Сказание второе: Плач Волка (СИ) - Алина Белова

- Прочь! - рявкнул он и тут же встретил грудью следующую тварь. Кровокрыл пытался разодрать его когтями, но волколак умело отбивался и наносил удар за ударом. Его волчьи зубы разрывали плоть тёмной твари, словно она была тряпичной куклой.

Когда до конца моста оставалось совсем немного, Аррага вдруг оступилась. Её нога соскользнула с края обрыва, и женщина едва не упала. В последний момент она успела ухватиться за какой-то выступ.

- Аррага! - испуганно закричала Селека и бросилась к волчьей ведьме. Она попыталась схватить её за запястье и вытянуть обратно на мост, но женщина оказалась слишком тяжёлой. Гвайр потянула снова, но Аррага лишь зашипела.

- Рекхару помоги! Я не слабачка, продержаться тут смогу!

Это была не ложь. Если Рекхар смог обратиться в зверя, значит на улице была ночь. Силы ведьмы вернулись к Арраге, и она вполне могла провисеть на обрыве несколько минут. За это время Селека могла помочь Рекхару разобраться с кровокрылами. Недолго думая, воительница схватила с земли свой молот и бросилась назад, к середине моста. Сражение было в самом разгаре, и отвратительные крылатые твари только начинали собираться. Они вновь и вновь бросались на Рыжего пса, пытаясь подтолкнуть его к обрыву и сбросить вниз. Но волколаку удавалось уворачиваться от их атак. С каждым шагом он всё ближе и ближе подбирался к началу моста, где ему не угрожало ничего, кроме острых когтей кровокрылов.

- Пошли прочь! - закричала Селека и попыталась ударить одну из тварей. Существо громко взвыло, когда молот раздробил ему плечо, и рухнуло на землю перед воительницей. Второй удар размозжил кровокрылу череп. Гвайр даже не обратила внимания на мозги и кровь, запачкавшие её сапоги. Сейчас главное было сражение. Если Рекхару и Селеке не удастся отогнать этих тварей, Аррага умрёт. Ей сейчас нужна была их помощь.

Но кровокрылы всё слетались и слетались. На месте одного убитого появлялись два других. Скольких бы путники ни убили, к ним прилетали новые, и сражение продолжалось. Аррага громко выла, пытаясь удержаться за уступ - пальцы её уже устали, покраснели и разбухли. Женщина старалась вылезти сама, но руки мелко дрожали от напряжения. Селека хотела броситься ей на помощь, однако кровокрылы не позволили - одна из тварей вдруг появилась прямо перед ней и растопырила хищные когти. Это сражение должно было закончиться поражением путников. Они не победили Тьму, не были достойны встретиться со Светом... И тут Селека почувствовала, что они не одни.

Пещера вдруг наполнилась ярким светом. Вспышка озарила всё, даже самые тёмные уголки, заставляя кровокрылов в панике броситься искать укрытие. Но тьма оставалась лишь в пропасти, и твари, сложив крылья, камнем рухнули вниз, туда, где ослепительный свет не мог их достать. Должно быть, там были их гнёзда. Селека, тяжело дыша, проводила силуэты тварей изумлённым взглядом и подняла голову. На мгновение лицо Рекхара озарила улыбка - он подумал, что эта вспышка была делом рук Гвайр. Но когда он понял, что девушка не сделала ничего, губы его исказились в оскале. Волколак обнажил когти и резко обернулся. У горла его в ту же секунду замерло острие меча.

- Глоте тха, роллакх, - медленно произнёс незнакомец, стоявший напротив Рекхара. - Глоте тха.

Селека не поняла этого языка, но заметила, что Рыжий пёс опустил руки. Тело его медленно вернулось в человеческий облик, и тогда незнакомец опустил свой меч.

"Должно быть, он приказал ему обратиться", - подумала Гвайр. Лишь мгновение спустя она вспомнила о Арраге и, испуганно вскрикнув, бросилась ей на помощь. Волчья ведьма уже едва держалась и могла сорваться в пропасть в любой момент.

- Давай же! - прошипела Селека, пытаясь втянуть Аррагу обратно на мост. Женщина раз за разом соскальзывала обратно. Молодая княжна старалась не смотреть ей в глаза - они были полны ужаса. Ещё никогда прежде смерть не подбиралась к волчьей ведьме так близко.

- Рекхар! - закричала Гвайр. - Рекхар, да помоги же нам!

Но на помощь пришёл не волколак. Чья-то крепкая рука, покрытая множеством шрамов, вдруг обхватила запястье Арраги и легко втащила женщину обратно на мост. Волчья ведьма упала на землю и сложилась пополам, отчаянно пытаясь отдышаться. Её трясло, словно в лихорадке. Ей было даже всё равно, кем был таинственный спаситель - её братом или незнакомцем, что преследовал их столько времени. Лишь только Селека подняла на него взгляд... и обомлела.

