Американская ария князя Игоря - Алекс Экслер

— Что за ликерка? — удивился Сергей.

— Liquor store, — объяснил Игорь. — Винный по-местному.

— Ликерку не нашел, — доложил Бэрри, — но зато нашел эту кафешку, а тут наливают в пластиковые стаканы навынос. Типа в честь Нового года.

— Молодец, старик, пятерка тебе, — похвалил Бэрри Игорь. — Что бы мы без тебя делали?

Бэрри требовательно посмотрел на Игоря. Тот ему вернул взгляд, полный недоумения.

— Ну, и где? — выпучил глаза Бэрри.

— Что где? — в свою очередь выпучил глаза Игорь.

— Пятерка где? Сказал — тебе пять бакинских. Где пять бакинских? Хотя, Длинный, что-то ты, похоже, жлобишься. Такая разведка на двадцончик тянет, не меньше. Так что гони, Длинный, Эндрю Джексона, он мне и как президент больше нравится, чем Абрам Линкольн.

— Он, вообще-то, был Авраам, — заметил Сергей.

— Мне Авраама не надо, — решительно заявил Бэрри. — Мне Джексона. Билли Джин, Длинный, понял? «Билли Джин, — вдруг гнусаво завыл Бэрри, подражая Майклу Джексону. — Из нот май лавер, щиз джаст э герл ху клеймс тзет ай эм тзе ван». Тут Бэрри ухватился рукой за воображаемую шляпу на своей голове, попытался было, опять-таки подражая Джексону, сделать оборот вокруг своей оси, но зацепил ногой барный стул и упал вместе с ним. Сергей бросился его поднимать, а немногочисленные посетители кафешки зааплодировали и заулюлюкали.

— Старик, старик, — разволновался Игорь, залезая в портмоне и доставая оттуда двадцатку, — вот тебе твой Джексон, только не танцуй больше. Я-то, собственно, имел в виду пятерку, как в школе, — ну, отметку.

— Тормоз ты, Длинный, — назидательно сказал целый и невредимый, но слегка запыленный Бэрри, беря купюру. — Какие тут пятерки? Тут десятибаллы. Пятерка — это почти «банан» по-нашему, по-русски. Так что лучше деньгами. Вот он, мой Эндрю, — сказал Бэрри, любовно разглаживая купюру и засовывая ее в карман, отчего она тут же сильно смялась.

— На улице идет Новый год, а у нас идет концерт, — сказала Катя с намеком.

— А что? — спросил Сергей.

— Мужики, пять минут до Нового года, а вы тут все деньги считаете, падаете, поднимаетесь и песни поете, — заявила Катя. — Может, уже возьмете винца и пошли отсюда?

— Точно, — согласился Игорь, снова доставая портмоне.

— Так, стоять, — грозно сказал Бэрри, залезая в карман за Игоревой двадцаткой. — Сегодня Бэрри всех угощает.

С этими словами Бэрри решительно рванул купюру из кармана, и она, будучи чем-то там прижата, эффектно порвалась на две части.

— Не пойдет, — сказал бармен по-английски, показывая на половинку двадцатки в руке Бэрри. — Такую не приму.

— А половину стакана? — предложил ему Игорь. — Половина купюры — все стаканы налиты только наполовину.

Бармен улыбнулся, но было видно, что даже эта прекрасная идея нужного отклика у него не вызвала.

— Длинный, — в возбуждении сказал Бэрри, — дай еще двадцатку. Срочно!

Игорь выдал ему вторую двадцатку.

— Бэрри сегодня всех угощает, — повторил Бэрри, взмахнул двадцаткой и припечатал ее к стойке. — Четыре вина, — сказал он бармену по-английски. — За пределами.

— Почему четыре-то? — спросил Игорь. — Ты что, не будешь? Нас вообще пятеро.

Бэрри оглядел всю компанию, и было видно, что при этом он в уме производит крайне сложные подсчеты и вычисления.

— А! — вдруг сказал Бэрри, показывая на Киру. — Я думал, что она не будет. Сергеевна, ты ведь не будешь? — спросил он Киру.

— Я буду, — кротко ответила Кира. — Но если твоя галантность на меня не распространяется, я сама заплачу.

— Да я просто вспомнил, — объяснил Бэрри, — что моя Кирсергеевна-математичка ни черта не пила. Она даже на наших школьных огоньках не пила, хотя физрук Борец знаешь как ухрюкивался?

— Пять бокалов вина, — сказал Игорь бармену. — Пластиковых.

Бармен налил граммов по двести пятьдесят вина в пивные пластиковые стаканы, выдал Бэрри сдачу, и компания отправилась на улицу.

— Ну, други, — сказал Бэрри, поднося бокал к губам и, судя по всему, готовясь произнести тост…

— Стоп, — прервал его Игорь. — Дождемся уж Нового года, раз такие дела.

— …за любовь, — выпалил Бэрри и зачмокал своим вином.

В этот момент толпа на улице, которая и так изрядно шумела, разразилась криками, воплями, аплодисментами и прочими шумовыми эффектами.

