Страхи мудреца. Книга 1 - Ротфусс Патрик

* * *

Я не особенно удивился, повстречав на Каменном мосту Элодина. В те дни меня мало что могло удивить в магистре имен. Он сидел на каменном парапете моста, высотой по пояс, и болтал босыми ногами над тридцатиметровой пропастью внизу.

— Привет, Квоут! — сказал он, не отводя глаз от бурлящей воды.

— Здравствуйте, магистр Элодин, — сказал я. — Боюсь, мне придется на пару четвертей уехать из Университета.

— Что, неужто вы и вправду боитесь?

Я заметил в его спокойном звучном голосе легкий призвук насмешки.

Не сразу я сообразил, о чем он.

— Это просто фигура речи.

— Такие фигуры в нашем языке подобны портретам имен. Расплывчатых, слабых — но все-таки имен. Будьте с ними поаккуратнее.

Он поднял на меня глаза.

— Присаживайтесь, посидите со мной.

Я начал было отнекиваться, потом остановился. Все-таки это он сделал меня ре'ларом… Я положил на плоские каменные плиты свою лютню и дорожный мешок. Мальчишеское лицо Элодина озарилось улыбкой, и он гостеприимно похлопал по каменному парапету, предлагая мне сесть рядом.

Я с легкой тревогой посмотрел вниз.

— Знаете, магистр Элодин, я лучше не буду…

Он посмотрел на меня укоризненно.

— Осторожность приличествует арканисту. Именователю подобает уверенность в себе. Трусость не к лицу ни тому ни другому. И вам она не к лицу.

Он снова похлопал по камню, уже решительнее.

Я осторожно влез на парапет и свесил ноги за край моста. Вид отсюда был впечатляющий, сердце у меня радостно забилось.

— Ветер видите?

Я пригляделся. На миг мне показалось, как будто… Нет, ничего. Я покачал головой.

Элодин как ни в чем не бывало пожал плечами, хотя я уловил легкое разочарование.

— Это хорошее место для именователя. Объясните почему.

Я огляделся.

— Вольный ветер, могучая вода, древний камень…

— Хороший ответ, — я услышал в его голосе неподдельное удовольствие. — Но есть и еще одна причина. Камень, вода, ветер — все это есть и в других местах. А чем это место отличается от прочих?

Я поразмыслил, огляделся и покачал головой.

— Не знаю.

— Тоже хороший ответ. Запомните его.

Я ожидал продолжения. Видя, что Элодин молчит, я спросил:

— Так почему же это хорошее место?

Он долго-долго смотрел на воду и наконец ответил:

— Это край. Грань. Высокое место, откуда можно упасть. На грани все видно куда отчетливей. Опасность пробуждает спящий разум. Многое становится ясно. Видеть — это неотъемлемая часть того, чтобы быть именователем.

— А если я упаду? — спросил я.

— Упадете так упадете, — пожал плечами Элодин. — Иногда падение тоже позволяет многому научиться. Во сне ведь часто падаешь перед тем, как проснуться.

Некоторое время мы оба молчали, погрузившись в свои мысли. Я зажмурился, пытаясь расслышать имя ветра. Я слышал шум воды внизу, чувствовал шершавый камень под своими ладонями. Нет, ничего…

— Знаете, как прежде говорили, когда студент на четверть уезжал из Университета? — спросил Элодин.

Я покачал головой.

— Это называлось «отправиться в погоню за ветром», — хихикнул он.

— Да, я слышал это выражение.

— Да? И как вы его понимаете?

Я задумался, подбирая слова.

— Ну, это что-то такое легкомысленное. Идти куда глаза глядят, не зная зачем.

Элодин кивнул.

— Да, большинство студентов уезжают из легкомыслия, с легкомысленными намерениями.

Он наклонился вперед, чтобы посмотреть прямо вниз, в бушующую внизу реку.

— Но прежде оно означало другое.

— Правда?

— Правда.

Он снова выпрямился.

— Когда-то, давным-давно, когда все студенты стремились сделаться именователями, все было иначе.

Он облизнул палец и подставил его ветру.