Перед ней был юноша не старше её самой - около восемнадцати, может чуть старше. И внешностью, и ростом он не особо отличался. Обычный. Такой, каких в Сангенуме было полным полно. Его тёмные волосы непослушными кудрями падали до самых плеч. И одет он был легко, по-походному: в тёмные штаны, заправленные в высокие сапоги, и красную рубашку, поверх которой был на шее завязан ярко-жёлтый плащ. Довольно странное сочетание цветов. Но было в нём то, что сразу привлекало всё внимание на себя - янтарные глаза. Но не только радужка - они все были абсолютно жёлтые, даже без чёрного зрачка, и тускло светились в темноте. И это вводило в глубокий шок. Когда Селека посмотрела в глаза незнакомца, она не могла сдвинуться несколько секунд, словно взгляд его приковал девушку к месту.

"Иной", - пронеслось в мыслях у воительницы. Когда юноша протянул к ней руку, Гвайр испуганно закричала и отшатнулась от него.

- Беллэс абила! - прошептал незнакомец, вновь делая к ней шаг и протягивая руку. - Нон солле?

- Она не понимает, идиот, - выплюнул сквозь плотно стиснутые зубы Рекхар, с большим трудом поднимаясь на ноги. - Она из-за Великих гор.

Незнакомец удивлённо посмотрел на волколака, потом вновь обернулся к Селеке и улыбнулся. Склонив голову, он пробормотал:

- Прошу простить меня. Я не знал, что вы не здешняя.

- Я похожа на Иную или волколака? - Гвайр не собиралась отвечать на жест незнакомца и встала самостоятельно, без чьей-либо помощи.

- Я увидел амулет на вашей шее.

Селека бросила мимолётный взгляд на украшение. Символ, обозначавший Свет. Чтож, неудивительно, что этот юноша посчитал, что Гвайр была местной. Люди из-за Великих гор обычно не решались посещать священные места пантеона Первых богов, не считая северян, которые почитали обе религии.

- Я не Иная. И не волколак, - покачала девушка головой, осматривая незнакомца с ног до головы. Он не казался ей опасным, если не считать его странных пугающих глаз. - Я паладин.

Юноша снова удивился. Обернулся к волколакам - судя по всему, он не понимал, как воин Света может путешествовать вместе с детьми Ночи. Но Селека, Рекхар и Аррага не выглядели, как враги. Особенно после того, как воительница отчаянно пыталась спасти угодившую в ловушку волчью ведьму.

- Я не причиню вам вреда, - юноша заметил, что все вокруг были слишком напряжены. - Что могло понадобиться вам троим в этих местах?

Селека бросила мимолётный взгляд на Рекхара. Мужчина развёл руки, показывая, что у них нет иного выхода. Перед ними был солнцеподобный, разогнавший кровокрылов и спасший им жизнь. Если бы он действительно желал им вреда, то позволил бы тварям разорвать их в клочья. Или убил бы сейчас. Но незнакомец выглядел вполне дружелюбно. И улыбался как-то совершенно глупо. Селеке на мгновение показалось, что этот мальчишка был слишком легкомысленным. И это его путники боялись?

"Выбора нет", - сказала Селека сама себе и обернулась к юноше. Он выжидающе смотрел на неё своими белыми глазами, слегка склонив голову на бок. Чем-то он напоминал удивлённую сову.

- Я Селека Гвайр, паладин, адепт Нового учения. И прибыла в эти земли с Медвежьего плато, чтобы искать помощи у Света, - произнесла воительница. - Я ищу грифонов.

Юноша расплылся в широкой улыбке.

- Надо же! Какая ирония. Я Хорс. И я знаю, где найти грифонов.

***

Чёрный ворон на своих чёрных крыльях принёс в Фаргеш тёмную весть. Армия Корсаков потерпела поражение у стен Волчьих угодий и была вынуждена отступить. Сотни людей погибли, сражённые мечами и острыми когтями волколаков и Зверей. Но куда страшнее была новость о том, что вместе с десятками пленных северяне захватили и самого принца. Не успел хранитель вороньей башни передать письмо королю, как по замку поползли слухи. Одни истории порождали другие, слова изменялись, искажались до неузнаваемости. Кто-то говорил о том, что Виктор сам перешёл на сторону врага, другие утверждали, что принца казнили, а голову его прислали Руэлу, поэтому король столь мрачен. Третьи и вовсе несли какую-то чепуху, поверить в которую могли только глупые крестьяне, пьяницы и сумасшедшие. И чем чаще отовсюду звучали голоса, обсуждавшие это чудовищное поражение, тем отвратительней чувствовала себя Зинерва. Каждый раз, когда кто-то упоминал имя её первенца, королеву едва не выворачивало наизнанку. Это было отвратительно. Все эти люди не должны были говорить о Викторе. Не должны были обсуждать войну с Севером. Они были пустым местом. Никем. Но как бы Зинерва ни хотела заставить этих людей замолчать, они продолжали говорить.