— Судя по всему, — сказал Игорь, посмотрев на свои часы, — вот тут-то Новый год и настал.

— Ну-у-у-у, — протянул Сергей. — Ни тебе боя курантов…

— Ни тебе выступления Буша-младшего по телевизору, — подхватил Игорь. — Согласен, сплошное разочарование. Ну что, друзья, давайте выпьем за то, что мы здесь встретились…

— Точно, — обрадовался Бэрри. — За встречу!

С этими словами Бэрри протянул Игорю свой стакан. Он был пуст.

— А что ты пустой стакан-то суешь? — бестактно спросил Игорь, которому не понравилось, что Бэрри прервал его тост.

— Так выпил же все. За любовь выпил, — объяснил Бэрри, и в глазах его засветилась такая святая наивность, что сразу хотелось то ли действительно налить ему еще вина, то ли влепить «саечку» за испуг.

— Пей, дружочек, — ласково сказала Катя, отливая половину из своего стакана в стакан страдальца за любовь. — Пей. Может, тебя и срубит это дело — попробовать-то можно.

— Точно, — согласилась Кира, отливая Бэрри и свою половину. — Мне все равно много.

— Тут уже не только за любовь можно выпить, — обрадовался Бэрри, глядя на свой стакан, почти доверху наполненный вином.

— Давай, старик, за Майкла Джексона, — предложил Игорь. — Только за кумира — до дна!

— «Билли Джин, — пробормотал было Бэрри, но, к счастью, всю песню исполнять не стал — видать, первая порция вина внутри его организма уже вступила в свои права. — Не мой лавер, короче говоря», — признался Бэрри, поднес стакан ко рту и маленькими глоточками медленно осушил его до дна.

Ребята в этот момент чокнулись и выпили за предложенный Игорем тост.

— Чо-та ты, Длинный, — с трудом сказал Бэрри, — не догоняешь.

— А что такое? — удивился Игорь.

— Сам выпил не до дна, — заявил Бэрри, показывая на бокал Игоря, откуда тот отпил буквально один глоток.

— Так я же не за Джексона пил, — объяснил Игорь. — Это ты за Джексона. За него — только до дна.

— А, — сказал Бэрри, которого новая порция, судя по всему, хорошо вдарила по голове.

— Ну что? — спросил Игорь компанию. — Двигаем куда-нибудь дальше?

Ребята огляделись. Вокруг бурлила разношерстная толпа. Было много молодежи в очень свободной форме одежды: например, встречались индивидуумы в шортах и теплых куртках. Также присутствовал крепкий средний американский класс — в спортивных куртках и бейсболках. И только изредка попадались аккуратно выползшие из отеля Paris пары в смокингах и вечерних платьях, которые распивали шампанское Crystal Louis Roederer Rose или что-то в этом роде.

— Что-то мне не хочется отмечать Новый год этой кислятиной, — сказал Игорь, презрительно глядя на свой стакан. — Вино за пять баксов из бара — я такое последний раз пил, когда еще работал хирургом. Это не очень хорошие воспоминания, точно вам говорю.

— Какие предложения? — спросил Сергей. — «Кристаля» мы сейчас тут явно не купим. Уж если Бэрри ликерку не обнаружил, нам вообще не судьба.

— Уж если я не обнаружил, — сказал Бэрри смурным голосом, — это ваще просто нафик…

— Старик, тебе нехорошо? — участливо спросил парня Игорь.

— Мне хорошо, — ответил Бэрри и расплылся в широченной улыбке.

— Ладно, — решил Игорь, — пошли вниз по Стрипу, аппетит нагуливать.

— Что-то мы не очень сейчас нагуляемся, — заметила Катя, показывая рукой вперед.

И действительно, там полицейские вежливо, но методично сгоняли народ с проезжей части на тротуары — видимо, чтобы открыть движение, которое на Стрипе всегда было очень оживленным.

— Ну, пошли тогда ужинать, — предложил Игорь. — А то я, если честно, сегодня как-то подустал.

— Все подустали, — согласился Сергей. — Где присядем?

— Да вот «Париж» в двух шагах, — сказал Игорь, показывая на здоровенное здание отеля Paris.

— Башня, башня, — вскричал Бэрри, показывая на копию Эйфелевой башни, стоящую в компании с Триумфальной аркой прямо перед отелем. — Пошли на эту… как ее… эйфелевую. Я хочу стойку на перилах сделать, в кино видел.

— Старик, — ласково сказал Игорь Бэрри, — не надо стойку на перилах. У тебя вся мелочь из карманов высыплется, людям по бошкам настучит.

— Я прям ща тогда высыплю, — нетвердым голосом сказал Бэрри и начал нагибаться, явно стремясь сделать стойку на руках прямо на асфальте.

Игорь быстро ухватил Бэрри за пояс, и тот, нагнувшись, повис у Игоря на руке, как некая чудная надувная кукла.

— Ребенок напился, — сказал Игорь Кате. — Что будем с ним делать?