! Ничего молельного нету. Ну, типа там иконы, не знаю, фрески какие, статуи божеские… Есть и такая немалая тема, что там верхушка бедовала, а не попы крутились. Например, выгнали их взашей. Ребята, правда, за поповское стоят, а мне, всё-таки, думается что элитное там было, типа конторы для ровных пациков с лавандосом и красивых чикуль.

— Тогда там находился рефлекториум! — очнулся наконец профессор.

— Не понял я щас, — несколько растерялся рассказчик.

— Зал заседаний, хм… Прошу прощения, продолжайте, товарищ Гоблин.

Сомов выдохнул, крякнув в кулак.

— Что ещё… Кароч, два здания точно жилые: шконки каменные, столы, чуланы, все дела. Стены, без байды, крепкие, парашник общий…

— Подожди, — перебил я уже его. — Скажите нам, мужики, а в принципе, насколько там вероятна угроза обрушений? По ощущениям?

— Всё уже упало, — уверенно и коротко заявил Михаил.

— Соглашусь, — поддержал его Юра Вотяков. — Ничего уже не рухнет, время объект отформатировало.

— Перемычки каменные были, между зданиями периметра и центральным, вот они и упали, гнезда искрошились, — дополнил Демченко.

— Хорошо, понял. Давай. Миша, дальше.

По глазам Демченко я понял, что он ещё что-то хочет добавить. Мнётся…

Я уточнять не стал, пусть поварится.

— Я и говорю, то что отстоялось, то крепкое! Под всей зоной, если наморщиться, явно каменная подушка будет — где фундамент, а где в запас делали. Потому деревья и не пробились, не встали внутри зоны. Если бы не так — "зелёнка" давно бы отмела объект себе. Хотя там травы всякой и так немеряно, но всё из слабых, ползуны всякие. И ещё эти есть, допотопные, ну, в школе проходили! Хвощи и плауны, так?

Поначалу я порой не совсем точно понимал Гоблина.

Говорит он не по чистой фене, сибирские зеки, навкалываясь после отсидки на артельных приисках, по выходу из тайги говорят по-иному. Это разновидность пацанского "бодрячка" в деловой братковской вариации. Причём, "северного" типа, так говорят, например, питерские и кировские. На юге словечки другие, там кавказское влияние сильно.

Так что сначала я порой подвисал на секунды. Потом привык, как и все остальные, относясь к подобному жаргону, как к неотъемлемому фактору развития языка. Такие безписьменные сленги всегда очень динамичны, новое рождается постоянно, а у нас сей процесс особо подвижен — новая разновидность рождается на глазах. И под "локалкой" правильными мужиками анклава понимается не жилая зона ИТУ, а, несомненно, известное-другое, легендарное, да новое. Тут филологу скоро раздолье будет — продуктивная на генезис письменная составляющая, со смертью культуры SMS и каментов, исчезла, и потому узнавание адептами новаций идёт исключительно через личный живой контакт. А это, скажу я вам, зрелище!

К Гоблину все давно уже приспособились, ни внешность, ни манеры обманки не дают, но и жеманного не обещают. Что делать, Сомов такой, стыдливо колупать паркет ботинком никогда не будет.

— Воды хоть утопись, — описание от Гоблина продолжилось. — Речка в долинке разбегается на рукава, два потока подходят близко к развалинам. Там даже "бассейны", прикинь, есть, не пойми какие — то ли древние кенты нарыли, то ли природа-мать. И очень тепло.

Кастет откинулся назад. Серёга привстал, размял плечи. Долго уже сидим.

— Алексей Александрович, я туда приехал в райскую погоду, — поделился впечатлениями Демченко. — А вот мужики в первый раз пришли в проливной дождь. В обоих случаях у развалин тишина, теплынь, ветра нет. Райский климат. Сомов упоминал про "зелёнку", так там одичавший виноград кругом растёт. Чёрный такой, вкусный, кстати, крупней, чем у нас и послаще. Ещё сирень есть, повилика…

Я с удивлением посмотрел на него. Вот какие слова материковские люди знают, не то что мы, северяне, липу от вяза не отличаем.

Профессор, похоже, уже созрел для более длинных комментариев.

— Правильнее будет сказать: "микроклимат". Не удивительно. Хребет закрывает долину с севера и северо-запада, море теплое, инсоляция огромная. И много влаги, вот вам, коллеги, и ещё один фактор. Соответственно, сформировался огромный хорологический ресурс. Я бы предположил даже не "сочинский", а микроклимат субтропического абхазского типа, там могут произрастать цитрусовые. Несомненно, означенному оазису необходим ботанический осмотр, поиск остатков культурных посевов.

Услышав такое я, как мне показалось, на минутку, закрыл глаза, вспоминая фотографии и вновь оценивая рассказы сталкеров.

Итак.

Когда-то к этой "крепости" вели две дороги: одна по "морской" аллее, из бухты, вторая же наверняка поднималась на возвышенность. Если подняться по ней, то попадёшь в то место, которое мы ныне называем Промзоной. В Крепости есть два подвала, по объективным причинам пока не обследованные. Есть центральное здание в три этажа, небоскрёб по нынешним меркам, в котором сумрачно красуется старинный это самый… рефлекториум.

Ничего внутри не осталось от былой роскоши, только тёмное пространство с лучиками света.

В северной части безнадёжно ожидают новых хозяев руины жилых комнат. В южной — мастерские, каменные давильные прессы, кухни и конюшни. Рва у Крепости никогда не было. Внешние стены поросли душистой цепкой зеленью, а в каждой мелкой расселине зародилась земля, давшая приют маленьким цветкам. Из-под каждого камня и в простенках растёт трава, лиловые и белые кисти сирени выглядывают из нижних бойниц. Рядом руины небольших строений, их еле угадаешь, а звериные тропки, даже крошечные, отсутствуют, зверь сюда не заходил…

— Юрка влез на крышу это "рефлектора", молоток, почти как Монгол на высоте работает, — пробивался сквозь пелену моих мыслей низкий голос Гоблина. — Говорит, реально море видно…

Вот чёрт!

Ну, конечно же видно. И мне видно!

Я представил: ярко жжёт полуденное солнце, и от этого терпко пахнущие влагой тропические заросли манят ещё сильнее. Ещё сто шагов и вот оно: начинается царство зелени, кусты черемухи и лавра, широкая аллея вековых деревьев, идущая к… Я вижу море — огромное и пустынное! Лазурное! Там нас ждут восхитительные коралловые рифы, прекрасные песчаные пляжи, изумрудная зелень травы по бокам аллеи, освежающий морской бриз и шелест трапециевидных листьёв высоких пальм.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});