Дети Арахна - Юлия Горская

 Немферис открыла глаза и села, с недоумением осматриваясь.

 - Где я?

 - Ты в Арбоше, в хоромах князя Луверика.

 - Да. Только не понимаю, почему я до сих пор здесь. Мать сказала мне возвращаться в Улхур.

 - Мать? – корнуотка взглянула с жалостью, решив, что она помешалась. – Ты видела и говорила с матерью?

 - Не спрашивай, Рута. Ты многого не в состоянии понять. Просто поверь тому, что я говорю.

 - Что Кхорх умер, но душа его отправилась в грот?

 - Я так сказала?

 Немферис вздохнула.

 - Я видела это собственными глазами, как вот тебя сейчас.

 - Это плохо? – несмело спросила корнуотка. – По голосу я поняла, что это причиняет тебе боль, но ведь …

 - Кхорх связывал нас с Арахном. Через него, первого жреца Кэух, мы получали силу и знания. Теперь связь утрачена, и мы, все мы … отныне предоставлены сами себе. Улхур должен погибнуть. Как и мой народ. Так пожелал царь царей, - она вздохнула. - Рута, ты должна мне помочь.

 - Как, госпожа? – с готовностью подхватила та.

 - Открой дверь. Я ухожу.

 - Но князь …

 - Рута! Пойми ты, я ничем не обязана твоему повелителю. Он сам обещал мне свободу. Я должна уйти.

 - Ему нужно сказать тебе нечто важное.

 - Ах, Рута, все, что должно быть сказано, уже прозвучало. К чему теперь слова? Мои братья уже в Арбоше. Они стали слабее, передай это князю. Сыны Арахна никогда не нападают днем, запомни это и передай Луверику. Каждую ночь над Вардом будет бушевать гроза, удерживая марлогов в отдалении от сердца Арбоша. Больше мне нечем помочь корнуотам. Отпусти меня, Рута. - Немферис крепко обняла её. - Ты стала очень дорога мне, Рута, но нам пора расстаться.

 Корнуотка вдруг расплакалась.

 - Зачем мне лес, в котором не будет тебя? Возьми меня с собой, прошу.

 - Путь через болота долог и страшен.

 - Я не боюсь трудностей. Куда страшнее для меня – потерять тебя навсегда.

 - Нет, Рута. Дороги наши расходятся. Отпусти меня.

 Всхлипывая, корнуотка открыла дверь и проводила царевну до окраины поселка, что погрузился уже в предвечерний сумрак. Над притихшими кронами наливались свинцом тучи.

 - Как ты пойдешь в грозу по болоту одна? – вновь заговорила Рута уже около мыса, утирая соленые слезы, которые все катились и катились из глаз.

 - Иди, – царевна плотнее закуталась в теплый меховой плащ, и посмотрела на корнуотку горящими, ужасными глазами, под которыми залегли глубокие тени, от чего лицо показалось незнакомым и страшным. – Иди. Дальше не провожай меня. Иди.

 Рута повернулась и побежала прочь, испуганная выражением черных глаз арахниды. Никогда прежде на нее не смотрели так. Никогда.

 - Она тоже умрет, тоже умрет, тоже … умрет. И знает, что идет за своей смертью, – с отчаяньем бормотала Рута. И вдруг, заломив руки, закричала, взывая к небу, и к тому, кого звала всегда в самую горькую и отчаянную минуту: - Если ты слышишь меня – тот, кто держит в руках наши хрупкие жизни, умоляю тебя – отведи от Немферис тень смерти! Умоляю – спаси! – и снова безутешно заплакала, падая на колени, и оборачиваясь туда, где оставила царевну.

 Ей снова стало страшно. Как тогда, в комнате с шипящими тенями. Только теперь её окружали сосны, сосны и голые ветки кустарников, истерзанные недавней стихией.

 - Помилуй нас всех …

 Ответом ей стал оглушительный раскат грома.

 Рута вскрикнула - совсем рядом ударила молния, освещая мглистое пространство вокруг. И следом за вспышкой хлынули потоки холодного ливня, безжалостно вонзаясь в землю, еще не успевшую впитать влагу, излившуюся прошедшей ночью. Мутные потоки, бурля и пенясь, побежали меж стволов и корней. Лес наполнился однообразным и мощным гулом.