— Имя, которое прежде всего советовали отыскать начинающим именователям, было имя ветра. Когда они его находили, их спящий разум пробуждался, и отыскивать прочие имена было уже проще. Однако некоторым студентам имя ветра все никак не давалось. Тут было слишком мало граней, слишком мало риска. И они уезжали прочь, в дикие, невежественные края. Искали удачи, приключений, охотились за тайнами и сокровищами…

Он взглянул на меня.

— Однако на самом деле они искали имя ветра.

Разговор на время прервался: на мосту появился посторонний. Это был остролицый темноволосый человек. Он смотрел на нас краем глаза, не поворачивая головы, и, когда он проходил мимо, я старался не думать о том, как легко ему было бы столкнуть меня с моста.

Потом посторонний миновал нас. Элодин устало вздохнул и продолжал:

— С тех пор все переменилось. Теперь граней вокруг даже меньше, чем прежде. Мир сделался не столь дик. Вокруг меньше магии, меньше тайн, и лишь малая горстка людей знает имя ветра.

— А вы его знаете, да? — спросил я.

Элодин кивнул.

— Оно разное в разных местах, но я умею слушать и улавливать его изменчивую природу.

Он расхохотался и хлопнул меня по плечу.

— Ступайте, ступайте в погоню за ветром! И не бойтесь рисковать.

Он улыбнулся.

— В разумных пределах.

Я перекинул ноги через толстый парапет, спрыгнул на мост, снова вскинул на плечо лютню и дорожный мешок. Но, когда я направился в сторону Имре, Элодин окликнул меня:

— Квоут!

Я обернулся и увидел, что Элодин снова наклонился вниз с моста. Он ухмыльнулся, как мальчишка-школьник.

— Сплюнь на удачу!

* * *

Деви отворила мне дверь и изумленно раскрыла глаза.

— Боже милостивый! — воскликнула она, театрально прижимая к груди листок бумаги. Я узнал в нем одну из тех записок, что совал ей под дверь. — Да это же мой тайный обожатель!

— Я просто хотел вернуть долг, — сказал я. — Я к тебе четыре раза заходил.

— Ничего, прогулки тебе полезны! — сказала она весело, без тени сочувствия, жестом пригласила меня внутрь и заперла за мной дверь. В комнате чем-то воняло.

Я принюхался.

— Это что?

— Должна была быть груша, — ответила она с грустным видом.

Я положил футляр с лютней и дорожный мешок и сел за стол. Невзирая на то, что я явился сюда с наилучшими намерениями, мои глаза поневоле притягивал обугленный кружок на столе.

Деви тряхнула своими рыжеватыми волосами и перехватила мой взгляд.

— Хочешь заново помериться силами? — слегка улыбнулась она. — Я тебя все равно одолею, даже с грэмом. Да что там, я тебя одолею, даже не просыпаясь!

— Это, конечно, было бы любопытно, — сказал я. — Но сейчас я по делу.

— Ладно, — сказала она. — Ты в самом деле хочешь расплатиться полностью? Ты наконец-то нашел себе покровителя?

Я покачал головой.

— Но мне представилась замечательная возможность. Шанс найти действительно прекрасного покровителя.

Я помолчал.

— В Винтасе.

Деви вскинула бровь.

— Винтас — это далеко, — многозначительно заметила она. — Хорошо, что ты зашел ко мне вернуть долг, прежде чем удрать на край света. Кто тебя знает, когда ты вернешься.

— Это верно, — сказал я. — Но, как бы то ни было, у меня странная ситуация с финансами…

Я не успел договорить, как Деви решительно замотала головой.

— Нет, нет и нет! Ты уже и так должен мне девять талантов. И я не собираюсь одалживать тебе еще больше денег в тот день, когда ты уезжаешь из города.

Я вскинул руки.

— Да нет, ты не поняла! — возразил я. Я открыл кошелек и вытряхнул на стол таланты и йоты. Вместе с ними на стол выпало колечко Денны, и я поймал его прежде, чем оно скатилось на пол.

Я указал на горку монет. Там было чуть больше тринадцати талантов.

— Это все деньги, что у меня есть вообще, — сказал я. — На них мне надо добраться до Северена, причем как можно быстрее. Полторы тысячи километров с лишним. Это значит как минимум одна поездка на корабле. Еда. Ночлег. Проезд в почтовой карете или на почтовых лошадях.

Перечисляя все это, я сдвигал соответствующую сумму денег с одного края стола на другой.