 Корнуотка неловко поднялась на ноги, и побрела к селению, спотыкаясь и скользя,  продолжая поминутно оборачиваться, словно все еще надеясь разглядеть сквозь серую пелену дождя хрупкую фигурку улхурской госпожи.

 А там, за завесой дождя брела Немферис. Ей с большим трудом удавалось удерживать равновесие на скользкой почве, и мокрые, посиневшие от холода руки поминутно цеплялись за ветви. Окоченевшие ладони не чувствовали боли от глубоких порезов, оставленных на нежной коже жесткими прутьями гибких веток. Силы её были уже на исходе, и она старалась не думать о том, что находится в самом начале невероятно сложного и опасного пути; что оказалась одна в незнакомом месте и от Улхура её отделяют многие дни пути через болота. Как удалось ей, выросшей под землей, пройти столь опасной дорогой? Потому, что рядом всегда были надежные, выносливые и преданные люди. А что же теперь? Теперь она одна и отклонила помощь той, что готова была принести в жертву жизнь под солнцем и отдаться темноте подземелий. Но Немферис не хотела чужих жертв. Все, что осталось ей сделать – она осилит сама. Так хотела Хефнет. Мать приказала идти в Улхур и не оставила выбора. Как раньше. И она снова не смела ослушаться, даже понимая странность желания. Почему? Почему сначала услала подальше, а сейчас требует вернуться? Чтобы направить марлогов по следу? Нет, только не Хефнет! Тогда – почему? Неужели она должна сойти в Колодец, чтобы стать матерью марлога? Матерью будущего повелителя над духами? Матерью второго Кхорха? Или его самого, «ушедшего, чтобы вернуться»? Что могло быть страшнее этого? Ничего…

    Царевна остановилась. Всматриваясь в зыбкую пелену дождя, она попыталась определить, где находится, и нет ли поблизости убежища, где можно переждать непогоду. Память ничего не говорила ей. Возможно, они с Ларенаром шли в Арбош другим путем.

   Воспоминания о послушнике, возникшие так некстати, все еще причиняли боль, но она уже научилась жить без него.

 Лучше думать о матери. О том, что надо исполнить наказ и вопреки грядущим трудностям вернуться в Улхур. Спуститься в Колодец. Исполнить долг. И пусть ничто не остановит её. Ничто. И никто…

 - Помоги мне! – поднимая лицо к небу, попросила Немферис. – Помоги мне! Я знаю – ты слышишь меня и идешь следом! Ты направила меня в Улхур, так укажи дорогу!

 Доверившись чувству, что так часто помогало в минуту опасности с тех пор, как покинула землю Великая Хефнет, царевна свернула на восток. И скоро наткнулась на обширный завал бурелома на каменистом возвышении. Обойдя его кругом, она обнаружила сухое место под толстыми ветками. Забравшись в пахучую темноту, царевна подстелила под себя полы плаща, свернулась калачиком и быстро заснула, не забыв поблагодарить мать.

    Новый день застал Немферис на пути к Тропе. Подкрепившись ягодами и грибами, она отправилась в сторону Ахвэма, не опасаясь встречи с эркайями. Она знала – живые создания не тронут её. Сама царевна уже не боялась никого. Что-то навсегда изменилось в ней. Пропало чувство собственной значимости и отстраненности, что мешало по достоинству оценить тех людей, которые облегчали ей жизнь или придавали этой жизни особый смысл. Рассчитывать больше не на кого. И это понимание неожиданно принесло свободу. Многое стало понятным и простым. Она находила очень важными и милыми вещи, на которые прежде не обращала внимания. Стало интересно самой разводить огонь, готовить пищу, заботиться о ночлеге. Одиночество больше не мешало, скорее, шло на пользу. Отдыхая после тяжелых дневных переходов, она уже без мук вспоминала времена, когда был рядом Ларенар. Как и тогда, Он неотступно шел за ней. И что бы она ни делала сейчас, куда бы ни смотрела – рядом был Он. Оставшись в прошлом, где нет места будущему, поступки, слова или просто взгляды - его взгляды, слова и поступки - приобретали новый смысл. Теперь она знала, что чувствовал Он тогда – то же самое ощущала в себе и она. Так поздно …  

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});